Серебряный меридиан
Шрифт:
хоть однажды ненароком она оказалась рядом столь же близко, как при первой встрече, когда, наклонившись к нему, прошептала:
«…и по секрету признаюсь, — мне тоже».
Жаклин Вотроллье невозможно было отказать ни в красоте, ни
в уме и образовании, ни в чувственности, ни в таланте, ни в здра-
вом смысле, присущим женщинам ее породы. Ее красота гармо-
нировала с редкими свойствами личности. Ричард заинтересовал
ее и очень понравился, как нравился многим. Но у нее, в отличие
*
220
ЧАСТЬ II. ГЛАВА VII
от многих, была возможность видеть его изо дня в день. Наблю-
дая, как он осваивал мастерство и учился жить в большом городе, полном развлечений и соблазнов, Жаклин быстро поняла, что он
собой представлял. Ричард был человеком цельным. Он не отвле-
кался. Не распалялся. Не обращал внимания на восторги по
поводу своей редкой красоты, просто не думал об этом. Он отно-
сился к своему любимому делу со страстью. С неподдельной
страстью. Очень скоро для нее перестал быть секретом еще один
источник его верности и преданности их дому. Она сама.
Во время одного довольно длительного пребывания мужа
в Шотландии Жаклин пригласила Ричарда отужинать с ней.
«Только здесь и можно стать настоящим мужчиной».
Жакнетт, как ее называли самые близкие, обладала богатой фан-
тазией, и, будучи на семь лет старше Ричарда, не утратила, а за
годы работы с разнообразными поэтическими и философскими
текстами еще более развила свою способность утонченно, неорди-
нарно и с изяществом носителя тайных знаний смотреть на мир.
Она узнала в тонкостях издательское дело и полюбила эту работу.
Она изобретала, она придумывала, она вдохновляла. Она обучала
иностранным языкам — французскому и испанскому — близких их
дому людей. Гугеноты-эмигранты, скрывающиеся на благословен-
ном острове под защитой королевы-протестантки, приходили
к ним, как в надежную гавань. Ричард сам вырос в семье католи-
ков, не по своей вине ставших чужими в своей стране. Он с сочув-
ствием и пониманием относился к эмигрантскому, в основном
французскому, обществу, окружавшему Жаклин. А там, где была
она, суждено быть ему.
К двадцать второму дню рождения Ричарда Жакнетт со свой-
ственной ей изобретательностью и находчивостью приготовила
ему подарок, говоривший о ее изысканном вкусе и стиле.
— Милейший господин де Сенльен, я прошу вас, я вас умоляю, я настаиваю, — говорила она Клоду де Сенльену, писавшему в Анг-
лии также под псевдонимом Холибэнд, своему давнему другу, от-
ношения с которым перешли к ней по наследству от отца.
Де Сенльен написал превосходный учебник четырех
назвать его «Грамматика для продвижения в изучении…» — далее
следовало перечисление языков. Ричард к тому году уже в совер-
221
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
шенстве знал все, во многом благодаря чуткому и можно даже ска-
зать чувственному наставничеству Жаклин.
Ей пришла идея, не осуществить которую она не могла.
— Месье де Сенльен, давайте назовем ваш учебник «Флори
Филд».
— «Флори Филд» — но почему?
— « Campo di Fior или Цветущий луг четырех наречий: для продвижения
в изучении латыни, французского, английского и, главным образом, итальянского».Ну, я прошу вас, это так прекрасно. К тому же мы
украсим издание самым изящным орнаментом и самыми превос-
ходными инициалами по всему тексту. Мы сделаем это в честь учи-
теля моего достопочтенного отца и вашего друга, а что может
быть благородней, месье де Сенльен?
— Вы знаете, что вам невозможно отказать, когда вы говорите
так ласково.
— Так не откажите, милейший мой, добрейший мой друг. Согласи-
тесь! Вы увидите, это пойдет на пользу вашему блистательному труду.
В июле 1583 года, ко дню рождения Ричарда в издательстве Вот-
роллье был издан учебник «Флори Филд»*.
Ни одной женщине в Лондоне, в стране, да и на всем белом
свете не пришло бы такое в голову. Судьба, в которую он с некото-
рых пор стал верить, давала ему в ее любви — все наполняющей, всему отвечающей, все значащей и объясняющей — непостижи-
мый, ничем не заслуженный аванс, отслужить который ему, верно, и всей жизни не хватит. Жакнетт стала всем. Она делилась с ним
многим из того, чем владела сама, побуждала к накоплению зна-
ний и опыта и получала удовольствие от результатов своей щед-
рости, наблюдая, как стремительно его способности, глубокий ум
и щедрая добрая душа превращают вчерашнего ученика в мастера
в широком проявлении этого звания. Она дарила ему наполнен-
ные счастьем дни. Она заполняла его ставшие воплощенной ме-
чтой о земном Эдеме ночи.
* Campo di Fior, or else, The flourie field of foure languages of M. Claudius Desain-liens, aliвs Holiband: For the furtherance of the learners of Latine, French, English, but chieflie of the Italian tongue. By Thomas Vautroullier dwelling in the Blacke-Friers by Lud-gate, 1583.