Серебряный меридиан

Олломоуц Флора

— Старые мои добрые ланкаширцы!

За столом таверны сидели Уильям и Себастиан Шакспиры, Джеймс Бербедж, Огастин Филипс, Уилл Слай, Томас Поуп, Джордж Брайан и Ричард Коули — актеры труппы «Слуг лорда

Стрейнджа». С Уильямом они расстались пять лет назад, когда

погиб несчастный дом Хогтонов, и он вынужден был возвра-

титься в Стратфорд. А встретились вновь в Латоме в 1587 году, где

труппа представляла рождественские мистерии. К этому времени

дела

«Слуг Ее Величества королевы» сильно пошатнулись. Ри-

чарда Тарлтона одолевала болезнь, и он перестал выходить на

сцену. Это резко отразилось на престиже и доходах. Настойчивая

публика, обожавшая своего любимца, никого вместо него не хо-

тела видеть. Да никто и не смог бы заменить великого актера.

Места в зале пустовали, репертуар разваливался, и часть актеров

перешла в труппу «Слуг графа Сассекса».

В ноябре 1587 года «Слуги Ее Величества королевы», «Слуги

графа Сассекса» и «Слуги лорда Стрейнджа» были приглашены

в Оксфорд, куда съехалось беспокойное общество молодых родо-

витых покровителей театра, наук и искусств — компания мысли-

телей и прожектеров. Своевольные, взбалмошные и вызывающе

независимые, хорошо образованные и не без дарований, знако-

мые с европейскими достижениями и новинками, они для собст-

венного удовольствия и развлечения создали вокруг себя особый

* Шекспир У. Сонет 115 (пер. С. Маршака).

209

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

мир. При их щедром покровительстве в его атмосферу вовлека-

лись философы и поэты, ученые и музыканты, мореходы и изда-

тели, наполнившие его тем, что, спустя время, потомки назвали

достижениями прогресса в науке, шедеврами искусства и непре-

взойденными творческими вершинами елизаветинской эпохи.

Этим знатным и богатым молодым людям было лестно при-

общиться к некоему кругу посвященных в тайны высочайшего зна-

ния и тончайшей поэзии и гармонии. Кроме того, все они были

приверженцами старой веры. Поэтому не случайно театру, исто-

ком которого были религиозные мистерии, на их глазах ломаю-

щему старые традиции и ищущему новые формы и содержание, они отдавали заметное предпочтение.

Каждая труппа представляла свои лучшие спектакли. Центром

афиши «Слуг Ее Величества королевы» были пьесы «Знаменитые

победы Генриха V» и «Король Лейр», у «Слуг графа Сассекса» —

«История Цезаря и Помпея», у «Слуг лорда Стрейнджа» — «Маль-

тийский еврей» и «Семь смертных грехов», выкупленная у «Слуг

Ее Величества королевы».

Фердинандо

Стэнли, лорд Стрейндж, будущий пятый граф

Дерби, один из богатейших и влиятельнейших знатных наследни-

ков, обладал восторженным характером и исключительно цепкой

памятью, свойственной впечатлительным людям. Он прекрасно

помнил Уилла по встречам в Хогтон-Тауэре. Как человек, хорошо

знающий театральную среду и все, что с нею связано, граф еще

тогда оценил способности Уилла по представлениям, им приду-

манным и разыгранным, его юмор и способность к перевоплоще-

нию и то, что о нем сказал Кастильоне, — «в разговоре с ним или

только при виде его навсегда проникаешься к нему симпатией».

На представлении Фердинандо посоветовал приятелям обратить

на него внимание. Те, однако, ничего особенного не увидели и по-

жимали плечами. Мало ли таких среди актерской братии. Граф

с иронией посочувствовал отсутствию у них тонкого чутья и вкуса

и после спектакля приказал позвать Уилла.

— Я рад видеть тебя! — сказал он, когда тот подошел.

— Сердечно благодарен вам, милорд.

— Стало быть, ты теперь у «Слуг Ее Величества»? И доволен?

— Не к лицу жаловаться на кров, что дает приют, милорд.

— Вот как? Значит дела ваши плохи?

210

ЧАСТЬ II. ГЛАВА VII

— Не так хороши, как прежде, милорд.

— Тогда, почему бы тебе не поискать другое место?

— Боюсь, милорд, вы правы. Вскоре нам действительно при-

дется искать нового хозяина.

— Так возвращайся к нам. Без тебя у нас… скучновато.

— Милорд, я буду счастлив, но…

— Ну-ну, говори же! Кстати, ты сказал «нам». «Вы» — это кто?

— Я ищу место для двоих — себя и своего брата Себастиана.

— Он что, тоже актер? И хороший?

— Превосходный. Время от времени он подменяет меня, но в ос-

новном помогает за сценой. Мы близнецы.

— Да ты по-прежнему полон сюрпризов! Возвращайся. Я распо-

ряжусь.

— От всего сердца благодарю вас, милорд, — с трудом сдерживая

радость, сказал Уильям, поклонился и вышел.

Лорд был доволен таким трофеем. Не только об Уильяме-актере

подумал он, приглашая его в свою труппу. Он заполучил дерзкого, самобытного, талантливого и смелого драматурга и поэта. А сцена

его труппы будет площадкой для представления его пьес, в успехе

которых Фердинандо не сомневался, вспоминая, какими живыми, остроумными и захватывающими были спектакли Уилла. Граф уже