Север помнит
Шрифт:
Наконец герольды объявили о прибытии гостей, огромные двери тронного зала распахнулись, и в тронный зал рука об руку степенно вошли лорд и леди Тирелл. Лорд Тирелл был настоящим красавцем – высокий, стройный и элегантный, с каштановыми кудрями и золотисто-карими глазами, однако передвигался он с трудом, опираясь на руку супруги. Казалось, его смущали любопытные взгляды придворных. Леди Тирелл, напротив, держалась совершенно невозмутимо. Она была прекрасна – голубые глаза, волосы цвета осенней листвы убраны под жемчужную сетку. На ней было серебристо-белое платье, а ее муж был одет в зеленое с золотом. Бесспорно, они были очень красивой парой. Лорд и леди Тирелл преклонили колени перед королевой и произнесли полагающиеся слова приветствия. Арья напряженно ожидала – казалось, ее никто не заметил. Однако королева протянула изящную руку и произнесла:
– Леди Санса, я хочу
Наконец маска невозмутимости дала трещину. Санса застыла на месте, а лорд Сноу – Джон, его зовут Джон, Джон – и Арья вышли вперед. Она долго смотрела на них, а потом вдруг беззвучно заплакала, вздрагивая от рыданий. Ее муж, желая утешить ее, неуверенно погладил ее по плечу. Леди Санса подошла ближе, взяла Джона и Арью за руки и крепко обняла их, а слезы так и катились у нее по щекам. Арья замерла, но потом все же обняла сестру. Моя стая. Наконец-то она смогла вернуться к ним, несмотря ни на что. Возможно, это что-нибудь да значит.
Санса быстро взяла себя в руки, извинилась за то, что дала волю чувствам, и представила своего мужа, Уилласа из дома Тиреллов, старшего сына бывшего Десницы короля и исполняющего обязанности лорда Хайгардена. Лорд Уиллас учтиво заговорил с Джоном, а тот подозрительно разглядывал его, как и всякий старший брат, впервые познакомившийся с избранником сестры. Санса повернулась к Арье, беспомощно глотая слезы и пытаясь заговорить.
– Я… - наконец выговорила она, - я так рада, что ты здесь. Что бы ни было между нами… это все в прошлом.
Вот именно, подумала Арья, в прошлом. Поэтому она вполне искренне ответила, что тоже рада. Санса улыбнулась сквозь слезы и снова обняла ее.
– Куда ты теперь отправишься? – спросила она.
Арья с удивлением поняла, что ей нечего ответить. Она не заглядывала так далеко в будущее. Она вообще не надеялась, что у нее может быть будущее. Но теперь она захотела жить дальше. Ей не хотелось становиться прежней, но, может быть, все-таки ей удастся остаться не совсем безликой. Она постарается собрать по крупинкам свое прошлое. Она может – и будет – снова убивать, уже не из мести, а ради заработка, но в ее жизни найдется место и другим занятиям. На свете есть люди, которые любят ее, несмотря ни на что, и это невозможно уничтожить. И девочке пришло в голову, что, может быть, это правильно. Любовь сильнее смерти. Сильнее времени. Сильнее всего на свете.
– Миледи, - робко произнесла она, склонив голову. – Я еду с вами.
========== Теон ==========
На востоке, над бескрайней гладью Студеного моря медленно поднималось солнце. Теон с тревогой наблюдал за восходом, страшась, что это какой-то обман и что солнце через мгновение вновь исчезнет. Но нет, оно поднималось все выше, источая золотой, розовый, алый, ослепительно яркий свет, и Теону казалось, что он вот-вот сгорит на месте от прикосновения его лучей. Старая Нэн рассказывала, что гнусные порождения тьмы не выносят солнечного света, и чтобы победить их, нужно продержаться до рассвета. Так было в сказке про Дженни, ее возлюбленного и королеву фей. Возможно, это и не совсем так, подумал Теон. Он держал в руках Светозарный, призвал огонь и убил самое жуткое чудовище, что ступало по земле. А что если я – герой, отдыхающий в утренних лучах после всех подвигов и страданий? Эта мысль была столь неожиданной и смехотворной, что он тут же прогнал ее прочь, но все-таки она теплилась, словно уголек, в его исстрадавшемся сердце. Я. Я сделал это.
Студеный ветер взъерошил его спутанные седые волосы. Теон осторожно перекинул ноги через крепостной зубец и уселся на стене, оглядывая раскинувшуюся внизу Белую Гавань, - точнее, то, что от нее осталось. Лорд Эдмар, сир Давос и большая часть войска Баратеона отплыли на юг вместе с телом короля, а с ними – некий сир Джендри, который, судя по всему, стал наследником Станниса. Сир Аддам Марбранд, действуя по приказу лорда Вимана, временно принял командование обороной города. Теон видел, как высокий рыцарь расхаживает то тут, то там, проверяя, как продвигается постройка укреплений; его медно-рыжие волосы сверкали, словно начищенный грош. Люди работали всю ночь и, конечно, предпочли бы отправиться спать, если прямо сейчас никто не собирается на них нападать. Белую Гавань покинули все жители – здесь остались только отряд дикарей, дружинники Мандерли, их тяжело раненый лорд, Марбранд, Теон и Аша. Город практически обезлюдел. Теон не знал, что делать дальше. Наверное, они останутся здесь, пока
Теон поменял положение, прижав колени к груди и плотнее закутавшись в плащ. Даже если я останусь в живых, что я буду делать? Он не может ни жениться, ни зачать детей, ни охотиться, ни сражаться на мечах, ни стрелять из лука, ни помогать в восстановлении Белой Гавани. Даже если он попытается наняться слугой, от него нет никакой пользы, ведь обычным хозяевам не нужна игрушка, с которой можно творить всякие мерзости, как делал Рамси. Я мог бы стать мейстером. Тогда ему не потребуется объяснять свою немощь, и его никто не будет тревожить. Однако Старомест очень далеко, к тому же Теон никогда не испытывал интереса к книгам и ученью. Может быть, когда-нибудь в далеком будущем, когда Аша наконец отвоюет свое наследство, она пригласит его жить на Пайке под ее защитой… но даже тогда он станет объектом жалости и презрения. Да и чем ему заниматься до тех пор, пока настанет тот день, если он вообще настанет? Надо вернуться в крипту Винтерфелла и упокоиться там вместе со Старками. Если, конечно, они примут меня.
Теон потер глаза искалеченной рукой, стараясь унять жжение. Потом, удостоверившись, что ветер не сдует его с края стены, он поднялся на ноги и перелез обратно. Пройдя по крепостной стене, он завернул за угол, вошел в башню и отправился проведать Ашу.
Ее поместили в комнате с видом на гавань. Опоры кровати были в виде водяных дома Мандерли, на стенах висели рыболовные сети и канаты. Теон подумал, что Аше бы это понравилось; море будет напоминать ей о доме. Он тихонько вошел в комнату, присел рядом со спящей сестрой и принялся разглядывать ее. Она уже была не такая бледная и, когда ей меняли повязки, кровь уже не текла так обильно. Теон надеялся, что это добрый знак. Однако ее раны воспалились, и Теон пережил несколько тревожных ночей, пока лекарям не удалось победить болезнь. Он спал на полу, не желая расставаться с сестрой, и каждую ночь боялся, что она умрет. «Если кто-то должен умереть, пусть это буду я», - молил он богов. Аша представляет слишком большую ценность. Она нужна на Железных островах. Теон смотрел на ее угольно-черные волосы, разметавшиеся по подушке. Она еще молода. Боги, помилуйте ее. Пожалуйста.
Наконец Аша слабо шевельнулась и приоткрыла один глаз. На ее губах показалась невеселая улыбка.
– Первый хороший день за несколько месяцев, а ты тратишь время тут… со мной. Иди погуляй, братец.
– Я гулял, - тревожно произнес Теон. – Но я вернулся. Я не трачу время. Я просто зашел узнать, как ты.
Аша застонала.
– Жива. Более или менее. Это… уже кое-что.
– Хорошо. Принести тебе что-нибудь? Хочешь теплое питье? Или еще одно одеяло?
Она взглянула на него, удивленная и растроганная, и покачала головой, поморщившись от боли.
– Ты мне… не нянька, Теон. Тут целая толпа народу за мной приглядывает. Тебе самому нужно восстанавливать силы.
«Зачем?» - печально подумал Теон. С каждым днем он все больше убеждался, что на этот вопрос не найти ответа.
– Что ты собираешься делать? – спросил он, чтобы сменить тему.
Аша повернулась и, снова поморщившись, откинулась на подушки.
– К моему огромному удивлению, я собираюсь все-таки выйти замуж за сира Джастина. Нужно избавить мир от нашего дядюшки Эурона и его тварей, а я не настолько безумна, чтобы думать, будто я справлюсь в одиночку. Каким бы ни был Масси, он храбро сражался в этой войне. Я никогда бы… не взяла в мужья труса, а он не трус. Станнис мертв, так что мне уже не нужно приносить ему присягу. Если сир Джастин выучится как следует ублажать меня в постели и держать рот закрытым за ее пределами, мы с ним поладим. Я заставлю его принять веру в Утонувшего Бога – он уже отрекся от своих богов ради Рглора, так что вряд ли будет возражать, - и ему придется пройти утопление, чтобы доказать… что он на самом деле… достоин. Наши дети будут носить имя Грейджоев и научатся ставить паруса… прежде чем ходить. Так что все будет… на моих условиях. – Утомленная столь долгой речью, Аша закашлялась. Теон обеспокоенно смотрел на нее. Наконец она перестала кашлять и вытерла с подбородка кровь и слюну. – Это если… я доживу до… брачной ночи.