Серебряный меридиан

Олломоуц Флора

После работы Себастиан спросил Джека проголодался ли он, когда они вместе вышли из типографии.

— Сил нет, — признался тот.

— Пойдем к «Ученику типографа». Заодно и узнаешь, где будешь

есть, пить, дружить и почти что жить ближайшие семь, а, если по-

везет, то и больше лет. Пойдем. Здесь недалеко.

Они отправились на Феттер Лейн, где когда-то в самом начале

своей лондонской жизни, снимали жилье Уилл и Виола.

— Не взять ли нам говядину

с горчицей? — спросил, чуть ухмыль-

нувшись, новый приятель. — Так как тебя зовут?

— Джек Эджерли.

— Меня зовут Себастиан Шакспир. Ты откуда? Из каких мест?

— Из Нориджа. А ты?

— Из Уорикшира. Значит, ты вырос у моря?

— На самом краю.

— Счастливец.

— У меня все братья на море — кто в рыбаках, кто на службе.

— А ты добрался до столицы.

— Выходит так.

245

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

Им принесли мясо, пироги и пиво.

— Ты где живешь? — спросил Себастиан, когда Джек поел и не-

много размяк.

— На постоялом дворе. Но там жуткая вонь. Я же ничего здесь

не знаю.

— Тогда вот что. Идем к нам. Я живу вдвоем с братом в Бишопс-

гейте. Он служит на театре. Места у нас много, вместе будет весе-

лее, пока не найдешь жилье.

У Джека голова шла кругом от всего, что обрушилось на него

в этот счастливый день так неожиданно и удачно.

— К вам? Вот спасибо! А ты, значит, в театр ходишь бесплатно?

— Не бесплатно, — засмеялся Себастиан. — Просто плата бывает

разная.

— Слушай, а ты?.. — Джек осекся, хотя любопытство не давало

тему покоя.

— Допивай пиво и пойдем устраиваться, — был ответ.

Приняв предложение нового знакомого временно разделить

кров с ним и его братом, Джек решил было, что закравшееся со-

мнение по поводу внешности нового приятеля обмануло его. Но

довольно скоро он понял, что может верить своим глазам, никогда

не подводившим его. Да и хозяева дома, судя по всему, не пытались

его ни в чем убедить, понимая, что столь близкое общение тайное

сделает явным. Джек, деликатный от природы и благодарный им

за радушие и щедрость, решил, что чужие тайны на то и чужие, чтобы их не касаться. С Уильямом они стали друзьями. Довольно

скоро Виола сама объяснила ему многое и рассказала о них то, что

сочла уместным. Она была удивительная. Веселая, открытая, сме-

лая, будто ничего не боялась. Джеку нравилось в ней все. Сомне-

ние, как первое впечатление, перелилось в его душе в удивление

и благодарность, узнавание — в восхищение, пробудившее волне-

ние, расшевелившее в нем

чувства, о которых он и не подозревал.

Теперь каждый свой день он начинал с мыслью о ней. А она отно-

ситься к нему, как к брату. Жизнь и работа под одной крышей

очень сблизили их. Виола любила и могла долго и интересно рас-

сказывать о том, что знала. Он завороженно внимал каждому ее

слову, и художник в нем стремился в работе превзойти самого

себя. Он вдохновлялся ею. Он полюбил.

246

ЧАСТЬ II. ГЛАВА VIII

Однако произошло событие, которое увело Виолу из стен из-

дательства, хотя она и продолжала служить у Филдов. Вернее

сказать, произошли два события, одно из которых повлекло за

собой другое.

Однажды осенью Виола и Ричард остались в мастерской вдвоем.

Рано или поздно это должно было произойти. Ричард скрупулезно

вычитывал только что принесенный оригинал-макет. Виола зани-

малась своей работой.

— Виолетт, тебе пора заканчивать, — сказал он.

— Пожалуйста, — сказала она, — не называй меня Виолетт. Для

Дика Филда я всегда Виола. Для мистера Филда, если угодно, Себастиан.

— Я знаю, что значит для тебя театр, но лицедейство — не для

меня.

Она осторожно подошла к нему.

— Странно, мне казалось, что Жакнетт очень артистична.

Ричард улыбнулся. Так улыбаются, услышав что-то даже несуще-

ственное о тех, кого любят.

— Она неподражаема и недосягаема во всем. Это правда. Мне до

нее далеко.

— Почему, Дик? Я могу с этим согласиться, если речь зайдет обо

мне, например. Но ты? Ты же очень умен, чтобы оценить без лож-

ной скромности свои достоинства. А в зеркало ты на себя смот-

ришь? Это невероятно! Чтобы так разувериться в себе! Или это

она намеренно внушает тебе?

— Нет, дело во мне, а не в ней.

— Ты говоришь только о ней. Но, Дик! Она… горда и самолю-

бива. Она презирает людей, лелея свое превосходство. Владеет

всем, о чем другие могут только мечтать, и считает, что лучшее

принадлежит ей по праву. Но, видит Бог, это не так!

Ричард смотрел на нее. На миг ей показалось, что он не намерен

ей возражать.

— Ты не должна дурно говорить о ней, Виола, — помолчав, ска-

зал он.

Она вдруг опустилась перед ним на колени.

— Дик! Послушай!.. Представь, что есть девушка, которая тебя

любит. Ее сердце давно тоскует по тебе. На свете нет никого, кто, кроме нее, был бы готов отдать за тебя жизнь. Ты, как для тебя