Серый мир
Шрифт:
— Доброго дня вам, люди, — улыбаясь, обратился я к тем, кто находился внутри. Представился по всем правилам, как и положено в местах не столь отдаленных.
Внутри закуток оказался совсем небольшим, не больше трех метров в длину. Вдоль стены стояли две печки-буржуйки. Хорошо устроились воры — тепло и из щелей не дует. На печке стояло несколько жестяных кружек, в одной из них «томился» чифирь. Влетевший от моего удара внутрь мужик ударился о печку и свалил обе кружки на пол. При этом кипяток облил его с ног до головы. Но он даже не пошевелился, мой удар, усиленный кастетом и магией Даймона, проломил бедняге голову. Значит, счет четыре-ноль в мою пользу.
— Чьих будешь, человече? — скрипучим голосом спросил старик.
Старый дед, похожий на высушенную мумию, сидел на грубо сколоченном табурете и прихлебывал горячий «чифирь» из кружки.
Я сразу понял, что передо мной Угол. Даже внешне старик был схож с предметом, в честь которого он получил свое прозвище. У него были очень узкий подбородок и маленький рот, но лоб при этом был довольно широкий. Вот и получалось, что лицо по форме напоминает треугольник. Угол сидел на табурете, поджав под себя одну ногу. Рядом к стене была прибита широкая доска, которая играла роль столика. Телогрейка была снята, и сквозь прорехи в давно не стиранной рубахе были видны воровские «партаки», густо нанесенные на его тело. Казалось, что чистого места на теле старого уголовника уже нет. Некоторые татуировки были еле видны, некоторые, наоборот, проступали с удивительной ясностью и точностью.
— Своих буду! А вас, дедушка, случаем не Углом кличут? — отвечаю я, а сам краем глаза контролирую еще одного человека, находящегося в комнате.
Второй совсем не похож на вора. Он больше на профессора похож. Был у меня когда-то сосед по лестничной клетке, профессор. Вот он точно так же выглядел, как этот второй. Та же козлиная бородка, те же очочки и, самое главное, это взгляд. Такой, знаете, немного отрешенный, как будто человек в этом мире только своим телом находится, а его разум пребывает где-то в другом месте, там, где он производит свои расчеты. Было заметно, что общество старика его явно тяготит. Нет, он здесь желанный гость, с него сдувают пылинки, и он ни в чем не нуждается. Но все-таки заметно, что и сама обстановка, и тем более Угол, весь в зоновских наколках, ему очень-очень неприятны. Да-а. Интересно, что ж это за фрукт такой и что он здесь делает?
— Правильно, Углом меня кличут. А тебя как звать-величать? — Старик отвечал спокойно.
Он ни одним движением не выдал своего волнения. Как будто я только что при нем не убил его подчиненных, а просто в гости зашел, чайку попить. Вот второй, тот, что интеллигент, волнуется, вон вспотел как. Нервничает. А этот вор. Сидит себе на табуретке с таким видом, что, кажется, еще минута, и он уснет.
Единственное, что изменилось в его позе, это положение рук, он их опустил вдоль тела, и кисти мне стали невидны.
— Неважно, как меня зовут. Хочешь, можешь Василием называть, — назвал я имя кузнеца, вместо которого попал в этот пересыльный лагерь.
— Ну Вася так Вася, — прошептал Угол. — И что тебе, Вася, от меня надо? Зачем ты моих хлопчиков уконтропупил? А? Не мог прийти и нормально поговорить?
— Слышь, ты, вора, некогда мне тут с тобой разговоры разговаривать! — Я специально начал грубить Углу.
Честно говоря, я не собирался с ним разговаривать. Я планировал убить его сразу. Но он, гад, не выказывал признаков агрессии, да и внешность у него была такая, что он вызывал только жалость. Не мог я себя пересилить и хладнокровно убить старого человека. Не мог, и все. Вот если бы он мне дал повод, вот тогда бы да, тогда бы смог. Но Угол, хитрый и опытный, скорее всего, сразу просек мои душевные терзания, поэтому и говорит так спокойно, тянет время. Зубы мне заговаривает. Понимает, что чем дольше я буду сомневаться, тем больше у него шансов выжить. Надо его как-то разозлить!
— Ну что, старый пердун, готовь свою жопу. Сейчас я из тебя женщину делать буду. Засиделся ты в девках!
— Да пошел ты, фуфломет поганый, — яростно прошипел Угол и сильно ударил ладонью по откидной полке, от удара полка сорвалась с креплений.
На доли секунды я отвлекся и кинул взгляд на сорванную полку. В это же мгновение какое-то размытое быстрое движение заставило меня дернуться, и… все остановилось, движения замедлились, и показалось, что сам воздух загустел. Угол стукнул правой рукой по полке, тем самым он отвлек мое внимание на эту самую полку и на его правую руку. А пока я доли секунды отвлекался, левая рука выдернула из складок одежды тонкую «заточку» и стремительным броском отправила её в меня. Если бы не ускоренная магией реакция, я бы не то что среагировать, я бы даже не успел заметить этого стремительного броска. Вот что значит тюремная школа жизни. В воровской среде выжить трудно, теперь понятно, как Угол дожил до своих лет да еще и смог остаться на вершине уголовной пирамиды. Но сейчас у меня в мозгу включились совсем не понятные мне магические процессы, и я успел не то что заметить, я успел в мельчайших подробностях рассмотреть, как «заточка» летела в меня. Все происходящее напоминало просмотр стоп-кадров в кинофильме. Клац — Угол протягивает ко мне левую руку, пальцы ладони сжаты в кулак. Клац — пальцы разжимаются, и на свет появляется остро заточенная железка, похожая на расплющенный гвоздь-«двухсотку». Клац — «заточка» летит в мою сторону, если мне остаться стоять на месте и не шевелиться, то остро заточенное жало металлического штыря воткнется мне прямиком в глаз. Но я ж не дурак — стоять и смотреть, как заточенная железяка будет портить мою внешность, понятно, что я сдвигаюсь чуть в сторону и, выбрасывая свою руку вперед, навстречу летящему железу, успеваю перехватить его в полете. Ну а дальше в дело вступают голые инстинкты — пойманная на лету «заточка» кардинальным образом меняет свой вектор движения и летит обратно к своему хозяину. Бац — и двадцатимиллиметровая остро заточенная железяка пробивает левый глаз Угла и входит в глазницу. Угол успел издать только короткий вскрик и тут же схватился за рукоять «заточки», пытаясь выдернуть ее из глазницы. Бросок был не очень сильным, поэтому остро заточенная железка всего лишь пробила глазницу, застряв в костях черепа. Не давая вору времени опомниться, я сильно бью его кулаком в голову, в то самое место, где виден торец «заточки», зажатый в ладонях противника. Как ударом кузнечного молота, я вбил «заточку» глубоко в голову Угла. Двадцатисантиметровое, остро заточенное жало пробило кости черепа и в одно мгновение убило вора. Угол несколько раз судорожно дернул ногами и, обмякнув, сполз по дощатой стене барака вниз.
— Да-а, Серый! — Жук присвистнул от удивления. — Знал я, что ты горячий парень, но не настолько же. Может, получилось бы как-то миром разойтись.
— Ты сам-то в это веришь?
— Нет, конечно.
— Ну а ты что за чучело такое? — спросил я, обращаясь к человеку профессорской наружности. — Только не врать и отвечать быстро. И самое главное, рассказывай все сам. Не заставляй тебе вопросы задавать. Я этого не люблю.
— Я это… как его… я не с ними! Меня заставили! Понимаете? — «Профессор» весь трясся от страха. Лицо его побелело и покрылось крупными каплями пота. Еще мгновение, и он упадет в обморок или «кони двинет» от сердечного приступа.
— Ты это, успокойся! Никто тебя трогать не будет… пока, — попытался успокоить я его. — Давай по порядку: как тебя зовут и как ты тут оказался.
«Профессор» открыл было рот, но глаза у него закатились, и он повалился на пол. Все, дошутился, упал «профессор» в обморок.
— Хе-хе, нормально ты его, — прыснул со смеху Жук. — Да ты, Серый, просто супермен какой-то, разишь врагов не только делом, но и словом!
— Хорош болтать, — прервал я его. — Организуй лучше кого-нибудь, чтобы прибрали тут. Надо вынести тела наружу, ну и обшмонай здесь все, может, найдешь что-нибудь полезное.
— Слушаюсь, мой генерал! — Жук отдал честь и попытался щелкнуть каблуками, но в валенках это получилось плохо.
Я вышел из каморки. Подошел к окошку, сдернул дырявую грязную тряпку, что его закрывала, и, уставившись в окно, задумался, что делать дальше. Через какое-то время в барак вернутся каторжане, и еще неизвестно, как они воспримут новость о кончине Угла. Что-то мне подсказывает, что не очень радостно.
— Если хочешь, я могу взять под гипнотический контроль большое количество людей, — прошелестел голос Кота у меня в голове.
— Это сколько примерно людей зараз? — спросил я с интересом. — Двух-трех или двадцать-тридцать?
— Под гипноз попадут все, на кого ты можешь одновременно смотреть и кто смотрит на тебя, — начал объяснять мне Даймон. — Расстояние до объекта не должно превышать десяти метров. Чем ближе, тем лучше. Внушать лучше какую-нибудь простую команду.
— То есть от меня требуется только собрать в одном месте несколько человек, стать метрах в шести от них и, глядя на них всех одновременно, произнести команду-приказ? А я им должен при этом смотреть в глаза?