Серый мир
Шрифт:
— Ну и на кой ляд ты так нужен Углу? — задал я волновавший меня всю ночь вопрос.
— Я уже говорил вашему помощнику: не знаю, зачем нужен этим уголовникам. — Очкарик, когда говорил, отводил взгляд, а это значит, что он врал.
— Знаете, мы, наверное, неправильно начали наш разговор. — Можно было дать этому «ботану» в зубы для пущей убедительности, но что-то мне подсказывало, что грубость может только навредить. — Давайте вначале познакомимся. Меня зовут Василий. А вас как?
— Виктор Степанович.
— Отлично. Виктор Степанович, вы меня поймите, мне не очень хочется оставлять вас в живых. А знаете почему? Вы — единственный свидетель того, что именно я убил Угла. Даже мой помощник Жук, и тот не присутствовал при смерти Угла, а значит, в случае чего он не сможет свидетельствовать против меня, это будет его слово против моего. Но вы. Вы — другое дело. Вы — свидетель, можно даже вас не допрашивать, всего лишь просканируют мозги и снимут «картинку», которую вы видели. Понимаете? Поэтому мне очень важно знать, что для хозяев рудника важнее: ваша жизнь или смерть Угла. Ну так как? Скажете, зачем вас оберегал Угол?
— А если я вам скажу, вы меня не убьете?
— Знаете, Виктор Степанович, я всегда был откровенен, поэтому скажу честно: все зависит от вашего ответа. Но если выбирать между вашей жизнью и моей, то я всегда выберу свою. Вот такой вот эгоизм.
— Я вас понял. Здоровый прагматизм — это по крайней мере честно. Ну что вам сказать: я не знаю, для чего я здесь. Всего две недели назад я был ведущим научным сотрудником одного из закрытых НИИ, а потом я оказался здесь. Поехал на семинар в Новосибирск: заснул в самолете, а проснулся уже в этом мире. Пару дней меня держали в какой-то закрытой комнате, пичкая горькими до ужаса таблетками, от которых постоянно хотелось спать. А потом меня переправили в этот лагерь, где я и нахожусь уже больше недели. С Углом было двое охранников, мы были первыми обитателями этого лагеря. Когда нас сюда привезли, здесь не было даже охраны. Только я, Угол и двое его людей. Потом прибыла охрана и первые группы каторжан. На все мои вопросы, зачем я им нужен, мне так и не ответили. Угол только один раз произнес странную фразу: «Им нужен специалист вашего профиля, вас заказали, а мы всего лишь перевозчики заказа». Вот, как-то так.
— Понятно, что ничего непонятно, — задумчиво произнес я. Вот зачем, скажите мне, пожалуйста, зачем хозяевам рудника нужен этот очкарик? — А вы вообще кто по профессии?
— Я ученый-вирусолог. Занимаюсь разработкой вирусов и антивирусов.
— Вирусолог, говорите.
— Да.
— Ладно, живите спокойно, если ради вас организовали отдельный канал доставки, значит, вы очень важная птица. — Я хлопнул по плечу вжавшего голову в плечи профессора и, поднявшись на ноги, добавил: — Если ваша жизнь и правда так ценна, то, я думаю, хозяева рудника будут мне благодарны за то, что вы еще живы.
«Профессор» лишь кивнул головой и продолжил отхлебывать ярко-желтую бурду из жестяной кружки. Человеку свойственно верить в хорошее, особенно когда это касается его жизни. Идущий на эшафот верит, что произойдет чудо и его помилуют. Даже когда лезвие гильотины летит вниз, человек все равно надеется, что оно пролетит мимо. Вот чего этот плешивый очкарик поверил, что я его не убью? Даже самому тупому отморозку понятно, для чего хозяевам рудника понадобился ученый-вирусолог. Вирусы изобретать или, наоборот, найти антивирус. Вот и скажите мне, пожалуйста, на кой ляд мне сохранять жизнь этому «ботану»? Он ведь не просто ученый, он возможный создатель оружия массового поражения. Может, придушить его по-тихому? Или оставить его в живых?
— Ученый, а скажи мне: какой смысл тебя тащить в этот мир? Из-за твоей специализации? — начал я размышлять вслух. — Понятно, что из-за твоей специализации. Я, конечно, не специалист в области вирусологии, но думаю, что для вашей работы требуется специальное оборудование и немаленький штат сотрудников. Верно?
— Это смотря что надо делать, — слегка напрягшись, ответил очкарик. — Если предварительные работы проведены и есть хотя бы минимальный набор оборудования, то я смогу справиться и один.
— А если предварительных работ не было и оборудования нужного нет, будет от вас польза?
— Повторю: смотря что надо делать, — чеканя каждое слово, медленно произнес ученый. Наверное, он понял, к чему я клоню. — Я не знаю, что от меня хотят. Мне сказали, что если я выполню свою работу, то меня отпустят и заплатят, а если не выполню, то меня и всех моих родных убьют.
— Вас в любом случае убьют, — жестко произнес я и, выдержав секундную паузу, добавил: — А ваших родных, скорее всего, никто трогать не будет.
— Почему вы так думаете? — недоверчиво спросил ученый.
— Слишком тяжело и дорого работать в старом мире, чтобы ради мести завязываться с этим мероприятием, — объяснил я ученому прописную истину.
— А в чем проблема — послать парочку отморозков в старый мир? — он задал самый глупый вопрос, который я слышал за последние пару лет.
— Ученый, ты дурак. — Я еле сдержался, чтобы не рассмеяться. Жук, стоявший в дверном проеме, сдерживаться не стал и громко расхохотался. — Тебе что не объяснили прописные истины? Из этого мира нет возврата. Переход действует только в одну сторону, система-ниппель — сюда дуй, а обратно фуй. Понял? Тот, кто вернется в старый мир, «сгорит» от рака за пару дней.
— Как? Почему? Вы что, хотите сказать, что я не смогу вернуться домой, к родным? — Изумление на лице очкарика было столь велико, что мне стало его даже жалко.
— Профессор, забудь о внешнем мире. Если хочешь увидеть свою родню, то думай о том, как их перетащить на эту сторону. — Дальнейший разговор мне становился неинтересен. Сейчас надо было придумать, как избавиться от вирусолога и при этом не испортить отношения с хозяевами рудника.
— Вы в своем уме? В ЭТОТ МИР?! Как здесь можно жить? Это же ужас, ад! — Вирусолог вскочил на ноги, отбросил кружку в сторону и от возмущения принялся размахивать руками.
— Да что ты понимаешь? Чем тебе этот мир не угодил? — Жук решил влезть в разговор, видя, что я никак не реагирую на слова вирусолога. — В этом мире все намного честнее, чем в старом. Понял?
— Да как вы такое можете говорить? — Вирусолог обернулся к Жуку и, нервно размахивая руками, начал горячо и страстно говорить: — Я в этом мире всего несколько недель, но могу вам с полной уверенностью сказать, что этот мир не что иное, как воплощение ада. И вы мне предлагаете привезти сюда своих родных? Вы вообще в своем уме?