Сердечные риски, или пять валентинок
Шрифт:
Завораживающий взгляд глубоких глаз, постепенно обозначающаяся на губах улыбка. Момент, проникновенность и особенность которого неожиданно хлестнули меня страхом и горячим волнением. Я тут же отвернулась, прикусила губу, сжала и разжала онемевшие пальцы, передвинулась ближе к спинке сиденья, расслабляя спину.
Гулкий стук сердца, как будто в горло прыгнувшего…
– Я сам напросился, - с улыбкой в голосе заговорил он. – Понимал ведь, как превратно вы можете истолковать все. Ребяческие выходки. Когда не знаешь, как подступиться к человеку, начинаешь его проверять, ждешь, как же он среагирует на то, на это. Про флешку вообще лучше молчать. Представьте, весь день ждал, когда
– Нет, - вспыхнула от смущения и стыда. Чувствуя, как кусает шерсть вспотевшую шею, стянула шарф. – Нет, что вы. Вы очень удивили меня, и … Словами не описать, как я вам признательна. Огромное спасибо.
– Ну, я болел за этот тренинг не меньше вашего.
Не лжет.
В полном смятении я глядела на Вадима. Осознавала, насколько все неверно расставила… Как же я так могла?... Поддалась чему? Желанию закрыться от уязвляющей справедливостью критики и отношения. И прежде всего собственных критики и отношения! Он говорил, что судил меня, исходя из ложных посылок. Что ж, эти посылки соответствовали сделанным мною ошибкам и промахам. Все справедливо… А затем… Как я могла не совладать с придирчивостью, недовольством, не сумела даже элементарного «спасибо» выдавить? К чему еще я отнеслась предосудительно? Да практически ко всему, связанному с ним. Как будто какое-то наложенное проклятие лишило меня объективности.
– Я… - Судорога в горле помешала договорить. Никакие слова не оправдают. Не объяснят.
Он все понял. Все. Кивнул со знающим видом, сдержал согревающую улыбку, блеском заплясавшую в глазах.
– Ничего страшного. Теперь все будет иначе, - шумно выдохнул и с ухмылкой, форсируя слова, закончил:
– Так, Арина Витальевна, полагаю, экстренные переговоры закончены, можем ехать дальше.
Я слабо улыбнулась его шутке, ощущая, что больна виной, выбита из колеи и запредельно устала. Пока могу лишь оставить все вот в таком взболтанном состоянии. В любом случае, сейчас не разберусь в происходящем. Мы оба не показали себя разумными людьми, руководствующимися профессиональной этикой. Но, наверное, сделали шаг к тому, чтобы исправиться.
Откинув гудящую голову на подголовник, я повернулась к окну. Уловила сизо-серую дымку облачного ночного неба, густо взбитую, точно крем, одна за одной помчались ослепляющие точки фонарей – неожиданный раздражитель. На миг прикрыла веки.
Растянувшийся в вечность день. С неправдоподобными изматывающими событиями. Потом… После определюсь, как быть с ними.
Внезапный толчок – и я выпрямилась на сидении, распахнув глаза. В следующую секунду машина остановилась.
– Простите, не заметил выбоину. Вы задремали…
Он смотрел на меня, пристально, с какой-то печальной нежностью. В замешательстве, борясь со смущением, досадуя на себя, перевела взгляд за его спину – мы у моего дома.
– Какой у вас подъезд?
– Вот этот. Как раз напротив, - с хмельной со сна головой я засобиралась: накинула шарф, заправила его концы под пальто, застегнула пуговицы. – Спасибо, что подвезли, - суетливо достала из сумки перчатки, дернула молнию.
Успокоиться. Нервозностью не исправишь нелицеприятный факт того, что заснула. Подвела саму себя…
– Да не за что, - мягкий вкрадчивый баритон.
– Думаю, есть. Спокойной ночи.
Развернулась к двери, уже намеревалась открыть ее, как вдруг:
– Арина?
Вздрогнула, услышав свое имя, произнесенное с какой-то тихой, ласковой осторожностью.
– Да?
– Мы теперь друзья? Так? – он протянул мне правую ладонь. Для рукопожатия. Как скрепление договора.
Улыбался так очаровательно и заразительно, что я, словно околдованная, ошеломленная, перестала дышать. Не получилось отвести глаз, спрятаться от его просящего взгляда. На секунду растерялась: не являлось верным ни состоять с ним в конфронтации, ни держать холодный нейтралитет, ни шагнуть в зону фамильярности, предполагаемую дружбой. В конце концов, дистанция «сотрудник-начальник» более оправдана всем: и обстоятельствами, и профессиональными установками. Но отказать ему…
– Конечно, - потянувшись, вложила свою ладонь в его.
Сильная рука, сжимает твердо, но в то же время с деликатностью. Очень горячая. Практически электрический жар, искрами пробежавший по всему моему телу.
Что странно, это электрическое, будоражащее тепло оставалось со мной даже тогда, когда после быстрого душа я ложилась в постель. След, напоминающий об этом разговоре, о нем, импульсивном, прямолинейном, чрезмерно настойчивом, увлекающемся мужчине-идеалисте.
Мысленно встряхнулась, напомнив себе, что очень устала и перенервничала сегодня.
Глава 3
12- 16 января 20** г.
Такого ветра, что поднялся следующим утром, припомнить не могла. Мело так, что земля превратилась в сплошную белесую колеблющуюся дымку с хаотично сменяющимся рисунком снежных приливов и отливов.
Рабочая рутина надежно поглотила меня до пяти часов вечера, однако в краткие моменты перерывов я мысленно возвращалась к вчерашнему разговору с Вадимом. Все еще трудно было уложить в голове произошедшее между нами… С другой стороны, это хорошо, что такой разговор случился – дает надежду, разрешает все недоразумения, в том числе и те, которые могут возникнуть в дальнейшем. И все же по-прежнему чувствовала себя ошеломленной, пожалуй, в той же степени, что и минувшим вечером. Корила себя за прошлое и не имела представлений, как действовать в настоящем. И практически не покидала своего рабочего места, отдавая себе отчет в том, что пока не готова встретиться с ним.
Около половины шестого в офис менеджеров вплыла Кира. После кокетливого приветствия, адресованного преимущественно мужчинам, она бросила мне:
– Арин, загляни к Вадиму Евгеньевичу. Он просил передать, что ждет, - и с намеком ухмыльнувшись, погрузилась в беседу с Ярославом Алексеевым, что-то начав объяснять ему, жеманничая и хихикая.
Я не торопилась – необходимо было максимально собраться, психологически подготовиться, подавить нервозность. Задавалась вопросами: зачем он меня вызывает? с каким настроем встретит? Если учесть, что вчера мы с ним расстались на дружеской ноте, то, вероятно, стоит ожидать положительного. Но сердце замирало и внутренности обдавал холодок, когда открывала дверь его кабинета.
Как и всегда, он работал за компьютером, окруженный листопадом файлов и обычным беспорядком, однако тут же оторвался от монитора, чтобы посмотреть, как я вхожу. Остановившись в трех шагах от его стола, никак не могла решиться: подойти ближе? Сесть?
Сорочка в серую и бледно-розовую полосы, черный галстук с хаотичным волнистым синим рисунком – ну почему он так беспомощен в адекватном выборе одежды, а ведь замечательный человек!
Он с теплотой улыбнулся мне, в ярких глазах плясали сразу же захватившие все мое внимание огоньки.