Серое Затмение
Шрифт:
Признаюсь, читатель, я однажды воспользовался Ох-Погружением, не в силах больше сопротивляться собственной природе. Меня распирало изнутри, я не мог чисто мыслить и превращался в необдуманного зверя, что губительно сказывалось на моей жизненной философии. Это нужно было срочно исправлять. В одном из отгулов я отправился в салон «Финальная Фантазия» в самом центре Владимирограда. Я знал, что салон этот специализируется на Ох-Погружениях и явился туда после полуночи, надеясь, что не повстречаюсь ни с кем из знакомых. Меня провели внутрь и пока мы шли по подсвеченном фиолетовым неоном коридором, я слышал, как из комнат по обеим сторонам коридора раздавались мужские стоны. Это было место безграничного удовольствия, ограниченного лишь полетом твоего собственного воображения. Меня провели в отдельную комнату, где было темно и уютно. В центре стояло кресло и соответствующее уже привычное для меня оборудование. Я долго выбирал из каталога интересующее меня предложение, пока милая маленькая девушка стояла надо мной в ожидании. Наконец, я закрыл каталог, достал из внутреннего кармана своего кителя бумажник и извлек оттуда фотографию своей матери, а затем передал ее сотруднице. Она молча кивнула и предупредила меня, что нужно подождать, пока нейросеть обработает данные. С моего криптокошелька списали двенадцать криптогривен, что серьезно подпортило мне настроение, но назад дороги не было и уже совсем скоро я оказался в одной постели с собственной матерью. Почему я выбрал именно ее, сказать трудно. Я понимал, что мне хотелось испытать нечто необычное, то, чего не может быть со мной в реальной жизни. Уже много позже я понимал, что мной руководила какая-то детская травма, однако после того раза я больше никогда не задумывался о том, чтобы повторить это снова. Мать, как сексуальный образ, навсегда покинула мои фантазии, вместе с вылитой на ее живот спермой. Этот опыт мне понравился, но больше я ни разу не прибегал к нему, взвесив на весах расстройство от списанных гривен и радость от излияния на тело собственной матери.
Для тех, кому было недостаточно Ох-Погружения, государство разработало систему лицензированный проституции – как женской, так и мужской. Секс с живым человеком стоил сильно дороже, нежели Ох-Погружение, однако это был совершенно другой опыт. Профсоюз секс-работников надежно защищал своих членов, отстаивал их права и давил на правящие партии, чтобы те вносили на рассмотрение Верховного Совета законопроекты, помогающие развитию отрасли. Секс-работники проходили ежемесячное медицинское обследование, имели неплохие льготы и повышенный рейтинг. Их работа считалась особо трудной и несущей сопутствующие риски. Проститутки работали как на государственные, так и на частные компании, имеющие лицензии от государства. Немало было и тех, кто выходил на пенсию и на накопленные средства открывал собственное агентство секс-услуг.
Нелегальная проституция может и существовала, но мне об этом не было известно. Такие деяния сурово карались уголовным кодексом вплоть до Изгнания, причем как для самой проститутки, так и для клиента.
В общем, я как мог пытался обуздать свои гормоны и сохранить при этом накопления, что вызывало определенные сложности.
Глава 11
Отмечать получение удостоверений мы отправились в центр города – в трактир под названием Красный Лев. Это было старое заведение, которые открыли двое пожарных на деньги профсоюза огнеборцев пятьдесят лет назад. Поначалу оно обслуживало только пожарных, но по прошествии лет Красный Лев стал излюбленным заведением не только для огнеборцев, но и для казаков, и для гусаров, и даже для офицеров Народного Комиссариата Государственной Безопасности (НКГБ). В трактир пускали по удостоверениям, так что мы опробовали свои вновь полученные документы в первый же день. Вся Казачья Кучка была в сборе. Над входом в заведения красовалась, неоновая вывеска: «Народный Комиссариат Огнеборцев СССР. Красный Лев. Работаем с 146 года». Была пятница и попасть в трактир оказалось затруднительно – на входе нас ждала очередь из представителей самых разнообразных государственных структур. С трудом мы протиснулись внутрь, но свободных столов не обнаружили и официантка предложили нам сесть за барную стойку, чему мы были несказанно рады. Из колонок доносилась музыка – в основном играли песни бардов Ассторгуева, Розманова и каких-то неизвестных мне молодых патриотически настроенных исполнителей, вроде Златовласого Кудесника. Все было в сигаретном дыму, горели неоном вывески, на которых изображались различные гербы Эпохи Красного Заката – серп и молот, двуглавый орел. На стенах висели картины, флаги разных регионов СССР и лозунги ПНВ, призывающие к развитию и процветанию. Стоял гам, посетители пили, подпевали артистам и вели оживленные беседы за своими столами. Бармен налил нам по кружке пива и мы, прокричав трижды «Ура»!, чокнулись и выпили.
Наше ликование, равно как и наша казачья форма, в которой мы пришли в Красный Лев, не остались незамеченными. К барной стойке приблизился казак с кружкой пива в руках и с пышным чубом на блестящей лысине. Такой чуб могли носить только начиная со чина сотника – о моей правоте относительно чина данного казака говорили и лычки на его плечах. На широкой груди его красно-черной формы я увидел четыре медали и Орден за Заслуги перед Отечеством второй степени от чего меня стала переполнять гордость. Сотник был при сабле, в высоких казацких сапогах, а на левой его щеке виднелся глубокий розовый шрам.
– Что празднуем, хлопцы? – приблизившись к нам, спросил сотник и мы тут же повскакивали со стульев, выровнявшись по стойке смирно.
– Отставить! – рявкнул он. – В этом месте нет командиров. Здесь все отдыхают. Мы не на поле боя и не на плацу. Так, что празднуем, а?
Мы немного расслабились, но я все еще чувствовал какое-то давление, ведь перед нами был настоящий боевой сотник.
– Удостоверения получили, вот и празднуем, – ответил первым Володя Шарик.
– Да вы что? – расхохотался сотник и я увидел, что два передних зуба у него отсутствуют. – Слышь, ребята, – он крикнул своим казакам, которые играли на бильярде неподалеку от барной стойки. – Молодая кровь! Смена наша грядет – глядите, какие красавцы! Вот оно будущее нашей прекрасной страны! Эй, бармен, этим казачатам пива за мой счет! Сегодня они не заплатят ни одной криптогривны!
Он засунул два пальца в рот и просвистел. Наша Казачья Кучка просвистела в ответном унисоне.
– Значит, выпуск скоро? – спросил сотник, опершись о барную стойку локтем. – В Спецшколе при Казачьем Корпусе Владимирограда лямку тянете? – мы кивнули. – Я тоже там учился. Антона Якушева знаете?
– Конечно, – ответил я. – Это ведь наш учитель по боевой подготовке.
– А я с ним на одном курсе учился, – сотник хлопнул меня по плечу. – Только я на границу после выпуска поехал, а он в Школе остался – преподавать. Вот и развела нас судьба. Вы на какой специальности-то? – спросил казак, оглядев каждого из нас.
– Кавалеристы мы, – ответил Доктор.
– Кавалеристы, значит, – кивнул сотник. – Будете покой горожан охранять. Молодцы, уважаю. Но лучше полевых казаков нет никого, уж поверьте старому сотнику. Настоящий мужчина в бою проверяется и нигде больше. У нас границы обширные – везде ситуация напряженная. Особенно на юго-востоке – мы тут с вами пиво хлыщем, да отплясываем, а там такое творится… Настоящая бойня, иначе и не назовешь. Отстаиваем интересы нашей Родины – саблей и пулеметом, жизнью, если хотите. Враг наш прекрасно знает, что с казаками иметь дело не стоит. Нас, полевых, среди всех казаков, да и среди прочих структур, уважают. Мы ведь на передовой, по тонкому льду ходим, смерти в глаза смотрим. Кавалеристы тоже, конечно, в почете, но полевые казаки – вне конкуренции.
– А людей вы убивали? – спросил вдруг Бык, глядя на сотника исподлобья.
– А как же? – усмехнулся казак. – Чем мы, по-вашему, в зонах специальных военных операций занимаемся? Вдоль границы гонки на лошадях устраиваем? – и он расхохотался, вновь обнажая свои отсутствующие зубы. – Вот три дня назад последний раз и пришиб одного… Все там же – на границе с Казахским Каганатом. Этот, конечно, не из вражеских был. Так, мутант. Забрел на мою территорию незнамо откуда. Обезумевший, совсем плохой был. Может из изгнанников, черт его знает, документов при нем было. Бросился на меня и я его шашкой да и порешил. Рапорт написал, меня и командировали в столицу на неделю. И медаль вручили, – он показал пальцем на новенькую зеленую медаль на груди. – Так что не вы одни тут празднуете, хлопцы. Ладно, – он хлопнул Шарика по плечу. – Не буду мешать вам отдыхать. У вас, наверное, сейчас на уме девки одни, да только не в том месте вы их ищите. И еще одно, – он вмиг сделался серьезным. – Если вдруг передумаете и решите сменить специальность, перейти в полевые, напишите рапорт на имя есаула Дорохова, это мой прямой командир. А я уж там за вас словечко замолвлю. Запомните – есаул Дорохов. Бывайте, хлопцы!
И сотник удалился, оставив нас впятером. Мы веселились и танцевали до самого утра, чокаясь с другими казаками, говорили тосты гусарам, боролись на руках и даже устроили кулачный поединок между нашим Быком и каким-то спортсменом из гусарских. Димка Рогов отправил своего противника в глубокий нокаут на третьей минуте первого раунда. После этого все мы пожали друг другу руки и разошлись кто куда. В тот вечер я выпил пива больше, чем мог себе позволить мой организм. Да, если честно, не я один. Все мы тогда дали маху. Шарик облевал все туалеты в Красном Льве, я облевал все туалеты в нашей казарме. Вечер удался.
Глава 12
Настала пора рассказать читателю то, о чем я обещал выше – о «Микромире». Погружение играло важную роль в жизни каждого гражданина СССР. Государство совершенствовало систему, исправляло ошибки и повышало интерес, делая Погружение из года в год в более реалистичным. Но по истине выдающегося прорыва в этом направлении достигла частная айти компания из Симбирска Великого – «ДексГрам». Это была самая крупная корпорация на всей территории СССР, платила в казну налогов больше, чем все угольно-добывающие предприятия вместе взятые. «ДексГрам» основал бывший клерк Народного Комиссариата Цифрового Развития по фамилии Вумнов, в идею которого поверил некогда купец первой гильдии Евгений Парфенов. Шесть лет купец инвестировал в стартап молодого гения, однако результатов это не приносило – Павел Вумнов переносил и переносил дату релиза своего детища. Никто и даже сам Парфенов, не видел и малейших наработок, никто не знал, в чем заключается идея проекта Вумнова, однако весь СССР готовился к прорыву и ждал заветной даты. Наконец, через шесть лет после начала работ, Вумнов объявил дату релиза и название – «Микромир». Это был прорыв в индустрии Погружения. Открытый мир, где пользователям предоставлена полная свобода действий. Графические решения поражали воображение – уже на второй минуте пользователи переставали отличать нахождение внутри «Микромира» от мира реального. Тактильные ощущения, физика – все было максимально приближено к реальности. Система рейтингов, продуманная система пвп, торговая система – «Микромир» с первого дня своего существования влюбил в себя сотни тысяч пользователей. Это был новый уровень Погружений, где люди могли не только решить свои психологические проблемы или отдохнуть. Это был настоящий параллельный мир, со своими законами и правилами. Мир, где каждый мог реализоваться так как ему хочется – были бы только криптогривны, чтобы продлевать нахождение в «Микромире» и соответствующий для Погружения рейтинг.