Шанс для изгоев, или Прощай, Академия!
Шрифт:
«Почти нормально» — не лучше, чем раньше, в Рене, под присмотром личного колдуна. Только вот тогда Ястреб не ценил силу благословенного серебра. Считал, что оно сделало из него слабака. Презирал магию… И магов, кстати. Особенно их — людей, способных легко и просто исполнить мечту. К такому быстро привыкаешь, и однажды наступает момент, когда это становится зависимостью.
— Ты как будто заново родился. Что так? Видел хороший сон? Или ночью втихую пришиб Ньельма?
— Волнуешься за него?
— За
— Обожаю твою прямоту, — сверкнул зубами Вальен. — Слушай, у меня вроде как титул имеется. Унаследую однажды. Не слишком впечатляющий, но женщины в восторге. Ты как, баронессой стать не желаешь?
«Конечно, желаю!» — едва не брякнула я.
Увы, он имел в виду не Подлесье и Артана.
— Смешно, — сказала без эмоций.
— Настроение отличное. Почему бы не пошутить немного?
— Счастлив, что она, — я красноречиво кивнула в сторону главного дома, — выгнала его? — второй кивок указал на Драконьи горы.
— Да нет, — Ястреб одарил меня широкой улыбкой. — Попросту устал ненавидеть этот проклятый мир. Хорошего дня, старушка. Надумаешь выйти за меня — свистни.
Челюсть я подобрала лишь когда он ушел. Кажется, направился к морю… Мне же срочно понадобилось поговорить с колдуньей.
Мела обнаружилась у казана с горелой кашей. Она откровенно хандрила. Размазывала неаппетитное варево по миске, рассеянно грызла сухарь…
— Как думаешь, если я выйду замуж за Вальена, Артан удавится от ревности?
От неожиданности колдунья сунула в рот ложку гари.
— Вэлн точно удавится. От удивления, — ответила, прокашлявшись. — Что с ним?
— Либо хлебнул медоровой настойки, либо радуется изгнанию Ньельма, либо решил, что второй дракон — вернувшийся Сойл, и строит безумные планы. Я склоняюсь ко второму варианту. А ты?
Она отодвинула еду.
— К первому. Ньельма он давно простил, иначе ни за что не позволил бы ошиваться поблизости. А новый дракон, понятное дело, не Сойл.
— Почему это?
— Города не пылают.
Коротко и ясно… Я вздрогнула, когда перед внутренним взором появился охваченный пламенем княжеский дворец. Белый Дракон не знал пощады. Возвратись он, весь мир понял бы это.
— Вы с Вальеном помирились? — право слово, задушевные беседы — не мой конек, однако любопытство разбирало.
— Он сказал, что говорил об Ив не всерьез, — услышала в ответ.
— А ты?
— Я не шутила насчет лягушки и банки.
— И?..
Мела встала, подтянула перевязь.
— Какое продолжение тебе хотелось бы увидеть, Тая? Слезливую историю запретной любви? Грубый реализм с чувствами напоказ? Кровавую драму с возрастным цензом? Высокоморальную нудятину о добре, зле, мести и бессмыслице?
Я слегка растерялась. В принципе, мне было все равно. Своих забот хватало. Однако если бы наша парочка «Чтоб ты сдох! — Чтоб ты сдохла!» пришла к какому-то пониманию, я бы поверила, что и у нас с Артаном есть шанс.
— Оглянись! Мы на краю света. Рядом драконы, мститель, ищейки. Какой еще романтики тебе надо?
«Начать с того, что маньяка к романтическим факторам я не отношу», — вертелось на языке.
Впрочем, ее мысль понятна. Вокруг столько забот, что некогда раздумывать о личном.
И ведь она права. Нам бы как-то дотянуть до конца лета, а не создавать надуманные проблемы!
Виноват глупый сон… Он напомнил о прошлом. О тех днях, когда я была счастлива, но не ценила этого. Хорошо, что нельзя вернуться на месяцы назад. Я снова бы все испортила, не сомневаюсь. Со мной трудно… Я не умею ни прощать, ни просить.
Любить, похоже, тоже не умею… Иначе на прощание услышала бы совсем другие слова.
— Ты похожа на бабульку-сплетницу, Тая. Хватит уже сватать меня за кого ни попадя. Это бесит.
— Людям не хочется тепла? — пробормотала я, заразившись ее угрюмым настроением.
— Еще как хочется! Только вот свахи вроде тебя редко задумываются, каким именно людям, — Мела взглянула на меня с укоризной. — Почему бы тебе не озаботиться судьбой Илоны? Вэлн значит для нее гораздо больше, чем она показывает. Или наставь на путь истинный Лилею. Объясни, что не стоит вздыхать по Брену, — это ничем хорошим не закончится.
Ну да, медь плохо сочетается с серебром, а уж до золота ей и вовсе не дотянуться.
— А как же ты? — думать о знати и простолюдинах не было желания, поскольку мы с Артаном тоже подходили под эту схему.
— Мне надоело обжигаться.
«Мне надоело ненавидеть», — совсем недавно сказал Ястреб.
Я поразилась тому, насколько совпадали их с колдуньей мысли. По сути, обе фразы означали одно и то же. Только вот Вальен винил в своих бедах мир, а Мела — себя.
***
Этого ищейку я еще не встречала. Он прибыл в карете с гербом королевской тайной службы, также именуемой королевским сыском, в компании знакомого мне по Гаевке господина Коруна.
Пожилой мужчина, на холеном лице которого будто застыла добродушная гримаса, вел себя обходительно и осторожно. Не грубил, не угрожал, не насмешничал… Но почему-то от его тихого голоса становилось не по себе.
— Вас же больше интересуют брюхокрылы, чем убийства? — на колдунью, казалось, не действовал магнетизм приезжего. — Тогда вам к Тае. Господин Корун, не хотите ли чашку малинового чая?
«Нет у нас чашек. Одни железные кружки», — я проводила взглядом поспешно удалившегося к костру гаевского сыскаря и внутренне содрогнулась, обнаружив, что седоволосый ищейка неотрывно смотрит на меня.