Сфера
Шрифт:
Так что Мэй подождет. А пока она открыла канал. Кое у кого нашлись в этот час неотложные вопросы, но к началу рабочего дня всегда скапливались неотвеченные письма, и Мэй решила до прихода нубов подсократить очередь. Может, она всё обработает, всех удивит – пускай явятся к чистому листу, к пустому каналу.
Ответа ждали 188 запросов. Она сделает что сможет. Клиент из Туин-Фоллз хотел сводку по всем другим бизнес-сайтам, которые посещают потребители, заходившие к нему. Мэй с легкостью отыскала данные, переслала ему, и ей мгновенно полегчало. Следующие два – простые шаблонные ответы. Она послала опросники и оба раза получила 100. От одного прилетел встречный опросник; она ответила и закончила за полторы минуты. Следующие два запроса были посложнее, но рейтинг держался на сотне. Шестой еще сложнее, но она ответила, получила 98, послала опросник, дотянула до 100. Клиент рекламировал обогреватели и кондиционеры, жил в Мельбурне; спросил, нельзя ли добавить ее к своей сети профессиональных контактов, и Мэй с готовностью согласилась.
«ТА САМАЯ Мэй?» – напечатал он. Звали его Эдвард.
«Не отпираюсь», – ответила она.
«Какая честь, – напечатал он. – Который час у тебя? Мы тут только работать заканчиваем». Она ответила, что час у нее поздний. Он спросил, нельзя ли добавить ее в его список рассылки, и она вновь согласилась с готовностью. Затем последовал короткий водопад новостей и информации о страховом бизнесе в Мельбурне. Эдвард предложил сделать ее почетным членом МБПОК, Мельбурнской гильдии поставщиков обогревателей и кондиционеров, бывшего Мельбурнского братства поставщиков обогревателей и кондиционеров, и она сказала, что весьма польщена. Он добавил ее в друзья в персональном сферическом профиле и попросил взаимности. Она ответила взаимностью.
«Надо еще поработать, – написала она, – привет всем в Мельбурне!» Родительское помутнение, безумие Мерсера уже испарялись туманной дымкой на заре. Мэй открыла следующий запрос, от парикмахерской домашних животных в Атланте. Получила 99, послала опросник, вернулась к 100, послала еще шесть опросников, и на пять клиент ответил. Она открыла следующее письмо, на сей раз из Бангалора, и как раз приспосабливала шаблон к запросу, когда вновь прилетело сообщение от Эдварда. «Видела просьбу моей дочери?» – спросил он. Мэй проверила свои мониторы в поисках какой-то просьбы от дочери Эдварда. В конце концов он уточнил, что у дочери другая фамилия и она школьница из Нью-Мексико. Распространяет информацию о судьбе бизонов в штате и просит Мэй подписать петицию, а также помянуть кампанию на всех возможных площадках. Мэй ответила, что постарается, и тотчас об этом квакнула. «Спасибо!» – написал Эдвард, а спустя несколько минут ее поблагодарила и его дочь Хелина. «Самой не верится, что мою петицию подписала Мэй Холланд! Спасибо!» – написала она. Мэй ответила еще на три запроса, ее рейтинг упал до 98, и хотя она не раз и не два послала всем трем клиентам опросники, удовлетворения ей не светило. Чтобы поднять средний рейтинг с 98 до 100, надо получить 100 примерно за двадцать два ответа; она глянула на часы. 00:44. Времени полно. Прилетело еще одно сообщение от Хелины – та интересовалась работой в «Сфере». Мэй посоветовала ей то же, что и всем, и послала электронный адрес отдела кадров. «Замолвишь за меня словечко?» – спросила Хелина. Мэй ответила, что сделает все возможное, если учесть, что они с Хелиной никогда не встречались. «Но ты меня уже неплохо знаешь!» – ответила та и прислала ссылку на свой профиль. Порекомендовала Мэй почитать там несколько эссе о защите дикой природы и еще одно, с которым она поступила в колледж, – сказала, что оно по-прежнему актуально. Мэй ответила, что постарается прочесть, когда сможет. Дикая природа и Нью-Мексико напомнили про Мерсера. Лицемерный недотепа. Куда подевался человек, который занимался с ней любовью на краю Великого каньона? Они тогда очень удачно заблудились – Мерсер забрал ее из колледжа, и они поехали по юго-востоку, без графика, без планов, понятия не имея, где сегодня будут ночевать. Шквалом промчались через Нью-Мексико, потом в Аризону, там остановились, отыскали утес над каньоном, вообще не огороженный, и под полуденным солнцем Мерсер ее раздел, и за спиной у нее был обрыв в четыре тысячи футов. Мерсер ее обнимал, а в душе у нее не было сомнений, потому что тогда он был силен. Тогда он был молод, он умел мечтать. А сейчас состарился и ведет себя так, будто совсем одряхлел. Мэй отыскала страницу профиля, которую сделала Мерсеру, – страница пустовала. Мэй послала запрос технарям – выяснилось, что Мерсер пытался страницу стереть. Послала ему квак – ответа не получила. Проверила сайт его компании, но его тоже стерли; осталось только объявление о том, что у Мерсера теперь сугубо аналоговый бизнес. От Хелины пришло новое сообщение: «Ну и как тебе?» Мэй ответила, что пока не успела прочитать, и следующее сообщение пришло от Эдварда, отца Хелины: «Было бы здорово, если б ты порекомендовала Хелину на работу в «Сфере». Не хотим давить, но мы на тебя рассчитываем!» Мэй снова пообещала обоим сделать все, что в ее силах. На второй монитор прилетело оповещение о кампании «Сферы» по уничтожению ветряной оспы в Восточной Африке. Мэй поставила подпись, отправила смайлик, пообещала дать на это дело пятьдесят долларов, квакнула. Тотчас увидела, что Хелина и Эдвард переквакнули. «Мы делаем, что можем! – написал Эдвард. – Услуга за услугу?» В 01:11 накатила чернота. Во рту стало кисло. Мэй закрыла глаза и увидела провал – из него пробивался свет. Она открыла глаза. Глотнула воды, но от этого только сильнее запаниковала. Поглядела, сколько у нее зрителей; всего 23 010, но не хотелось, чтоб они увидели сейчас ее глаза и прочли в них страх. Она снова зажмурилась: вполне естественно, если на минутку, после стольких-то часов за монитором. «Просто передохнуть хочу», – напечатала она и отправила. Но когда закрыла глаза, провал стал
– Скажи, ты регулярно пользуешься кондиционером для волос?
– Да.
– Спасибо. Как ты относишься к органическим средствам по уходу за волосами?
Она уже успокаивалась.
– Весело.
– Спасибо. Как ты относишься к неорганическим средствам по уходу за волосами?
– Грустно, – сказала Мэй. Очень правильный ритм.
– Спасибо. Если твое любимое средство по уходу за волосами недоступно в магазине или онлайн, ты заменишь его похожим брендом?
– Нет.
– Спасибо.
Размеренно выполнять задачи – да, вот это самое оно. Мэй глянула на браслет, увидела сотни новых смайликов. Это как-то освежает, писали ей в комментариях, что Мэй, практически звезда «Сферы», вносит свой вклад в общую базу данных. И ей писали клиенты, которым она помогала, работая в ЧК. Клиенты из Колумбуса, Йоханнесбурга и Брисбена слали приветы, хвалили. Владелец маркетинговой фирмы из Онтарио поблагодарил ее в кваке за добрый пример, за доброжелательность, и Мэй с ним коротко поболтала – спросила, как идут дела у них на севере.
Ответила еще на три запроса, всех трех клиентов уговорила заполнить расширенный опросник. Средний рейтинг ячейки – 95; Мэй надеялась самостоятельно его подтянуть. Ей было очень хорошо, она чувствовала, что нужна.
– Мэй.
Ее имя, произнесенное ее же синтезированным голосом, пробирало до костей. Как будто месяцами не слышала этот голос, и однако он не растерял силы. Надо кивнуть, но Мэй хотела послушать еще и подождала.
– Мэй.
Словно домой вернулась.
Умом Мэй все понимала: в номере Фрэнсиса она очутилась лишь потому, что все остальные люди временно ее покинули. Просидев в ЧК полтора часа, она «Сферическим поиском» проверила, где Фрэнсис, и нашла его в общаге. Потом выяснилось, что он не спит и онлайн. Вскоре он позвал ее к себе – он так благодарен, так счастлив, сказал он, что она с ним заговорила. «Прости меня, – написал он, – и я это повторю, когда придешь». Мэй выключила камеру и отправилась к Фрэнсису.
Дверь отворилась.
– Прости меня, пожалуйста, – сказал он.
– Кончай, – сказала Мэй. Перешагнула порог и закрыла дверь.
– Хочешь чего-нибудь? – спросил он. – Воды? Еще какая-то новая водка – я пришел, а она тут. Можем продегустировать.
– Нет, спасибо, – сказала она и присела на комод. Фрэнсис разложил там свои портативные устройства.
– Ой, погоди. Не садись туда, – сказал он.
Она встала.
– Я не раздавила твои гаджеты.
– Да нет, не в том дело, – сказал он. – А в комоде. Говорят, хрупкий. – Он улыбнулся. – Ты точно ничего не будешь пить?
– Нет. Я ужасно устала. Просто не хотела быть одна.
– Слушай, – сказал он. – Я понимаю, что должен был попросить разрешения. Я же понимаю. Но я надеюсь, ты тоже поймешь, что у меня было в голове. Мне не верилось, что я с тобой. И в глубине души казалось, что это один-единственный раз. Я хотел запомнить.
Мэй понимала, какой властью над ним обладает, и эта власть отчетливо ее возбуждала. Мэй села на кровать.
– Ну, ты их нашел? – спросила она.
– В смысле – нашел?
– В последний раз, когда мы виделись, ты хотел сканировать фотографии из альбома.
– А, да. Мы же не разговаривали с тех пор. Я отсканировал. Оказалось легче легкого.
– Выяснил, кто они?
– У большинства аккаунты в «Сфере» – хватило распознавания лиц. Заняло минут семь. Кого-то пришлось по фэбээровской базе искать. У нас пока нет полного доступа, но видны фотки из Отдела транспортных средств. Почти все взрослое население страны.
– Связался с ними?
– Пока нет.