Шаукар
Шрифт:
— Да неужели?
— Это про его сына, Неру. Омари хочет перевезти его в Шоносар, чтобы он служил тебе.
— Служил так же, как и его отец?
— Таш, ну, всё-таки Омари помог нам тогда с сиварами. И вообще он хоть и крокодил, но…
— Ладно, ладно, я не против сына Омари. Но писать Кабиру будешь ты.
— Разумеется, я.
Юрген очень не хотел, чтобы разговор вернулся к Улычену, но понимал, что, скорее всего, избежать этого не удастся. Тем временем Оташ открыл бутылку вина и разлил его по бокалам.
— За что выпьем? — спросил Шу, сев рядом с другом.
— За будущее, — ответил Оташ.
— За будущее, — повторил Юрген.
— Я очень хочу, чтобы вы нашли общий язык с Улыченом, — выпив, проговорил шоно.
— А почему ты думаешь, мы не найдём?
— Мне надо кое-что тебе сказать, эне.
— Улычен ещё о чём-то тебе сообщил?
— Да. Он считает, что место визиря должен занимать Наран.
— Вот как? — изобразил удивление Юрген.
— Но я не хочу ничего менять, — сказал Оташ.
— Не хочешь? То есть ты собираешься идти против воли небесного волка?
— Небесный волк сам привёл тебя ко мне. Не думаю, что я поступил как-то не так, назначив тебя своим визирем. Мы ведь вдвоём с тобой построили этот город. Конечно, Наран тоже многое сделал для нас и продолжает делать, но это не значит, что он должен быть рядом со мной.
— Что же тогда получается? Улычен не прав?
— Может быть, он как-то не так понял волю своего отца.
— Думаешь, небесный волк просто хочет, чтобы Наран был здесь, в Шаукаре и помогал нам?
— Конечно. Но мы и так выполняем его волю, и мы сами этого хотим.
— Знаешь, Таш, что я хочу тебе сказать? — с улыбкой проговорил Юрген.
— Что, эне?
— Шоносару очень повезло с великим шоно, а мне с другом и братом.
«Хорошо, что у тебя есть голова на плечах», — хотелось добавить Юргену, но он оставил эту ремарку при себе.
— Да, тебе очень повезло, — усмехнулся Оташ, снова наполняя бокалы.
— Ты очень скромен, великий шоно, — отозвался Шу.
Они легли спать уже за полночь, и Юрген быстро уснул. Однако долго поспать ему не удалось. Шу подскочил на постели и понял, что его разбудило. Новый толчок очередного землетрясения повалил со стола чернильницу. Юрген сжал цепочку с колесом солнца на груди, которую Оташ вернул ему ещё в Селто, и Шу с тех пор с ней не расставался.
— Несильное должно быть, — прошептал Юрген, но кровать вдруг затряслась, словно ехала по каменистой дороге. Шу подскочил, рванул в соседние покои к Оташу и столкнулся с ним у двери.
— Пойдём на улицу, эне, — проговорил шоно.
— Но дворец же выдержит. Ты же сам говорил.
— Конечно, выдержит. Но на улице будет спокойнее.
Сонные, напуганные обитатели дворца толпились во дворе, ожидая окончания стихийного бедствия. Юрген не нашёл взглядом Улычена и прошептал:
— Чем не знак?
Толчки прекратились, и Оташ громко объявил, что можно возвращаться во дворец. К Юргену подошёл Наран, одетый только в спальные штаны и проговорил:
— Ты не думаешь, что это был знак?
— Читаешь мои мысли, — ответил Шу.
— Самозванец.
— Но я уверен, что он выкрутится.
— Боюсь, что да. Кстати, я не видел его на улице.
— Я тоже. Таш! — позвал Юрген. — А где Улычен?
— Я его не видел, — растерянно ответил шоно.
Втроём они поспешили во дворец и обнаружили Улычена в его покоях лежавшим в постели.
— Почему ты не вышел вместе со всеми? — спросил Оташ.
— Зачем? — удивился Улычен.
— Затем что землетрясение, — сказал Юрген.
— Ничего бы со мной не случилось. Да и с вами тоже. Я это прекрасно знал. Выходить смысла не было. Но я не подумал, что вы все будете так беспокоиться… Прошу меня извинить.
— А что означало это землетрясение? — вдруг спросил Наран.
— Большой змей перевернулся во сне, вот и всё, — улыбнулся Улычен. — Идите спать, больше он вас не побеспокоит.
Оташ и Юрген уже почти дошли до своих комнат, когда к ним вдруг подбежал слуга и, запыхавшись, проговорил:
— Господин великий шоно, там беда.
— Какая беда? — отозвался Оташ.
— Зульфас мертва.
— Зульфас? — воскликнул Юрген. — Одна из служанок Сабиры?
— Да, господин визирь.
— Что с ней произошло?
— Не знаю, господин визирь.
— Таш, надо пойти посмотреть.
— Идём, — кивнул шоно.
Зульфас лежала на полу в своей комнате, которую она делила с другой служанкой, Мейрам. Сама Мейрам сидела на коленях рядом с дверью и плакала. Увидев шоно и визиря, она поднялась и, всхлипывая, поклонилась.
— Это ты нашла тело? — спросил Оташ.
— Да, великий шоно, — ответила девушка.
— Расскажи, как всё произошло.
— Мы проснулись от землетрясения и поспешили к госпоже Сабире. Но госпожа сказала нам идти на улицу, а она, мол, останется. Мы, конечно, хотели и её вывести, но госпожа отказалась. Эсфира тоже прибежала и отправила нас на улицу. И как-то так получилось, я не знаю даже как, что я вышла, а Зульфас задержалась, — Мейрам снова всхлипнула. — Когда ты, великий шоно, сказал, что можно возвращаться, я и вернулась. А она тут…лежит… Я подумала, она просто… а она…
Юрген склонился над телом Зульфас и на всякий случай пощупал пульс — его не было. Шу осмотрел шею девушки, но не нашёл никаких следов.
— Молодая здоровая, не может быть, чтобы она так… — проговорил он.
— Смотри, эне, — Оташ сел на корточки рядом с телом и показал на ногу девушки. Юрген присмотрелся и увидел два красных пятнышка, напоминавшие укус. — Я такое уже видел. Это змея.
— Но, Таш, как змея могла пробраться во дворец?
— Не знаю. Вряд ли сама.
— Ты думаешь, кто-то её принёс?