Шорохи
Шрифт:
– Зачем тебе?
– Фрай был одержим идеей сверхъестественного.
– Откуда ты знаешь?
– Мы кое-что нашли у него в фургоне.
– Что именно?
– Всего не припомню. Колоду карт для гадания. Дюжину распятий…
– В газетах об этом ничего не было.
– Мы обнаружили все это уже после того, как все газеты поместили отчет о происшествии. А потом эта новость уже утратила свежесть. Но я хочу рассказать тебе о других находках. Холщовые мешки с чесноком, развешанные над каждой дверцей. Два остроконечных деревянных кола. С полдюжины книг о вампирах, зомби и прочих вернувшихся с того света.
Хилари вздрогнула.
– Он обещал вырвать у меня сердце и всадить в него кол.
– Господи!
– А также выколоть глаза, чтобы я не нашла обратную дорогу из ада. Это его собственные слова. Он боялся, что после смерти я снова воскресну. А получилось так, что не я, а он сам вернулся с того света. – Хилари рассмеялась, но в этом смехе преобладали истерические нотки. – Еще он посулил отрубить мне кисти рук, чтобы я ощупью не нашла дорогу.
Тони подумал о том, как близок был этот человек к выполнению своей угрозы, и к его горлу подступила тошнота.
– Это был он, – сказала Хилари. – Понимаешь? Это был Фрай.
– Может быть, искусная имитация?
– Что-что?
– Кто-то мог загримироваться под Бруно Фрая.
– С какой стати?
– Понятия не имею.
– Ты обвинил меня в том, что я цепляюсь за соломинку. А ты сейчас – даже не за соломинку. Мираж. Ничто.
– И все-таки это мог быть кто-то, придавший себе сходство с Фраем.
– Такое – нет. Любой грим различим вблизи. И потом, у него было тело Бруно Фрая. Тот же рост, та же фигура. Те же литые мускулы. И тот же голос.
– Может быть, подделка?
– Я понимаю, – холодно проговорила Хилари, – тебе легче поверить в ловкую мистификацию, чем в разгуливающий труп. Нет, Тони, этот голос невозможно подделать. Опытный имитатор может воспроизвести низкий тембр и интонацию, даже акцент, но только не это дребезжание – видимо, следствие ларингита или травмы, перенесенной в детстве. Это Бруно Фрай разговаривал со мной сегодня.
Тони видел, что Хилари еще сердится, но уже не подозревал ее в помрачении рассудка. У нее был ясный взгляд, и она облекала мысли в четкие, лаконичные фразы. Хилари полностью владела собой.
– Но Фрай умер, – вяло возразил Тони.
– Он на меня напал.
– Как же это возможно?
– Я уже сказала, что собираюсь это выяснить.
У Тони было такое чувство, будто он попал в странную комнату без единого выхода. Его окружало непостижимое. Он вспомнил один из рассказов Конан-Дойля – там Шерлок Холмс объяснял Ватсону, что если детектив отмел все возможные версии и у него осталась всего одна – невозможная, то скорее всего она и окажется истинной.
Возможно ли невозможное?
Тони еще раз сопоставил угрозы преступника с предметами, найденными в фургоне Фрая, и вздохнул.
– Ну ладно.
– Что «ладно»?
– Может быть, это был Бруно Фрай.
– У меня нет ни капли сомнения.
– Хорошо… Как-нибудь… Бог его знает… Может, он и перенес две колотые раны. Это невероятно, но попробуем допустить такую возможность.
– Как великодушно! – съязвила Хилари. Очевидно, она все еще чувствовала себя обиженной и не спешила убирать коготки. Ей трудно было сразу простить его.
Она отвернулась и вошла в спальню. Тони последовал за ней. Он потерял дар речи. К сожалению, Шерлок Холмс не объяснил, как жить, считая невозможное возможным.
Хилари достала из встроенного шкафа чемодан, поставила на кровать и начала укладывать одежду.
Тони подошел к телефонному аппарату и поднял трубку.
– Телефон не работает. Должно быть, он перерезал провода. Придется позвонить от соседей.
– Я не собираюсь никуда звонить.
– Не злись, – попросил Тони. – Все изменилось. Теперь я поддержу твою версию.
– Поздно.
– Что ты хочешь сказать?
Хилари не ответила, но так резко рванула с вешалки блузку, что вешалка свалилась на дно шкафа. Тони спросил:
– Ты все еще намерена укрыться в отеле и нанять частного детектива?
– О да. Именно это я и собираюсь сделать.
– Но я же сказал, что верю тебе.
– А я сказала, что слишком поздно. Теперь это не имеет значения.
– Ну чего ты упрямишься?
Хилари промолчала.
Она сложила блузку, убрала в чемодан и вернулась к шкафу за другой блузкой.
– Послушай, – промолвил Тони. – Я всего лишь усомнился. Любой на моем месте чувствовал бы то же самое. Ты бы тоже не поверила, если бы я рассказал тебе о ходячем трупе. Но я бы не стал злиться. Почему ты такая чувствительная?
Хилари начала складывать вторую блузку.
– Я тебе поверила… во всем…
– Я не обманул твое доверие.
– Ты такой же, как все.
– Разве то, что произошло в моей квартире, не было чем-то особенным?
Хилари наклонила голову и не ответила.
– Неужели ты скажешь, что чувствовала со мной то же, что с другими мужчинами?
У нее задрожали руки.
– Для меня это было чем-то необыкновенным, – продолжал Тони. – Я даже не мог себе такого представить. Не просто секс. Мы были единым целым. Ты затронула мое сердце, как ни одна женщина в мире. Когда мы расстались, ты словно увезла частицу меня. Мне до конца моих дней не будет хватать этой жизненно важной частицы. Я буду чувствовать себя самим собой только в твоем присутствии. Так что, если ты думаешь, что я позволю тебе взять и уйти, ты очень ошибаешься. Я буду бороться за вас, леди!