Шанс для изгоев, или Прощай, Академия!
Шрифт:
Ньельм, не раздумывая, согласился. Казалось бы, что тут сложного? Белый Дракон запросто превращался в человека, так почему у Черного должны возникнуть проблемы? Это у потусторонних сущностей заложено в крови!
Очень скоро колдун понял, что жестоко просчитался. Вытащенный из Рена знаток драконов, не одно десятилетие посвятивший изучению Сойла, рекомендовал опусы собственного сочинения и давал дельные советы, однако ни один из них не срабатывал в отношении Барра.
— Вам знакома теория почтенного Лютора из Шмелей о сущности драконов? — однажды спросил Ньельма ученый
Колдун начал подозревать, что попал в серьезную передрягу. У него имелся опыт общения с Сойлом, и он прекрасно осознавал: дракон — хороший союзник ровно до тех пор, пока его все устраивает. Расстраивать огнедышащую потустороннюю сущность крайне не рекомендуется — тех, кто вызвал ее гнев, собирают с помощью веника и совка.
— Как продвигаются твои исследования? — однажды потребовал ответа Барр.
Ньельм уверил, что прогресс налицо. Он действительно много времени проводил над книгами. Теперь это был вопрос не возвращения утраченной репутации, а выживания.
Выводы получались неутешительные. Черный Дракон отличался от Белого не только внешним видом. Их связывало лишь то, что они оба плевались пламенем, им не требовалась пища и людская магия в нашем мире на них не действовала.
То бишь не факт, что Барр в принципе способен принимать облик человека. А если так…
Обещание исполнить нельзя.
Дракон придет в ярость.
Загублена и карьера, и жизнь.
Убежать с побережья, набив карманы благословенным серебром и золотом из драконьей сокровищницы? На примере Сойла Ньельм знал: драконы бывают очень злопамятны и изощрены в мести.
Колдун не желал до конца своих дней таиться в ледяных пустошах севера или на бескрайних просторах южных пустынь. Тем более, у него имелась одна идейка, и осуществить ее казалось не слишком трудным заданием.
— Как успехи? — Барр терял терпение.
— Я нашел заклинание, которое поможет вам удерживать форму человека, — обнадежил его Ньельм.
Белый Дракон пожелал узнать подробности, и колдун его не разочаровал. Описал то заклятие, которым в прошлом году едва не угробил Ферна. Оно создавало что-то вроде «сосуда», куда помещалась потусторонняя сущность. Ну а выглядеть «сосуду» как человеку или как комнатному цветку, решать хозяину.
Уверенный тон обманул Барра. Ньельм воспрянул духом: в число особенностей Черного Дракона способность распознавать ложь не входила.
Следовало основательно подготовиться и…
И случилась катастрофа.
— Ты пытаешься избавиться от меня?! — взревел Барр, увидев аккуратный рисунок заклинания. — Лживая тварь! Я знал, что людям нельзя верить!
— Вы… Вы разбираетесь в магии? — проблеял колдун.
— У меня есть глаза!
«Точнее, память», — поправил бы Ньельм, если бы не онемел от страха.
Не следовало умничать. План провалился, и стоило подумать о запасном.
— Я не имел в виду ничего дурного! — поклялся колдун, отступая в центр заклятия.
Это была та самая схема, которую Мела использовала в Тавенне. Она открывала проход в мир демонов и драконов. Нестабильный, надо признать, но, помнится, Сойла в такой портал затянуло мгновенно.
Сила драконов оказалась их слабостью. Подневольные людям демоны могли без опаски витать даже внутри заклинания, тогда как драконы — существа свободные, ни к чему в нашем мире не привязанные, — «улетали» на раз-два. Теоретически. Опять-таки на примере Сойла, чтоб ему пусто было.
— Ты доигрался, колдунишка! — в пасти Барра заалело пламя.
— На мне сто пятьдесят золотых монет! Твой огонь бесполезен!
Черный Дракон выплюнул сноп искр.
— Уверен? — хохотнул, ловя их сухим шершавым языком.
Ньельм унюхал вонь паленых волос и с воплем принялся ощупывать спекшийся колтун, в который превратилась его до недавних пор идеальная прическа.
— Почему же ты не рад? — издевался Барр. — Еще один миф развеян! Никакое золото не защитит от меня!
Примерно в тот миг до колдуна дошло, что он в самом деле ничегошеньки не знает о Черном Драконе. Вообще ничего! Ну, кроме того, что с нашим миром он не связан. И что в прошлом их с Сойлом путали, то бишь внешние различия между ними были минимальны.
Ньельм активировал серебряную пыль. Без совы в качестве стабилизатора и без уверенности, что заклинание изгнания нарисовано правильно. Будь Барр послушнее, колдун бы в процессе что-то менял и исправлял, однако пришлось положиться на удачу.
Задумка вроде бы сработала. По крайней мере, когда Ньельм очнулся, Черного Дракона рядом не увидел.
«Жизнь прекрасна!» — подумал колдун и принялся размышлять, как исчезновение Барра скажется на мировой политике, расстановке сил в высших магических кругах и судьбе главного героя сей эпопеи — доблестного Ньельма из Буревестников.
— Ненавижу, — услышал он.
Ровный, неживой голос… Колдуна пробрал озноб. Неужели снова осечка? Неужели вместо того, чтобы отправить дракона за пределы этого мира, он сделал из него… демона?! Неужели кошмар не закончился?!
— Дрожи, ублюдок! — рыкнул громадный темно-синий дракон, из ноздрей которого валил густой дым. — Отныне ты будешь дрожать вечно!
Ньельма накрыла настолько сильная волна паники, что он позорно хлопнулся в обморок. Когда очнулся, поблагодарил Создателя за милосердие.
Барр проявил снисхождение… На этот раз. Однако надолго его благодушия не хватит. Скоро Черный Дракон поймет, что с ним сделали кое-что очень плохое, и захочет мести.
— И какие же, чтоб вас всех, факторы сошлись? — не понимал колдун, убегая из Драконьего Логова. — Ладно, с заклинанием изгнания я, допустим, чуток напутал. Но чтобы настолько?! Как я сумел превратить Барра в дракона другого вида? В «Сойла»?! Или все гораздо проще? — ему пришла в голову другая мысль. — Может, я его состарил? Добавил пару-тройку веков? Вдруг разница между Черным и Белым Драконом заключалась в возрасте?