Сфера
Шрифт:
– Итак. Это Фиона Хайбридж. Сорок четыре года. Родилась в Манчестере. В 2002 году была признана виновной в тройном убийстве. Заперла троих своих детей в чулане и на месяц уехала в Испанию. Все трое умерли от голода. Все были младше пяти. Ее отправили в английскую тюрьму, но она сбежала; ей помог конвойный, которого она, судя по всему, соблазнила. Фиону Хайбридж никто не видел десять лет, и полиция уже практически отчаялась ее отыскать. Но мне кажется, что найти ее сможем мы, – потому что у нас есть инструменты и все пользователи «Сферы».
– Хорошо, – сказал Стентон ей в ухо. – Сосредоточимся на Великобритании.
– Как вы знаете, вчера мы оповестили
Аудитория взревела, но Мэй, говоря по правде, сомневалась. Она вообще-то не удивилась бы, если б не вышло – или если бы поиски заняли полчаса, а то и час. Впрочем, если в игру вступала вся мощь «Сферы», всегда получалось нечто неожиданное, нечто чудесное. До конца обеда задача будет решена, это точно.
– Ну, все готовы? Включаем таймер. – В углу экрана появился гигантский таймер, шесть цифр – часы, минуты и секунды. – Давайте посмотрим на группы, с которыми мы сотрудничаем. Покажите нам Университет Восточной Англии. – Появилась видеотрансляция из большой аудитории, куда набились сотни студентов. Студенты приветственно завопили. – Покажите нам Лидс. – Возникла площадь, забитая нахохленными людьми – судя по всему, в Лидсе холодно и ветрено. – Плюс к ресурсам сети в целом с нами работают десятки групп по всей стране. Готовы? – Толпа в Лидсе завопила и замахала руками, студенты из Восточной Англии тоже. – Прекрасно, – сказала Мэй. – А теперь – на старт, внимание. Поехали.
Мэй рубанула рукой, и возле фотографии Фионы Хайбридж появились колонки; в первой – комментарии. Самым популярным и выше всех оказался комментарий какого-то Саймона Хенсли из Брайтона: «А мы точно хотим найти эту каргу? Она же вылитый Страшила из Страны Оз».
В зале засмеялись.
– Ладно. Теперь серьезно, – сказала Мэй.
В следующей колонке – пользовательские фотографии, отсортированные по релевантности. За три минуты появилась 201 фотография, в основном очень близкие подобия Фионы Хайбридж. Юзеры голосовали – выясняли, которая больше всего на нее похожа. За четыре минуты осталось пять основных кандидаток. Одна в Бенде, штат Орегон. Другая в Канаде, в Банфе. Еще одна в Глазго. А затем случилось чудо – чудо, которое возможно, только если вся «Сфера» трудится ради единой цели: две фотографии, сообразила толпа, сделаны в одном и том же городе – в Кармартене, Уэльс. На обеих явно одна женщина, и на обеих – вылитая Фиона Хайбридж.
Еще через полторы минуты кто-то ее опознал. Теперь она именовалась Фатима Хиленски, и аудитория сочла, что это многообещающий признак. Если человек желает исчезнуть, станет ли он совершенно менять имя или ему спокойнее оставить себе привычные инициалы? Имя ощутимо отличается от прежнего, случайных преследователей собьет с толку, однако личную подпись можно лишь слегка видоизменить.
Семьдесят девять зрителей жили в Кармартене или окрестностях, а трое запостили, что видят ее плюс-минус каждый
Мэй глянула на часы. 6 минут 33 секунды. Сомнений нет – это Фиона Хайбридж. Форма черепа, манера держаться, а когда она подняла глаза и увидела, как к ней подплывает камера Гретчен, – ясное понимание: дела очень серьезны. Не беспримесное удивление, не замешательство. Взгляд животного, застуканного за мародерством на помойке. Звериная вина и узнавание.
На секунду у Мэй сперло дыхание – казалось, женщина вот-вот сдастся, заговорит в камеру, покается в своих преступлениях, признает, что ее раскусили.
Но она побежала.
Гретчен оцепенела, а ее камера показывала, как Фиона Хайбридж – ибо это она, двух мнений быть уже не может – мчится по залу прачечной и вверх по лестнице.
– За ней! – наконец заорала Мэй, и Гретчен Карапчек со своей камерой бросилась в погоню. На миг Мэй занервничала: а вдруг попытка сорвется, вдруг неловкая коллега, отыскав беглую преступницу, упустит ее вновь. Камера дико запрыгала вверх по бетонной лестнице, по коридору из шлакоблоков и, наконец, прискакала к двери, к белому клочку неба за квадратным дверным окошком.
И когда дверь распахнулась, Мэй с великим облегчением увидела, что Фиону Хайбридж загнали в угол, обступили человек десять, и почти все держат на прицеле телефонов. Бежать некуда. Гримаса у Фионы Хайбридж была дикая, полная ужаса и вызова. Кажется, преступница искала просвета в толпе, дыры, куда можно ускользнуть.
– Попалась, детоубийца, – сказал кто-то, и Фиона Хайбридж сползла на землю, руками закрывая лицо.
Спустя считанные секунды пользовательские видеосъемки уже транслировались на экран в Большом зале, и зрители видели Фиону Хайбридж в мозаике, холодное жесткое лицо с десяти ракурсов, и все ракурсы подтверждали ее вину.
– Линчевать ее! – заорали у прачечной.
– Ее нельзя трогать, – прошептал Стентон Мэй в ухо.
– Не трогайте ее, – попросила Мэй толпу. – Кто-нибудь вызвал полицию? Констеблей?
Почти тотчас завизжали сирены, и едва через парковку ринулись две патрульные машины, Мэй снова глянула на таймер. Когда четверо полицейских добрались до Фионы Хайбридж и надели на нее наручники, он показывал 10 минут 26 секунд.
– Ну вот, видимо, и все, – сказала Мэй и остановила хронометраж.
Зал взорвался аплодисментами; весь мир уже поздравлял поимщиков Фионы Хайбридж.
– Отключаем трансляцию, – велел Стентон. – Пусть она сохранит достоинство.
Мэй повторила инструкцию техникам. Кадры с Хайбридж исчезли, экран снова почернел.
– Итак, – обратилась Мэй к залу. – Все оказалось гораздо проще, чем предполагала даже я. И пригодились нам лишь немногие инструменты, которыми теперь располагает мир.
– Давай еще искать! – заорал какой-то зритель в зале.
Мэй улыбнулась: