Шато де Дамне
Шрифт:
Тем не менее, в какой-то момент смена владельцев прекратилась. Это произошло в 1966-ом году, когда шато приобрела женщина по имени Люсиль. Главная причина того, что она оставалась владелицей почти шестьдесят лет, была проста: Люсиль купила шато на аукционе за деньги своего богатого мужа, но так ни разу и не посетила особняк.
К середине XX века интерьеры шато вновь обрели былую элегантность, напоминая о великолепии французского барокко и роскошных залах времен семьи Дамьен. Стены украшали изящные золотые молдинги и резные деревянные панели, а сводчатые потолки были увенчаны ажурными карнизами, покрытыми
В то же время шато сохранило в себе дух провансальской деревенской жизни с ее простотой и уютом. Полы были выложены расписными керамическими плитками и укрыты мягкими коврами, а мебель была выполнена в деревенском стиле: из теплых, приглушенных тонов дерева.
Каждая деталь интерьера казалась продуманной и искусно вплетенной в общую композицию. Антикварные комоды с латунными ручками стояли рядом с более современными предметами обстановки, а старинные гобелены с изображениями пасторальных сцен соседствовали с яркими коврами и занавесями. Тонкие нити истории и современности переплетались, создавая неповторимую атмосферу, в которой чувствовался как след прошлого, так и привкус новой эпохи.
Глава 3
Джордж Марсо стоял посреди комнаты, прислушиваясь к гудкам в телефонной трубке. Его небольшая спальня в лондонской квартире, окна которой выходили на внутренний дворик, была залита утренним солнцем. На аккуратно заправленной постели лежал раскрытый чемодан, в который были небрежно набросаны вещи. Джорджу было тридцать шесть лет, и на его голове уже заметно редели волосы, особенно на затылке. У него был округлый живот, свидетельствующий о пристрастии к жирной пище и пиву. Черты его лица были мелкими, а кожа – бледной; и очень контрастировала с темными волосами. Его лицо всегда выглядело немного отекшим: словно Джордж только что поднялся с постели.
Квартира, в которой он жил, была старой и выдержанной в классическом стиле. В спальне стояла раковина с двумя кранами – типичная для английских квартир, а выключатели представляли собой шнурки, свисающие с потолка. Полы были устланы коврами, пропахшими затхлостью. В гостиной и спальне имелись эркеры, которые создавали уют и иллюзию дополнительного пространства. Джордж жил здесь с двадцати лет; эту квартиру ему купили родители. Он был писателем и редко покидал свое жилище. Обычно он выходил только когда ему нужно было встретиться с издателем или проветрить голову.
Джордж писал с детства, а серьезно взялся за романы в шестнадцать лет. Его книги пользовались успехом; за свою карьеру он выпустил двенадцать романов, половина из которых стали бестселлерами. Еще пять книг так и не увидели свет: какие-то он сам считал неудачными, а другие были отвергнуты издателем. Несмотря на это, Джордж оставался востребованным писателем.
Сейчас Джордж только что закончил работу над последней книгой и размышлял о следующей. Идей пока не было, но это его не слишком беспокоило. Тем более, что времени на переживания у него сейчас не оставалось. Полгода назад он и его сестра Зои неожиданно получили в наследство от своей тети Люсиль шато в Провансе. Это стало большим сюрпризом для них обоих. Во-первых, в последний раз они виделись с тетушкой, когда им было меньше пяти лет. Во-вторых, они
Джордж и Зои родились во Франции, но Зои, как и ее брат, уехала из страны в двадцать лет. Теперь она жила в Канаде и, похоже, не собиралась возвращаться. Конечно, они оба были рады неожиданному наследству. В конце концов, это лучше, чем ничего. Правда, поначалу они не могли поверить, что старая тетушка действительно оформила на них шато. Однако, раз уж им так повезло в этой щедрой лотерее, зачем сомневаться и думать, что тетушка была не в себе, когда подписывала документы?
Зои и Джордж договорились вместе съездить в шато, очистить его от хлама (а в доме, в котором никто не бывал шестьдесят лет, его наверняка накопилось), подготовить к продаже, продать и разделить сумму поровну. И вот спустя полгода, когда все бюрократические вопросы были улажены и Джордж получил ключи от шато, он пытался дозвониться до Зои, чтобы узнать, во сколько она прилетает в Канны.
– Слушаю тебя, – наконец раздался в трубке ее голос, который всегда казался ему грубее обычного женского.
– Зои, я уже собираюсь выезжать. Хотел узнать, как мы потом встретимся.
Джордж планировал ехать на своем стареньком «Линкольне», который он также получил в наследство от родителей. Это казалось ему самым разумным решением, ведь по карте было видно, что в том районе, где находилось шато, почти не было общественного транспорта. Машина давала свободу передвижения; он не хотел застрять в шато без возможности куда-то выехать.
– Я как раз хотела тебе сказать, что не смогу прилететь на этой неделе. Марко заболел, и мне не с кем его оставить.
Марко был младшим сыном Зои.
– Тогда, может, перенесем поездку? – спросил Джордж, который на самом деле даже обрадовался: поездка через всю Францию его совсем не привлекала.
– О, нет-нет, езжай сегодня, как и планировал, – ответила Зои. – Я прилечу, как только смогу.
Джордж громко выдохнул, совершенно не радуясь тому, что теперь вся уборка особняка ляжет на его плечи.
– Я уверена, там такая красота! – произнесла Зои, почуяв его недовольство.
– Несомненно! – хмыкнул Джордж. – Надеюсь, от этого дома хотя бы фундамент остался.
– Кстати, как твои книги? – спросила Зои: больше из вежливости, чем из интереса.
– Издательство ждет новую книгу уже через полгода.
– Ты уже много написал?
– Угу, – соврал Джордж.
– А если честно? – вкрадчиво спросила Зои.
– Если честно, у меня пока даже идеи нет. Может, это значит, что я уже все?
Джордж опустил взгляд на руку и нервно сжал ее в кулак. В груди закололо от мысли, что его лучший творческий час уже позади. Он почувствовал, как внутри нарастает волна паники, но старался сохранять спокойствие. Его страх был настолько реальным, что казалось, он вот-вот задохнется.
– Не говори так. Может, шато – твоя судьба? Ты наверняка найдешь там вдохновение. Возможно, напишешь целую книгу про это место и про времена Марии Антуанетты. Представь, что ты сможешь создать, находясь там! Я бы тебе только мешала.