Шато де Дамне
Шрифт:
Ирен, последняя из сестер, была на пять лет младше Жозефины. Несмотря на эту разницу, со временем она превзошла сестру в том, что Жозефина всегда считала своей сильной стороной, – умении привлекать внимание и пользоваться популярностью. Ирен не обладала той же природной красотой, что Жозефина, или тем же умом, что Шанталь; она не получила женственность от природы, но приложила усилия, чтобы развить ее в себе самостоятельно. Уверенность, которой она постепенно обучилась, делала ее попросту неотразимой. Поначалу она копировала стиль Жозефины, а с годами превзошла ее, найдя собственные пути к успеху.
Жозефина начала завидовать младшей сестре. Ирен, со своей утонченной внешностью и хитроумием, со временем стала центром внимания
Иногда мне кажется, что даже самые успешные и умные родители не могут передать детям все свои достижения. Даже если дети будут воспитываться на примерах успеха и скромности, с годами в них проявляются амбиции, зависть или желание превзойти родителей и родственников. Сколько бы поколений ни стояло позади, каждое новое поколение начинает свое путешествие, не опираясь на достижения предков.
Когда большинство их ровесников уже обзавелись семьями, дети семьи Дамьен вовсе не стремились разделять ту же участь. Их больше волновали балы, развлечения и учеба. Они наслаждались веселой и беззаботной жизнью; проводили в шато время с самыми разнообразными людьми. Каждому хотелось попасть на это роскошное мероприятие. Шампанское лилось рекой, сладости подавались в бесконечном изобилии, а женщины в воздушных, как зефир, цветных платьях парили по залам, словно феи.
Их жизнь вызывала зависть у многих: комфорт, который предоставляли им родители, и полная свобода выбора. Никто не навязывал им, чем они должны заниматься, за исключением, пожалуй, Эммануэля, чьи мечты родители всегда критиковали. Беатрис и Пьер проводили бoльшую часть времени в Париже и Версале, занимаясь делами государства, а их дети наслаждались собственным миром в Провансе. Этот мир был насыщен заговорами и сплетнями – казалось, без этого Шато де Дамьен не может существовать. Если бы там внезапно воцарилось спокойствие, его стены, пожалуй, пали бы. Каждый уголок особняка был пропитан шепотом любовных интриг, что плели Жозефина и Ирен, громкими возгласами уверенного в себе Эммануэля и всезнающими речами Шанталь, что неизменно стремилась доказать всем свою правоту.
…Смутные времена настигли их семью, когда во Франции начались значительные потрясения. В 1789-ом году Пьер и Беатрис погибли в Париже, когда пытались бежать из своего дома под угрозой ареста. Они надеялись скрыться в толпе или на темных улицах города, однако в хаосе и беспорядках попали под обстрел. Эта трагедия положила начало испытаниям для детей семьи Дамьен.
Это было страшное время. Девушки были в ужасе, а Эммануэль наконец дождался своего часа и вступил в армию, решив служить интересам страны. Однако время его славы оказалось коротким: на третий день службы он погиб в ходе атаки ополченцев.
Жозефина и Шанталь до последнего оставались в шато, не покидая родного дома. Но преступники, увидев в особняке легкую добычу для грабежа и разбоя, проникли внутрь. Они жестоко убили обеих девушек прямо в их спальнях. Вся мебель была либо уничтожена, либо украдена; документы разорваны или сожжены. По слухам, тела Жозефины и Шанталь были расчленены в знак революционного возмездия, а их кровью были исписаны стены шато. Хотя этому не было официальных подтверждений, слухи распространились быстро, и никто не спешил их опровергать.
Поговаривали также, что Пьер и Беатрис, предвидя грядущие потрясения, построили в шато тайную комнату, где хранились важные документы и другие ценности. Однако эту комнату никто никогда не видел, и вполне возможно, что это было такой же выдумкой, как и кровавые надписи на стенах. Тем не менее, факт остается фактом: после обследования замка не было найдено ни дневников, ни финансовых или политических документов, что подогревало слухи о существовании хранилища.
Последней
Ирен могла бы стать единственной выжившей из семьи Дамьен, если бы не была столь же глупой, сколь и хитрой. Она вернулась в общество под новым именем – Лиана Ламар. Однако влюбившись в дипломата, Ирен – из-за болтливости и наивности – раскрыла ему тайну, надеясь на понимание и сочувствие. Влюбленная, она не смогла догадаться, что этот мужчина был наемником, которому было поручено найти и уничтожить ее.
Как же долго смеялись бы над ней Шанталь и Эммануэль, будь они живы!.. Как нелепо было разработать целый план, придумать себе новую личность, а затем все потерять, раскрыв свою историю наемнику. Бедная, бедная Ирен. Малышка Ирен, в которой души не чаяли Пьер и Беатрис. Самая младшая дочь прожила меньше всех. Шанталь скончалась в двадцать восемь лет, Эммануэль – в двадцать семь, Жозефина – в двадцать пять, а Ирен – в свои сладкие двадцать четыре.
Никто из них так и не обзавелся семьей, и у Дамьенов не осталось ни единого наследника, который мог бы продолжить род. Шанталь, ревностно оберегая свою независимость, снова и снова отклоняла предложения брака от самых разных мужчин: от герцогов, владеющих множеством замков по всей Франции, до баронов, которые пользовались огромным уважением. Эта популярность сестры удивляла Жозефину и Ирен и вызывала у них зависть.
Что касается Эммануэля, он был единственным, кто был близок к обзаведению наследниками. За несколько месяцев до революции он решил жениться на Элизабет фон Штайнберг – наследнице влиятельного аристократического рода из Австрийской империи. Конечно, этот брак не был бы браком по любви; он задумывался лишь для укрепления политических и экономических связей. Но свадьба так и не состоялась.
Стремление оставаться в тени не защитило их от жестокой гибели от рук мятежников. Их имя так и осталось неизвестным для Франции. Бедные, бедные Дамьены. Никто не узнает их истории. Они исчезнут без следа, а шато будет продано. Я всегда считала, что дети несправедливо расплачиваются за грехи родителей.
На этом, конечно же, история Шато де Дамьен не закончилась. На аукционе в начале XIX века шато выкупил один из богатых индустриалистов, желающий вложить средства в недвижимость. Это был Арман Брилльяр – успешный производитель текстиля и торговец шелком, который сколотил состояние в текстильной промышленности и проявлял интерес к историческим зданиям. Однако владел он этим местом недолго. Сделав ремонт и очистив шато от следов крови и разгрома, через пять лет он продал его своему хорошему другу, также предпринимателю. И тот владел шато недолго, но уже не по своей воле: его смерть положила конец этому владению.
Так продолжалось год за годом: шато покупали, делали в нем ремонт, и вскоре оно переходило в руки нового владельца. Каждый раз причиной смены хозяина были разные обстоятельства. Со временем интерьер шато стал собранием разных стилей и наследием всех владельцев. Постепенно Шато де Дамьен негласно сменило название на Шато де Дамне (фр. damnes – «проклятые»). Во-первых, почти никто не знал ничего о семье Дамьен: кроме того, что они были убиты во время революции. Во-вторых, это название стало подходить особняку куда больше. Любители легенд утверждали, что шато было проклято семейством Дамьен и что духи семьи сводят с ума всех, кто пытается жить в его стенах. Сторонники рационального мышления предпочитали списывать это на стечение обстоятельств.