Шерлок Холмс против марсиан
Шрифт:
– Гранаты! А кому гранаты!
За дровяным сараем, принадлежащем семейству Моэмов, прятались доктор Ватсон и профессор Ван Хелзинг, оба с револьверами наготове. Дальше по Чарч-стрит, в тени скобяной лавки, дежурил капитан Уоллес. Где он разместил солдат, Том и понятия не имел. По замыслу капитана, солдаты должны были отгонять зевак из числа молдонцев, кому взбредет в голову заинтересоваться поздним горлопаном. По мнению Тома, хорошо знавшего нрав земляков, солдаты в данный момент сидели без дела. После недавней дуэли артиллеристов с треножниками добрые молдонцы сидели по домам, как мыши, и не вышли бы на улицу посреди ночи, даже пообещай им Том с колокольни по золотому соверену
– Эге-гей! Хей-хо! Гранаты!
Ящики с гранатами стояли на маленькой площади, а верней, на перекрестке Чарч-стрит и Хай-стрит, более широкому, чем следует обыкновенному перекрестку. Вокруг, на безопасном расстоянии, по приказу капитана установили кольцо факелов. Том отлично видел это огненное кольцо и его начинку – ящики со смертью. Он очень боялся, что гранаты рванут от случайной искры. Свои опасения он сразу высказал капитану Уоллесу, но капитан успокоил Тома. Правда, Том мало что понял из объяснений и все равно боялся. Редкая сволочь эта ручная граната! Длиннющая рукоять из дерева, как у плотницкого молотка – хоть по голове врагов колоти! Если верить Уоллесу, в ручке скрывалось предохранительное устройство, именуемое шнур. Ты, значит, бросаешь гранату и держишь шнур за конец, а он как размотается ярдов на десять, так и выдернет чеку. Тогда ложись, молись или карабкайся на колокольню, поближе к Господу Богу.
Хорошо, подумал Том, что у меня бас.
– Гранаты! Фунтовые! Лучшие в мире!
Он вспомнил лица капитана, доктора, профессора – да все лица, какие ни были! – когда мистер Холмс объявил им свой план. Том еще никогда в жизни не видел, чтобы лица людей вытягивались, словно пустой бурдюк. Кажется, план никому не понравился. Профессор даже употребил такое сильное слово, как «безумие». И джентльмены посмотрели на Тома, кому отводилась в плане мистера Холмса главная роль: иерихонской трубы. Про трубу упомянул доктор Ватсон и сразу извинился. Ничего, отмахнулся Том. Всё в порядке. Он знать не знал, что это за труба, но был твердо уверен – доктор дурного не скажет.
«У них нет гранат, – объяснил мистер Холмс, не вдаваясь в подробности: кого он имеет в виду. – Или есть, но очень мало. Если мы предложим им оружие, они клюнут. Главное, войти в контакт, начать разговор. Будьте начеку, друзья мои! Подозреваю, что кое-кто очень постарается сорвать наш замысел.»
«Вы полагаете, они, – капитан заговорил напряженным шепотом, сам того не заметив, – опасны? Нам стоит принять дополнительные меры?»
«Что сейчас не опасно? – пожал плечами мистер Холмс. – Бывают времена, когда кипяченое молоко способно выпрыгнуть из кружки и напасть на тебя. Бдительность, капитан – вот наш девиз!»
И больше ничего объяснять не стал.
– Гра-а-а-анаты!!!
Зарево у Данбери улеглось. Местами к небу прорывались вялые язычки рыжего пламени, но быстро гасли. Стихли и пожары. Молчала артиллерия, бронированные колоссы марсиан опустили генераторы теплового луча. Под ними, в воронке, выбитой падением цилиндра, утонув во мраке, кипела работа. Новая бригада пришельцев готовилась приступить к захвату старушки Англии, а там и остального мира. «Бремя белого человека, – десятью минутами раньше сказал доктор Ватсон, глядя воспаленными глазами на штабель ящиков с гранатами. – Интересно, как называют свою экспансию наши осьминоги-кровопийцы? Бремя натруженных щупальцев?»
– Грана-а-а…
Внизу что-то блеснуло. Том сорвался на полуслове, дал петуха, едва не вывернув глотку наизнанку. Борясь с кашлем, вытирая рукавом слезы, он до половины высунулся в окно. Риск вывалиться наружу, разбиться о булыжник мостовой боролся с любопытством, и любопытство побеждало. Молодой Рэдклиф ждал чего угодно: марсиан-ренегатов, желающих выступить на стороне землян, ангелов небесных, Мерлина с горящим посохом. Но то, что увидел Том, поразило его в самое сердце.
В кольце факелов, на фут от земли, возникла кровать. Обычная двуспальная кровать – с грохотом она упала вниз, содрогнулась и прочно встала на все четыре ножки. На кровати, обнявшись, сидели двое: джентльмен одних лет с Томом – и молодая леди. Паре исключительно повезло – в конце концов, их кровать могла свалиться и на штабель с гранатными ящиками. А в этом случае Том, несмотря на уважение к капитану Уоллесу, и ломаного пенни не дал бы за благополучный исход событий.
«Матушка! – подумал Рэдклиф. – Ты бы, конечно же, велела мне отвернуться. Еще бы и подзатыльник отвесила, с твоим-то характером! Негоже пялиться на чужое супружеское ложе, это любой дурак знает. Прости, матушка – тяжелые нынче времена, не до приличий…»
Света катастрофически не хватало, высота колокольни скрадывала очертания, но все равно было видно, что Том погорячился, назвав кровать обычной. Пожалуй, она напоминала гибрид кровати, автомобиля и зубоврачебного кресла. На железный остов с сеткой, взятый в качестве рамы шириной в добрых пять футов, неведомые механики прикрепили уйму всякой всячины. К спинке – Господи помилуй! – приспособили колесо от орудийного лафета. Колесо это медленно вращалось, как если бы кровать до сих пор куда-то ехала, отталкиваясь от воздуха. Рычаги разнообразнейшей длины и толщины соединялись проводкой, такой заковыристой, что разобраться в ней не сумел бы и умнейший в мире паук. А главное, тут и там светились хрустальные огоньки, которые Том сперва принял за фонарики, но быстро понял, что ошибся. Свет излучали некие кристаллы, местами встроенные в металлические детали, местами же размещенные сами по себе.
Внизу хлопнула дверь – это мистер Холмс вышел из церкви.
– Доброй ночи, – он говорил тихо, но, как ни странно, его было прекрасно слышно отовсюду. – Не беспокойтесь, мы друзья. Разрешите представиться: Холмс, Шерлок Холмс. А этот джентльмен, что идет к нам от дровяного сарая – доктор Ватсон, в прошлом врач сэра Уильяма Рейнольдса. Полагаю, вы знакомы с доктором?
– Нет, – хрипло ответил мужчина с кровати.
– Да, – кивнула женщина.
– Тогда позвольте спросить: с кем имею честь?
Том не видел мистера Холмса, но по голосу догадался, что тот улыбается. Ну, раз так, Том рискнул:
– Сэр! Сэр, это я!
– Чего вам, Том? – донеслось снизу.
– Я уже могу спуститься, сэр?
– А что вам мешает?
– Ну, я думал: может, еще про гранаты покричать?
2. Пассатижи и отвертка
– …Эдуард Тернбулл, – ответил молодой человек. – А это мисс Амелия Фицгиббон.
Он ловко спрыгнул с кровати, оплетенной проводами, и подал руку девушке. В этот момент я узнал ее. Передо мной была секретарь сэра Уильяма!
– Мисс Фицгиббон!
Пряча по дороге револьвер в карман, я заспешил к таинственному агрегату:
– Вы помните меня?
Профессор не отставал от меня ни на шаг. В отличие от вашего покорного слуги, он не торопился спрятать оружие. Когда, выйдя из темноты, мы вступили в образованный факелами круг, мне почудилось, что револьвер Ван Хелзинга бесшумно выстрелил. Но нет, это был всего лишь отблеск пламени на полированном металле ствола.