Север помнит
Шрифт:
Ее сердце бешено колотилось, голова шла кругом. Она ничего не помнила, но это не имело значения. В этом не было нужды. Девочка чувствовала себя свободной от груза забот и такой сильной, словно могла пробежать сотню лиг. Свобода. Она снова попробовала кровь на вкус, и на ее глазах мертвое тело Летней Девы сморщилось, превратилось в черную воду – ту самую черную воду из фонтана, из которого пьют все послушники, - просочилось сквозь покрывала, сквозь половицы, и через мгновение полностью исчезло. От бывшей куртизанки ничего не осталось – ни тела, ни следа, ни малейшего свидетельства, что эта женщина вообще существовала. Так умирает слуга Смерти. Девочка наблюдала за этим с отстраненным интересом. Она все сделала, как полагается. Она все еще жива, дышит, ходит. Она много раз умирала, а теперь наконец начала жить.
Безликая, которая когда-то была Арьей Старк, повернулась и, не оглядываясь,
Через четыре дня прискакал запыхавшийся замерзший гонец на полуживой лошади, преодолевший смертельно опасный путь сквозь зимнюю бурю по заснеженной горной дороге, чтобы принести новости. Петир Бейлиш, лорд-протектор Долины, был признан виновным в измене и организации заговора и приговорен к смерти. Приговор исполнила леди Бессердечная, предводительница Братства без знамен. Она отвела его в заброшенное Орлиное Гнездо и не вернулась. Власть перешла к совету регентов, состоящему из Бронзового Джона и лорда Нестора Ройсов, Аньи Уэйнвуд и Лионеля Корбрея. Они будут править Долиной до тех пор, пока Гаррольд Хардинг не оправится от ран и не будет готов исполнять обязанности лорда. Эти имена были для Арьи словно шум ветра; она не знала никого из этих людей, ей было все равно, кто они, но всем остальным они были хорошо известны. Впрочем, Арья запомнила их имена: возможно, однажды ей придется убить кого-нибудь из них. Сейчас ее интересовало и радовало лишь ее собственное освобождение от боли. Как же хорошо просыпаться утром, заниматься делами, дышать, жить. Она больше не чувствовала связи с волчицей и последние несколько ночей спала глубоким сном без сновидений, не переносясь в шкуру Нимерии. Она хорошо мне служила, когда мне это было нужно, но теперь это время прошло.
Оборотной стороной медали, если можно так выразиться, было то, что Рикон и Робби заметили ее перемену, и это им, мягко говоря, не понравилось. Рикон, едва завидев ее, убегал и прятался, а Робби, раньше всегда радовавшийся ее присутствию, принялся плакать, кричать и вырываться из ее рук, пока удивленная и расстроенная Жиенна не забрала его, бормоча извинения. Арье было все равно. Все это для нее не существенно. Теперь ей лучше. Гораздо лучше.
Однако, поскольку в Долине воцарилось смятение, многие беспокоились, стоит ли оставаться в центре хаоса. Поступили угрожающие известия о том, что большие отряды Черноухих, Раскрашенных Псов, Каменных Ворон и других горных кланов, чувствуя свою безнаказанность, спускаются с Лунных гор и грабят маленькие и незащищенные деревеньки, рассыпанные по побережью. Хоть дикари не столь безжалостны и непобедимы, как упыри, но опасность погибнуть от этого не меньше. Беженцы из Белой Гавани чувствовали себя в некотором роде обманутыми, ведь Обгорелые приплыли в их город, чтобы сражаться за них. Но эти одичалые – не Обгорелые, беззаветно преданные уехавшей леди Сансе, поэтому нет смысла взывать к их верности. Чаячий город был относительно защищен глинобитной стеной, а со стороны Пасти окружен водой, но один из соседних городков уже пострадал от грабительского налета Молочных Змей, и пройдет некоторое время, прежде чем совет регентов сможет собрать силы, чтобы дать дикарям достойный отпор. Поэтому было решено, что ради безопасности (весьма сомнительной и ненадежной, учитывая положение вещей,) необходимо вновь сесть на корабли и плыть дальше на юг.
Арья без возражений взошла на борт корабля. Нимерия и Лохматик не вернулись. Это ее не тревожило, но Рикон уперся; он считал, что волки сбежали охотиться, и их нужно подождать. Все остальные, однако, вовсе не печалились из-за отсутствия двух злобных волков-людоедов, поэтому требование Рикона было единодушно отклонено. Во избежание неприятностей, мальчика заперли в каюте. Над северным горизонтом нависли зловещие черные тучи. Наскоро завершив все необходимые приготовления, моряки подняли паруса, и корабли пустились в плавание.
Скудный свет быстро сменился тьмой. Дул встречный ветер, вздымая высокие волны, и корабли шли на всех парусах, борясь со стихией. Без сомнения, все думали, что утонуть – не лучше, чем пасть от топора одичалого, но никто не говорил об этом вслух, чтобы не накликать беду. Арья до последнего оставалась на палубе, но в конце концов ей пришлось спуститься вниз, ковыряя пальцем в ушах и тряся головой. Уши уже два дня были заложены, в голове звенело, словно она стояла рядом, когда кто-то подул в рог; ей казалось, что она все время слышит рокочущее эхо. Девочка не знала, почему ей так кажется. Какая глупость.
Арья легла на койку и, несмотря на сильную качку, быстро уснула. Ей снились странные сны. Она видела страшную бурю и бронзово-золотую крылатую тень, изрыгающую огонь… Огромные
Когда она проснулась, наступило тихое ясное утро. Солнце озаряло море, просвечивало сквозь парус – впервые за немыслимо долгое время. Все поднялись на палубу, чтобы искупаться в солнечных лучах, дивясь безупречно чистому небу и свежему теплому бризу. Казалось, после бесконечной беспросветной ночи и жестокой стужи наконец наступило долгожданное лето. Это зрелище даже Арью не оставило равнодушной. Девочка стояла у борта, чувствуя, как ветер касается ее лица и рук. Она подумала о сире Джендри и всех тех, кто остался в Белой Гавани. Интересно, они тоже это видят? А может, все они мертвы, и небесная синева отражается в их ясных пустых глазах. Но и это воспоминание ей надлежит стереть из памяти. Если когда-нибудь в ее храме назовут его имя, она убьет и его.
Погода наладилась, и корабли пошли гораздо быстрее. Наконец, через три дня они обогнули мыс и увидели Королевскую Гавань, раскинувшуюся на берегу залива. Сам город издалека казался темным размытым пятном, но крепостные стены и башни были хорошо видны. Арья почувствовала неприятный укол, хотя и не знала почему, и решила, что, видимо, в прошлой жизни ей приходилось убегать отсюда. Все ожидали увидеть на стенах знамена с оленем и львом, но вместо них развевались стяги с красным трехголовым драконом на черном поле. Раздались удивленные и испуганные возгласы, кто-то пробормотал: «Таргариены» таким голосом, что стало ясно – говоривший предпочел бы с этими Таргариенами никогда не встречаться. Когда Арья спросила, почему все так не рады, ей рассказали, что принц Рейегар похитил леди Лианну и тем самым заронил искру, из которой разгорелось восстание Роберта, а Безумный король из-за этого убил лорда Рикарда Старка и его старшего сына Брандона. Северяне даже через двадцать лет не могли простить этих злодеяний и не собирались преклонять колени перед новым драконьим королем даже ради убежища и помощи. После кратких обсуждений было решено оставаться на кораблях и послать в город несколько человек за провиантом и новостями. Арья вызвалась добровольцем, и после некоторых пререканий ей дали короткий меч и несколько серебряных оленей. Она высадилась на берег, прошла через огромные ворота и углубилась в лабиринт улиц.
Ей не пришлось никого расспрашивать – слухи витали в воздухе. Ей довелось услышать разнообразные удивительные истории – Королевская Гавань едва выстояла под натиском ледяных демонов, здесь все еще жгут тела и оплакивают погибших, драконья королева заняла Красный замок, Цареубийца убит, и многое другое. Город действительно выглядел так, словно подвергся нападению, и Арья подумала, что, может быть, им придется сбежать отсюда и плыть до самого края света. В этой мысли было свое жутковатое очарование. Девочка остановилась у подножия холма, чтобы перевести дух. Убежать, улететь. Шагнуть вперед, как Кэт, и упасть в пустоту. А может…
Арья взглянула на башни Красного замка и застыла.
Над парапетами лениво парил дракон, которого она видела во сне. Бронзово-золотой дракон, который летал в небе над двумя дерущимися мужчинами в черном. Что происходит? Ему удалось спастись? Безликой не подобало проявлять интерес, но девочка напомнила себе, что полностью исцелилась и теперь ничто не сможет взволновать ее. Еще немного понаблюдав за драконом, она целеустремленно повернулась и принялась подниматься на холм.
Стражники у ворот замка не обрадовались тому, что какая-то попрошайка пытается проникнуть внутрь. Арья пожала плечами и изменила лицо – она не знала, как теперь выглядит и хорошо ли у нее получилось, - но это достаточно напугало стражников, чтобы отбить охоту задавать вопросы. Девочка беспрепятственно прошла внутрь, приняв свой прежний вид, и принялась с отстраненным любопытством разглядывать огромный внутренний двор. Вокруг царила разруха; крепостные зубцы и бастионы были разломаны, во дворе валялись огромные глыбы почерневшего камня, на земле все еще лежали мертвецы. Все казалось отравленным, разрушенным, уничтоженным. Арья не знала, как долго стояла, озираясь, но вдруг с крепостной стены до нее донесся голос молодой женщины.