Северный гамбит
Шрифт:
Мы уходили, взяв на борт часть экипажа U-1506. Причем некоторые отказались, добровольно предпочтя русский плен. Мы сразу же погрузились и шли малошумным ходом, прижимаясь ко дну, в надежде, что Ужас не сунется к береговой черте, за линию минных банок. Мы поняли, что чувствовал экипаж «пятьсот шестой» в том походе — и лишь войдя в гавань Тронхейма поверили, что остались живы.
В итоге U-1505 была единственным кораблем, сумевшим вырваться из Нарвика.
Лондон, 7 ноября 1943 года
Над Лондоном густо стлался туман. Тот самый английский смог, состоящий не только из влаги, но и угольной копоти тысяч каминных труб. На улице едва можно было разглядеть силуэт человека в двадцати шагах, астматикам лучше было сидеть дома, плотно закрыв окна, а прачечным резко прибавилось работы — ведь приверженность англичан черным зонтикам и черным одеждам следует из того, что в такую погоду, очень частую здесь, ткань любого цвета быстро становится черно-коричневой от жирного налета копоти и сажи. Но ведь этот грязный, удушающий, вонючий туман — тоже одна из святых английских традиций?
Тем более если смотреть философски. То есть из окна кабинета, обставленного в традиционном викторианском стиле. Горящий камин в углу, сигара в руке, бокал на столе.
— Армянский коньяк. Опять посылка от дядюшки Джо?
— А от кого же? Вы помните, какой сегодня день, Бэзил? Завтра в газетах будет репортаж с фотографиями, как тот, о ком вы говорите, принимал на Красной площади парад своих победоносных войск. По случаю очередной победы при… Где там в последний раз гуннам не повезло? И как долго это будет еще продолжаться?!
— Уинстон, не рано ли? Пока что русские успешно бьют и ослабляют нашего злейшего врага и конкурента.
— Уже не уверен, Бэзил. Лично у меня с недавних пор возникает устойчивая ассоциация с Африкой прошлого века. Когда все эти обширные территории были всего лишь игровым полем для великих держав. Мы шли с севера на юг, французы с запада на восток. Но где будет Фашода этой войны, черт побери? Если тот спор был решен миром, потому что мы и французы были равны по силе, то что же случится сейчас, когда русские обращаются с джерри, почти что как мы тогда с дикими неграми? Или я ошибаюсь?
— К сожалению, вы оказались правы, Уинстон. Я очень внимательно ознакомился с информацией, что мне предоставили. Выводы неутешительные.
— Значит, матч действительно договорный?
— Был, на определенном этапе. Слабость Гитлера и его политики в том, что отсутствуют тормоза. Высшая арийская раса должна господствовать над всем миром — и никак иначе! Само существование кого-то не покоренного есть уже нарушение мирового порядка. Но вопрос, а хватило бы для этого сил? Это ситуация, когда жажда завоевателя вступает в противоречие с интересами его же империи переварить, освоить завоеванное и урегулировать наконец отношения с соседями, плавно войдя в новые пределы. Разумно предположить, что у кого-то в немецкой же верхушке родилась здравая мысль, что воевать со всем миром бессмысленно и опасно — можно надорваться.
— Предположим. И что дальше? Еще коньяк, Бэзил?
— Благодарю. Так вот, мавр сделал свое дело — и мавр, то есть фюрер, должен уйти. Поскольку сделать это на волне побед затруднительно, то желательно поражение, причем не у своих границ, а далеко на чужой территории, ведь в планы заговорщиков не входило реальное ослабление своей страны? И вот, сначала «сливается» Сталинград — причем заметьте, что почти сразу в немецком обществе возникают устойчивые слухи, что война сейчас завершится вничью, «сталинградским фонарем». Затем фюрер должен был разбиться в самолете, новое правительство заключает с русскими мир — итог же: Германия властвует над Европой, включая Прибалтику и то, что уступила русским в тридцать девятом — полагаю, западную границу на первое сентября 1939 года Сталину удалось бы отстоять?
— Ну, это и было одним из моих предположений. А факты?
— В этой папке, Уинстон. Рассмотрены мной скрупулезнейше. На основании доступной нам информации о развертывании и действиях русских войск — убедительно показаны случаи, когда русские играли на опережение, точно зная, чего ждать от немцев. Петсамо и Ленинград, скорее всего, были пробными шарами, проверкой, насколько другой стороне можно доверять. Под Сталинградом же счет идет на десятки подобных эпизодов. Сам удар на окружение девятнадцатого ноября, с необычной для русских уверенностью в успехе. Бой под Котельниково, для захвата которого русские выделили явно избыточные силы, как зная о подходе немецкой Шестой танковой дивизии. Битва на Мышкове, когда деблокирующая армия Гота уже в глубине русских позиций наткнулась на мощнейший оборонительный рубеж, начавший строиться, как выяснилось, задолго до того, как свежие немецкие дивизии вообще прибыли на тот участок фронта. Наступление русских на Сальск и Ростов — так, словно «тумана войны» для них не существовало. В этой папке всё это разобрано детально — конечно, если вся эта информация достоверна. Но если это правда, то мой вердикт: русские знали всё заранее. Один — два эпизода можно еще считать прозорливостью или хорошей работой разведки. Но столько сразу и подряд?
— Допустим. И что же случилось после? Что пошло не так? Заговорщики были слишком неосторожны, а фюрер не захотел умереть?
— Не всё так просто, Уинстон. Кстати, размер круга заговорщиков и уровень их фигур — это тоже подтверждение моей правоты. Но любопытно, что так и не удалось найти виновника провала! Если прав указанный вами источник в Абвере, то это был кто-то извне. Вопрос, если СД и гестапо сумело предотвратить покушение на фюрера, то отчего не смогло — предательство и разгром под Сталинградом? И заметьте, что между капитуляцией Паулюса и разоблачением заговора прошло некоторое время, в течение которого русские взяли Ростов и успели выйти к Днепру. Какие выводы?
— Так это русские сдали заговорщиков? Решив сами сорвать банк!
— Очень похоже на то, Уинстон. Пятьдесят дивизий в минус, гибель двух групп армий — от такого успеха могла закружиться голова у любого, не только у дядюшки Джо. Возможен еще вариант, что заговорщики банально не сошлись с ним в цене, не соглашаясь вернуть Киев или Минск. Или же, что вероятнее, Сталин просчитал то, что упустили немецкие заговорщики-генералы — способность русской армии учиться. Решил, что теперь может разговаривать с Рейхом с позиции силы — и оказался прав. И мобилизация европейцев на Восточный фронт в конечном счете оказалась выгодна русским, обеспечив их идеальными спарринг-партнерами для накопления опыта. У немцев же еще и началась реорганизация высшего командования из-за разоблачения заговора — что тоже не увеличило боеспособность их армии. Ну, и традиционное для русских умение воевать зимой. В результате равновесие на игровом поле было слишком сильно нарушено, образно говоря, белые потеряли разом ферзя и ладью — и черные шанс не упустили. Заговорщики сделали еще одну огромную ошибку: в германской военной машине слишком многое опиралось не на «большие батальоны», а на их качество. Оказалось, что заменить погибших ветеранов некем, а «мясо» сгорает быстрее, чем успевает получить опыт. И фронт покатился на запад… и боюсь, что завершится всё лишь у «последнего моря», как мечтал Чингисхан. Кто не покорится, тот будет уничтожен — «сколько раз немца встретишь, столько раз его и убей» — и ведь Гитлер сам напустил на себя этот пожар, а мобилизуя датчан и французов, лишь добавляет горючего материала.
— «Поскольку Норвегия — это полноправный член Еврорейха, мы имеем законное право поступить с ее северными провинциями, как с завоеванной территорией вражеской страны», — Молотов сказал это вчера Идену и Гопкинсу. Вы, Бэзил, этого коммюнике еще не видели. То есть теперь Сталин примеряет на себя роль покорителя Европы?
— Русские более трезвомыслящи и умеренны. Уже не хотят непременной мировой революции — но не упустят случая проглотить то, что лежит рядом. Боюсь, что Польшу и Проливы мы уже потеряли безвозвратно. Уинстон, Коморовский и в самом деле был немецким агентом? И вы это знали?