Шаукар
Шрифт:
— Отправить её в Нэжвилль к Асиме.
— А Юрген?
— Вот причём здесь Юрген?
— Не причём, конечно. Извини. Я могу идти?
— Поговори ещё с той девушкой. Может быть, мы что-то упустили. И распорядись освободить Сагита.
— Будет сделано, — кивнул Наран и оставил Оташа одного.
Шоно устало опустил голову на руки. Что если он ошибается? Оташ редко сомневался в своих решениях, но сейчас его не отпускало чувство, будто что-то пошло не так. Наверняка пришло время отправиться к волчьему камню, но сейчас это представлялось Оташу невозможным. Он
Оташ сел за стол и написал два письма: одно Асиме, другое Сагдаю. Шаман сейчас был далеко от столицы, и ответа ждать долго, но Оташ был терпеливым. Отправив письма, шоно отправился во двор, чтобы потренироваться, но по пути встретил девицу, которая показалась ему знакомой. Увидев великого шоно, она поклонилась и постаралась спрятать лицо.
— Стой, — заговорил Оташ. — Ты ведь из «Дома сладостей»?
— Да, великий шоно, — ответила женщина.
— Какого ты делаешь во дворце?
— Меня сюда вывали.
— Вызвали? Прямо во дворец? И кто же этот наглец?
— Его имя Омари.
— Как тебя пропустила охрана?
— Не знаю. Наверное, им приказали.
— Вызов отменяется, можешь возвращаться в «Дом сладостей».
— Но…
— Это приказ.
— Слушаюсь, — женщина снова поклонилась и убежала.
Оташ направился прямиком к покоям главного ловчего. Омари сидел за столом и что-то писал.
— Какого ты творишь? — не здороваясь, проговорил шоно.
— Отчёт пишу, — ответил амма. — Визирь твой его от меня потребовал.
— Я не про отчёт, не морочь мне голову!
— А про что тогда? Что я ещё успел натворить?
— Ты вызвал во дворец проститутку.
— Неправда твоя.
— Я лично говорил с ней.
— И где же она?
— Я отправил её обратно. Я не позволю превратить дворец в бордель.
— Так и я её не вызывал.
— Почему-то я тебе не верю. Я предупреждаю тебя. Ещё одна такая выходка и ты отправишься на родину.
С этими словами Оташ вышел, громко хлопнув за собой дверью.
Когда Юрген появился в покоях Сабиры, она лежала в постели с книгой в руках.
— Судя по всему, случилось что-то ещё, — проговорила женщина, поднимая глаза на Шу.
— Не знаю, чего мне хочется больше: набить кому-нибудь мору или разрыдаться, как ребёнку, — ответил Юрген и сел рядом с ней.
— Говори.
— Оташ хочет отослать тебя в Нэжвилль к Асиме.
— Уж лучше бы он решил меня казнить, — вздохнула Сабира.
Юрген быстро заморгал.
— Белый брат, ты не думай, что я не хочу увидеть дочь, — продолжила женщина. — Очень хочу. Но там, в Нэжвилле, я буду чужой. И сам Нэжвилль мне чужой. И норты. Моё место здесь, в Шоносаре. Пусть и под домашним арестом, но я дышу этим воздухом. В нём моя жизнь. Да, я потеряла сына, потом от меня забрали дочь. Я приняла это наказание от Тенгри, ведь я была виновна в гибели своего мужа. Но Шоносар у меня никто не отбирал. Я жила и живу только ради него. Когда я поняла, насколько ошибалась в тебе, мой мальчик, я полюбила тебя как младшего сына. Но видно, не до конца я была наказана.
— Не говори так, — у Юргена в горле встал комок, а глаза наполнились слезами.
— Не надо плакать, — проговорила Сабира, обнимая его.
— Ты не должна уезжать.
— Ты ведь уже сказал об этом Оташу?
— Сказал.
— Он не хочет тебя слушать?
— Не хочет.
— Тогда не ссорься с ним. Пусть я уеду.
— Но тогда Улычен выиграет!
— Юрген, ты ведь знаешь игру в шахматы?
— Знаю.
— Иногда, чтобы победить, надо пожертвовать фигурой. Поэтому тебе придётся согласиться с тем, что я уеду. Ты должен остаться здесь и выиграть. Кроме тебя, этого никто не сможет сделать.
— Хорошо, — прошептал Юрген. — Я постараюсь.
— Как много у меня времени? — спросила Сабира.
— Оташ, наверное, прямо сейчас пишет Асиме. Как только он получит от неё ответ, ты уедешь.
— Значит, время ещё есть. Рассказывай мне обо всём, о каждом шаге Улычена. И постарайся, чтобы Оташ не знал о том, как часто ты ко мне бегаешь.
Юрген кивнул.
Расставшись с Сабирой, Шу хотел рассказать обо всём Омари, потому что своими союзниками он сейчас считал только его и Сабиру. Ну, ещё Нарана, хотя в нём он немного сомневался. Юрген уже направился к нему, когда столкнулся в коридоре с рассерженным Оташем.
— Что-то случилось? — спросил Шу.
— Твой протеже вызвал во дворец проститутку, — ответил шоно.
— Омари?
— Молодец, сразу догадался.
— Он совсем обалдел, что ли?
— Очевидно да. Я сказал ему, что если он ещё раз выкинет что-то подобное, то пулей вылетит отсюда.
— Ну, это ты прав, — кивнул Юрген. — Я пойду скажу ему, что он идиот. Он ведь меня подводит таким образом.
— Скажи. Я буду тренироваться, можешь потом присоединиться.
— Хорошо.
— Ты поговорил с Сабирой?
— Поговорил. Таш, давай не будем больше возвращаться к этой теме. Я понимаю, что ты имеешь на это право. Я не собираюсь с тобой спорить.
— Я тоже больше не хочу с тобой спорить, эне. Жду тебя на тренировке.
Юрген зашёл к Омари и с порога заявил:
— Главный ловчий крокодил, а не оборзел ли ты?
— И ты туда же? — вздохнул амма.
— Куда я?
— Держи отчёт, — Омари протянул ему бумагу.
— Какой отчёт?
— А какой ты у меня вчера потребовал? Я его написал.
Юрген просмотрел бумагу глазами.
— Поголовье белок… — пробормотал он. — Каких белок?
— Лесных, — пожал плечами Омари.
— Так. Стоп. Я не о белках пришёл с тобой говорить и не о бекасах.
— Да я понял, что о проститутке, которую я якобы вызвал во дворец.
— Хочешь сказать, что ты её не вызывал?
— Нет, конечно. За кого ты меня принимаешь?
— Но Таш…
— Твой Таш и наш великий шоно встретил некую девушку лёгкого поведения, которая сообщила ему, что я её вызвал. Вот и всё. Мозг включи, Юрген.