Шайтан-звезда (Часть 1)
Шрифт:
– Вина больше нет, - объявил Джеван-курд.
– Вино из фиников - не виноградное, оно не запретно. Вот виноградного я бы пить не стал даже ради спасения от смерти.
Вид у него при этом был несколько виноватый.
– Что ты оправдываешься передо мной, будто я имам!
– воскликнула Абриза, обрадовавшись, что нет больше ни вина, ни его испорченного запаха.
– По мне, пей хоть пальмовое, хоть финиковое, хоть виноградное! Если бы ты знал, сколько его выпивают наши мужчины, ты даже вспоминать бы не стал про этот бурдючок.
– И ты считаешь, что мужчины вправе пить вино?
– осведомился курд.
– Из всех недостатков, какие присущи мужчинам, этот - наименьший, отвечала Абриза.
– Ты сидела со мной, когда я лежал обессиленный, и растирала меня своими руками, ты поила меня из губ в губы, ты даже смиряешь ради меня свой длинный язык, и ты разумно относишься к недостаткам мужчин...
– задумчиво произнес Джеван-курд.
– Клянусь Аллахом, мы с тобой поладим, о госпожа! Собирай наше имущество, и пойдем отсюда. Я полагаю, нам следует возвращаться в ту долину, чего бы это ни стоило. Ведь мы не знаем, на сколько дней пути растянулась эта проклятая пустыня. А при выходе из ущелья нас, возможно, ждет аль-Мунзир с десятком своих людей! И в этом наше спасение!
Имущества у них оказалось немного - теплые аба, джуббы, а остатки воды из большого бурдюка они перелили в бурдючок из-под финикового вина, потому что во втором бурдючке было прокисшее верблюжье молоко. И Абриза, сравнив запахи от обоих бурдюков, решила, что один другого стоит.
Джеван-курд, к большому удивлению Абризы, смог даже на каменистой почве найти следы и отряда аль-Асвада, и всадников Джубейра ибн Умейра. Кроме того, он еще ночью определил по звездам, куда следует двигаться. И они пошли - неторопливо, сберегая силы и почти не разговаривая, причем Джеван-курд шел впереди, а Абриза - следом.
Так они продвигались под палящим солнцем, накинув на головы джуббы, пока ветер не донес до них гомон человеческих голосов.
– Погоди, о госпожа!
– одернул бывалый воин Абризу.
– Мы же не знаем, друзья там или враги. Но сдается мне, что не друзья. Аль-Мунзир не стал бы поднимать столько шума. Спрячемся, во имя Аллаха, и посмотрим!
– Может быть, они тоже идут к колодцу и укажут нам путь к нему?
– Я и без них знаю, что вода близко.
Очевидно, раньше возле колодца, к которому они почти подошли, был оазис, и люди возделывали вокруг него поля, но что-то согнало их с места, и от полей остались лишь межевые полосы, обозначенные кучами крупных камней, да торчали из щелей серые метелки какой-то травы, которую Абриза для себя назвала полынью.
За одной из таких продолговатых куч присели Джеван-курд и Абриза, с тем расчетом, чтобы приближающиеся люди их не увидели. Курд даже поставил сверху два камня со щелью между ними, чтобы беспрепятственно наблюдать. То же сделала и Абриза.
А, поскольку голоса были еще далеко, она прислонилась спиной к теплым камням, вытянула ноги и даже попыталась задремать.
– Клянусь Аллахом, к нам движется войско безумцев!
– вдруг воскликнул Джеван-курд.
Абриза выглянула между камней - и увидела отряд всадников, которых даже крайне снисходительный человек иначе, как бесноватыми, не назвал бы.
Впереди ехали юноша на старой верблюдице, одетый скромно и безоружный, и старичок на маленьком осле, также лишенный признаков величия. Судя по всему, эти двое возглавляли пять или более десятков черномазых обезьян с голыми руками и босыми ногами, воседающих на разномастных конях, из которых одни были оседланы, а другие - нет. Замыкали причудливый отряд три вьючные лошади и два верблюда. И носились вокруг него со звонким лаем несколько черных лохматых псов.
Обезьяны, очевидно, ограбили купца, везущего женские наряды, потому что они навертели себе на головы разноцветные шелка, и прекрасное тонкое покрывало развевалось за спиной у каждой обезьяны наподобие плаща. Кое-кто из них был и в женских платьях, распахнутых спереди, чтобы не мешать посадке в седле. И у каждого всадника имелось толстое длинное копье с тремя или пятью наконечниками.
Бесноватое это воинство шумело и галдело, как подлинная стая обезьян.
– О Джеван, если эти люди захватят нас, пощады нам не будет, - сказала Абриза.
– Судя по их виду и повадке, они нас, скорее всего, съедят!
– Как только родственники выпустили их из их жилищ...
– пробормотал Джеван-курд.
– До славных же времен мы дожили! Безумцам позволяют соединяться в отряды и дают им лошадей! Посмотри на эти копья, о госпожа! Ни один предводитель не потерпел бы у своих воинов такого безобразия! Клянусь Аллахом, это же стволы бамбука, к которым привязаны какие-то ржавые ножи!
– Но те люди, которые едут впереди, не похожи на безумцев, о Джеван, отвечала на это Абриза.
– Они тихо беседуют и одеты вполне благопристойно. Может быть, мы все же выйдем к ним?
– Посмотрим сперва, что они будут делать, о госпожа... Едут они неторопливо, пойдем за ними следом, и если мы убедимся, что они не совершают ничего недозволенного, то, может быть, и попытаемся познакомиться с ними, - подумав, решил Джеван-курд.
– Когда они минуют нас, мы посмотрим на их вьючных лошадей и верблюдов и поймем, далеко ли собрались эти бесноватые, давно ли они вышли из своих домов, каковы их цели.
– Как ты по верблюдам поймешь, каковы их цели?
– удивилась Абриза.
– Сейчас увидишь, о госпожа.
Они пропустили мимо себя бесноватое воинство, и тут Джеван-курд показал Абризе рукой на старого красного верблюда, замыкавшего караван.
– Смотри, о госпожа, его горб немного кренится набок. Этот верблюд в пути дня четыре, а то и более. Вот если бы его горб стоял прямо, я бы сказал, что он недавно вышел в дорогу. Погонщики следят за тем, чтобы верблюд перед долгим путем выпил как можно больше воды, и эта скотина вмещает в себя целую бочку. Когда верблюд выступает в путь, вода колышется на ходу у него в брюхе, как в неплотно залитом бурдюке.
– Что ты еще можешь сказать об этих людях?
– спросила заинтересованная Абриза.
– То же, что сказал с самого начала, о госпожа - Аллах покарал их безумием! Когда войско в пути всего четыре дня, или немногим более, на вьючных верблюдах еще должны оставаться вязанки хвороста. Сперва люди съедают ту пищу, которую готовят на огне, потом - ту, которую готовят без огня. А на этих верблюдах нет никакого хвороста. Хуже того - я не вижу бурдюков.
– В таком случае, о Джеван, нам стоит пойти за ними следом, чтобы ночью увести у них лошадей, ведь безумцы не станут выставлять караулов, предложила Абриза.