Север помнит

SilverRavenStar

Волчица поджала хвост и заскулила.

Женщина подняла глаза и увидела волков. На ее лице появилось зловещее выражение, неживой взгляд был устремлен на них. Она подняла руку, и волки приблизились. Мужчина забился в цепях, с ужасом глядя на них. Он явно решил, что женщина призвала их из ниоткуда.

– Кэт… Кэт! Прости, прости меня. Я не хотел тебе вреда, никогда не хотел… я спас Сансу, я…

Черный волк приготовился к прыжку, рыча и скалясь. Волчица сделала то же самое. И, повинуясь еле заметному жесту этой женщины, Кэт, они прыгнули, чтобы перегрызть пленнику горло.

Человечек закричал и задергался, но ему некуда было бежать. Волчица вцепилась зубами ему в плечо, вырвала кусок плоти. Кровь и костный мозг потекли в горло. Ее брат вгрызся пленнику в грудь – там мясо нежнее.

Они с рычанием грызли, кусали и глотали, пока тело мужчины не превратилось в жалкое окровавленное месиво. Однако он был еще жив – из разорванного горла раздавался хрип. Кэт жестом отозвала их, и они принялись кружить рядом, облизываясь и рыча. Женщина подошла к пленнику и освободила его. Он рухнул на пол, и она потащила его к открытой двери. На каменных плитах оставались яркие пятна от крови и вываливающиеся внутренности. Кэт постояла мгновение, созерцая пустоту, простершуюся внизу. Она что-то прокаркала сквозь перерезанное горло, а потом одним быстрым, безжалостным движением вышвырнула свою жертву вниз.

Если мужчина и вскрикнул, его крик тут же унес ветер. Кэт прислонилась к стене, словно свершенное отмщение лишило ее последних сил, превратив в хрупкую оболочку из костей и кожи, которую вот-вот сдует зимним вихрем. Волки подошли к ней, и волчица, скуля, ткнула женщину носом, пытаясь заставить ее встать. Она опустилась на передние лапы, предлагая женщине сесть ей на спину, - она спустит ее с горы, на этот раз она спасет ее. Она должна это сделать, во что бы то ни стало.

Кэт перевязанными руками схватила их за загривки – серый у волчицы и черный у ее брата – и последним, отчаянным усилием приблизила их морды к своему лицу, заглянула красными глазами в их глаза, золотые и зеленые, а они слизывали шершавыми языками кровавые слезы с ее разодранных щек. По ее телу с ног до головы пробежала дрожь. Еще мгновение она обнимала их, а потом отпустила. Женщина медленно поднялась на ноги и побрела – но не к волкам, а к открытой двери. Она встала у края, ветер взметнул ее одежды. Волчица запоздала поняла, что она задумала, прыгнула за ней, но ее челюсти схватили пустоту. Кэт шагнула в небесную пропасть и исчезла. Порыв ветра подхватил ее последний хриплый шепот.

О, Нед.

Волки долго стояли у края пропасти, слушая завывание ветра. Наконец они повернулись и, миновав пустой чертог, вышли из замка. Первым делом они загрызли мула и обглодали его до костей, а потом принялись спускаться вниз по крутой каменистой тропе. Сердце волчицы болело от необъяснимого чувства утраты. Ей хотелось обыскать склон горы, найти тело женщины, закопать ее в снег, проверить в последний раз, точно ли ничего нельзя сделать, но она понимала, что это бесполезно. Ступай, дитя. Лети. Но у волков нет крыльев, она уже знала это. Поэтому она не могла взлететь. Она чувствовала, как пустота внутри нее становится все темнее, все глубже, все больше, превращая ее в ничто. И даже… даже… вдруг в ее памяти всплыло ускользающее воспоминание - она бежала сквозь дождь к двум серым башням, зная, что должна во что бы то ни стало добраться туда… девочка не могла вспомнить, к кому она бежит… высокий мужчина на черном коне, изрыгая проклятия, догнал ее и ударил по затылку обухом топора…

Ей казалось, что ее тащат по длинному туннелю. Она видела волков как будто издалека и сверху, уже не глазами волчицы, уже не в ее шкуре. Чувствуя, как неведомая сила отрывает их друг от друга, девочка полетела кубарем, упала и оказалась в собственном жалком бесполезном теле. Она лежала на кровати в убогой таверне в Чаячьем городе, очень далеко от волков, блуждающих в горах Долины. Над ней склонилась встревоженная Жиенна.

– Арья, - говорила молодая женщина, тряся ее за плечо. – Арья, Арья!

Арья, еще не вполне придя в себя, попыталась вспомнить, где она и что происходит. Она устала, замерзла и выбилась из сил, словно ей самой пришлось подниматься на вершину горы, а потом спускаться. Девочка чувствовала пустоту и горечь утраты.

– Оставь меня, - сказала она, отвернувшись к стене.

– Ты долго спала, мы не могли тебя добудиться. – Раздался шорох, скрип половиц, и Жиенна вернулась с чашкой горячего бульона. – Выпей, тебе станет лучше.

Арье не хотелось пить, ей

не хотелось чувствовать себя лучше. Она свернулась клубком и натянула на себя одеяло, пытаясь укрыться от всех, особенно от Жиенны и ее дурацкого бульона. Я была с ней, в ней, глубже, чем раньше. Так было гораздо лучше. Я была сильнее. Не хочу возвращаться. Не хочу. Арья лежала в постели, то засыпая, то просыпаясь, пока не услышала, что кто-то стоит в дверях, и решила выглянуть, чтобы посмотреть, кто это.

Это оказался Рикон. Мальчик был неожиданно серьезен.

– Она умерла, - сказал он Арье. – Мы вместе убили того человека. А она улетела. Я видел, когда был с Лохматиком.

– Я знаю, - проворчала Арья.

У Рикона задрожали губы. Она помолчал, потом вошел в комнату, залез на кровать и прижался к ней.

Арья напряглась. Ей следовало бы прогнать его прочь, вышвырнуть его из своей постели, велеть ему возвращаться к себе, но он был живой и теплый, а она очень устала. Поэтому она позволила Рикону остаться с ней. Они молча лежали, прижавшись друг к другу, словно волчата в логове. Девочке хотелось плакать, но она не помнила, как это делается. А может, тот человек, которого мы загрызли, и был лорд-протектор, которого должна была судить Вешательница? Свидетелей не осталось; оба мертвы. Как и все остальные. Как всегда.

Кого она пытается одурачить, отказываясь становиться Безликой? Смерть ничего ей не дала, но это все, что у нее осталось. Убивать – единственное, что у нее хорошо получается. Она могла бы возродить орден Безликих, может быть, даже научить их служить старым богам, а не Многоликому богу. Старк. По крайней мере, девочка знает, кто она. Это единственный способ. Единственный.

Тихая, как тень, Арья выскользнула из постели, оставив спящего Рикона. Жиенна дремала, прижимая к себе Робби, так что ее некому было остановить. Девочка прокралась через общий зал, поднялась вверх по узкой лестнице на второй этаж и подошла к комнате в конце коридора, где разместилась Летняя Дева. Открыв защелку, она вошла внутрь, взяла с полки длинный кинжал, попробовала его остроту кончиком большого пальца и приблизилась к кровати, на которой лежала куризанка. Арья встала над ней, сжимая кинжал для удара. Давай, сделай это.

В тот же миг Летняя Дева – Тиша – открыла глаза. Она, казалось, совсем не удивилась, увидев Арью. Куртизанка спокойно взялась за воротник ночной рубашки и оттянула его в сторону, обнажив грудь.

– Бей, дитя, - прошептала она. – Бей. Я и так зажилась на свете.

У Арьи дрогнула рука. В горле стоял комок, глаза обжигали слезы. Она решительно закрыла их, высоко подняла кинжал и точным движением резко опустила его.

Летняя Дева дернулась, но не вскрикнула, лишь коротко, придушенно застонала. Арья выдернула кинжал из раны, и тот выпал из ее онемевших пальцев. Девочка опустилась на коленях, взяла Тишу за руку и прижала ее ладонь к своему лицу, вздрагивая от беззвучных рыданий. Она крепко сжимала руку куртизанки, чувствуя, как замедляется пульс, видя, как кровь пропитывает домотканые простыни. Девочка долго отказывалась подчиниться Безликим, пыталась сбежать, сожгла их храм, убила доброго человека, покинула Браавос, изо всех сил сопротивлялась им, но в конце концов они победили. Она зашла слишком далеко, ей никак не восполнить тот ущерб, который нанес ей яд Безликих, от него не существует противоядия. Только убив, она сможет жить, дышать, ступать по земле. И другого выхода нет.

Летняя Дева содрогнулась в последний раз, вцепившись в руку Арьи. Голосом Якена она прошептала: «Девочка учится» и умерла.

Арья стояла на коленях, слушая, как на пол медленно падают капли крови. Она окунула палец в кровь и сунула его в рот, ощутив горьковатый металлический привкус. Девочка не знала, удалось ли ей на этот раз стать Безликим, - но потом решила, что не удалось. Она станет не Безликим, а Безликой. В ее ордене будут только женщины, которые будут убивать мужчин вроде тех, что причинили зло ей и Тише. От этой мысли ее пробрала дрожь, то ли от удивления, то ли от удовольствия. Наконец она осознала, что это возможно, и по ее телу словно прошла горячая волна, изменяя, перерождая ее. Впервые за много лет девочка вздохнула без боли, не чувствуя пустоту в груди, и едва не потеряла сознание.