Серебряный мул
Шрифт:
– Короче, я должен буду "настучать" шерифу, так?
– Ну да. А я уведомлю Рафферти, который и организует его экстрадикцию. Естественно, никто не станет верить убийце.
– А серебряный оковалок останется у тебя. Ладно, Бигл, ты босс, тебе виднее. А теперь позволь доложить тебе о том, какие неприятности постигли меня. Дело в том, что в самолете я, похоже, заснул, и пока я спал - Отис, тебе лучше сесть, если ты сейчас стоишь - какой-то ублюдок украл мой бумажник. Я обнаружил это только...
– Только не говори, что у тебя украли все деньги, что я тебе
– Там были не только твои деньги, но и мои собственные тоже, - с горечью проговорил Пил.
– Так что я оказался в совершенно ужасном положении. И если ты не переведешь мне телеграфом хотя бы немного денег, то я не смогу завтра попасть в Вирджиния-Сити.
– Ну и черт с тобой, Пил!
– выкрикнул в трубку Отис Бигл.
– Оставайся там и подыхай с голоду. Ты уволен...!
В трубку раздался громкий щелчок, и соединение прервалось. Пил покачал головой и положил трубку. Он уже хотел выйти из будки, но в следующее мгновение замер на месте.
Отсюда ему было хорошо видна стока портье. Элеонор Джейвлин записывалась в книгу постояльцев, и сопровождал ее... Мартин О'Фаррелл, тот самый карточный игрок. О'Фаррел что-то с жаром говорил девушке.
Пил чуть приоткрыл стеклянную дверь телефонной будки, но так и не смог разобрать слов, ибо в этот самый момент портье позвонил в колокольчик, и мальчишка-коридорный подошел к стойке и взял стоявший на полу багаж Элеанор Джейвлин. Затем она в сопровождении О'Фаррелла стала подниматься по лестнице.
Пил вышел из будки и быстро заглянул в гостевую книгу. Запись Элеанор Джейвлин гласила:
Этел О'Фаррелл.
– Будь я проклят, - сказал он, обращаясь у портье, - ведь это же Марти и Этел О'Фаррелл. В каком номере они остановились...?
– Мисс О'Фаррелл в 204, - ответил портье.
– А её брат снял соседнюю комнату.
– Ну разумеется. Пойду-ка я, пожалуй, поздороваюсь. Представляю, как они обрадуются, когда узнают, что я тоже здесь.
Сказав это, он проворно взбежал по лестнице. Навстречу ему попался мальчишка-коридорный. Насвистывая что-то веселенькое, Пил энергично постучал в дверь номера 204.
Дверь ему открыл Мартин О'Фаррелл, который, судя по всему, вовсе не обрадовался появлению Пила.
– Вы!
– Ага, я тут подумал, что было бы неплохо ещё разок перекинуться в картишки...
– Как-нибудь в другой раз, - натянуто проговорил О'Фаррелл.
– Сейчас я очень занят.
– Он попытался было закрыть дверь, но Пил предусмотрительно поставил ногу в проем.
– А что это Этел не видно?
– усмехнулся Пил.
– Я бы и с ней не отказался бы поздороваться.
– Кто там еще?
– раздался за спиной у Мартина О'Фаррелла голос Элеанор Джейвлин. Мужчина в дверях тихонько чертыхнулся и распахнул дверь настежь.
– Вы?
– охнулся Элеанор Джейвлин при виде Джо Пила.
– Здравствуйте, - учтиво поздоровался Пил.
– Я просто видел, как вы входили в отел, вот и решил зайти по старой дружбе поздороваться.
– Вы это уже сделали, - отрезал О'Фаррелл.
– А теперь, если не возражаете...
– Но мы с этой леди давние знакомые, -
– Не так ли... мисс О'Фаррелл.
Элеанор Джейвлин обреченно вздохнула.
– что вы делаете здесь, в Неваде?
– Да так... приехал немного поиграть. Кстати, чуть не забыл, дядюшка Гэри действительно промышляет мухлежом в этой забегаловке "У Джеффа", или это все наглая ложь и напраслина?
– Он перевел взгляд на О'Фаррелла, лицо которого гневно побагровело.
– Надеюсь, вы не обижаетесь на то, что я обыграл вас в карты?
– вовсе нет, - хрипло проговорил О'Фаррел, - но вы... вы уже начинаете действовать мне на нервы.
– Что вам нужно?
– спросила Элеанор Джейвлин.
– Это просто неслыханно! Вы и здесь не даете мне проходу!
– Он больше не будет!
– угрожающе заявил Мартин О'Фаррелл.
Пил шутливо погрозил пальцем.
– Ну что ты, малыш...
И тут же получил сокрушительный удар в челюсть.
14
Джо Пилду приснился сон, в котором Отис Бигл был арестантом в полосатой робе и кандалах, к ноге которого был прикован огромный железный шар. А Джо Пил был надсмотрщиком, в обязанности которого входило стоять у Отиса Бигла над душой и следить за тем, чтобы тот хорошо работал, разбивая кувалдой огромные валуны на более мелкие фрагменты, которые затем предстояло превратить в щебенку.
Это было замечательный сон, ибо всякий раз, когда Отис Бигл снижал темп, Джо Пил изо всех сил бил его ногой по тому месту, в которое обычно бьют мужчин ногой.
Затем Джо Пил проснулся и понял, что чувствует себя прескверно. У него раскалывалась голова, и эта боль, казалось, отдавалась множественным эхом в самых дальних уголках тела.
Он застонал и сел, с удивлением обнаруживая себя на кровати в своей собственной комнате. Он знал, что это был именно его номер, ибо дорожная сумка из свиной кожи лежала на кровати рядом с ним. И она была открыта.
– О, Господи, - только и смог выдохнуть он.
Поднялся с постели и побрел в ванную, где намочил полотенце в холодной воде и приложил его ко лбу. Затем принялся разглядывать себя в зеркало и обнаружил, что в том месте, где кулак Мартина О'Фаррелла пришел в соприкосновение с его челюстью, теперь образовался огромный желвак.
К нему в душу закралась шальная мысль, он поспешно сунул руку в карман и вздохнул с облегчением. Его двадцать два доллара были на месте. Мартин О'Фаррелл вырубил его одним ударом и притащил обратно в номер, однако он не ограбил его. Видимо, хоть капля совести в душе у О'Фаррелла ещё оставалась.
Вытащив из кармана свои дешевые часы, он обнаружил, что стрелки показывали четверть пятого. Пил встряхнул часы и затем приложил их к уху. Они размеренно тикали. Но это же было просто невероятно. Не мог же он с одного-единственного удара в челюсть вырубиться на целых восемь часов. Да и голова что-то болит как-то странно.
Он взглянул на свой обложенный язык и подумал, что в довершение ко всему ему, скорее всего, ещё и вкололи лошадиную дозу снотворного. Вероятно, он уже начинал приходить в себя, и тогда О'Фарреллу пришлось...