Шпион смерти
Шрифт:
— Странно, что я вспомнил про отца в такой момент, — опять вернулся к больному вопросу Фрам.
— Ничего странного, в такие моменты человек всегда возвращается мыслями к близким, и почему-то возникает чувство вины перед ними, — возразил датчанин. — Мне, казалось, и вспоминать-то его не за что. Ведь он бросил нас с матерью, когда я лежал в пеленках. Ушел к другой женщине, и ни разу не вспомнил о нас. А вот во время войны неожиданно проявил себя как порядочный человек. Теперь хожу на его могилу. Чудное животное — человек.
Динесен повернулся
— Да, над всеми над нами тяготеет прошлое, — заключил канадец и смолк.
Снаружи раздались слова обращения в рупор. Кто-то, кажется представитель посольства ФРГ, повторял уже известное условие датского правительства, увещевая террористов отпустить заложников взамен на личную свободу.
— Вряд ли эти ребята пойдут на это, — заметил Фрам, показывая большим пальцем на улицу.
— Да, это ничего не даст, надо готовить штурм, — ответил Динесен. — А вы знаете немецкий?
— Немного.
— Не очень-то типично для канадца, как я понимаю.
— Да, так уж получилось. Торговая школа, потом бизнес.
— А семья у вас есть? Дети, жена?
— Нет, не успел обзавестись.
— Успеете, вы еще так молоды, у вас все впереди. А у меня двое сорванцов. Представляю, как жена сейчас с ума сходит.
— Вот они преимущества холостяцкого положения. Обо мне ни у кого не болит голова.
Они замолчали, каждый думая о своем.
— И зачем только я не согласился выполнить поручение шефа! — с надрывом нарушил тишину клерк, пытаясь вызвать к себе сочувствие соседей. — Оттуда, — он указал пальцем на улицу, — намного спокойней можно было бы наблюдать за развитием событий.
— Кто знает, — мрачно усмехнулся Динесен, — может быть, вы уже давно лежали бы под колесами какого-нибудь автомобиля. В городе значительно больше шансов угодить под автомобиль, нежели в банке под пулю террориста.
Над головой опять пролетел вертолет, с улицы послышалось движение транспорта, хлопанье дверьми и топот ног. Вслед за этим в комнату вбежал возбужденный чем-то белокурый террорист и крикнул:
— Клотц, ко мне живо.
Коренастый стремглав сорвался со стула и исчез за дверью. Через минуту в комнату зашел белокурый и объявил:
— Всем оставаться на своих местах! Сидите тихо, пока не понадобитесь.
Он исчез за дверью. Послышалось лязганье ключа в скважине замка и удаляющийся топот двух пар ног по коридору.
— Что-то произошло, раз они вынуждены бросить нас одних, — констатировал Фрам, бросая вопросительный взгляд на Динесена.
— Скорее всего они ждут нападения с улицы и перекрыли возможные места штурма, — ответил датчанин. — Господин бухгалтер, что вы можете сказать о двери с черного хода?
— Обычная металлическая дверь с засовом, подстрахованная металлическими прутьями, — ответил клерк.
— Гмм… такую дверь придется взорвать, прежде чем через нее можно проникнуть внутрь, — предположил Фрам.
— Да уж сделать это будет непросто, — проворчал недовольно старший криминаль-ассистент. — А есть ли люк на чердак?
— Да, конечно.
— Это уже лучше. Вместе с окнами и дверью на улицу двум террористам нужно будет держать под неусыпным контролем еще два возможных пути проникновения внутрь здания. При умелых отвлекающих действиях штурмующих шансов продержаться у «фрицев» практически нет.
В это время раздался первый выстрел. Стреляли из пистолета где-то рядом.
— Это стрелял один из террористов. Вероятно, на место прибыл антитеррористический отряд, который приступил к операции. Сейчас начнется, — предположил сотрудник ПЭТ.
Но снаружи ответных выстрелов они не услышали. В тревожной тишине опять раздался голос из мегафона:
— Члены организации «Красной Армии»! Обращаемся к вам с предложением о том, чтобы мирно разрешить создавшуюся ситуацию. Повторяем: если вы выпустите на улицу заложников, мы гарантируем вам жизнь и свободный выезд из страны. Мы знаем, что вас всего двое и что у вас практически нет шансов, чтобы противостоять штурму здания, который начнется через несколько минут.
В ответ раздалась автоматная очередь. Вероятно, нападающие, пользуясь моментом, стали занимать удобные для штурма исходные позиции. Они по-прежнему не отвечали на огонь террористов.
В этот момент заложники услышали крик белокурого:
— Господа полицейские! Если вы начнете штурм, то мы немедленно расстреляем одного из заложников. Повторяю: как только мы подвергнемся нападению извне, мы приступаем к ликвидации заложников.
В здании и за его пределами наступила тревожная тишина. В этой тишине раздался телефонный звонок. Власти не упускали ни одного шанса для того, чтобы убедить террористов в бесполезности предпринятой ими акции. Во всяком случае, использование телефонного канала могло служить и отвлекающим моментом. Телефон звонил и звонил, а террористы все не брали трубку. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем они услышали характерный голос белокурого. Они, правда, не разобрали, о чем шла речь, но по тону разговора поняли, что немцы продолжают настаивать на своих требованиях.
Переговоры прервал сильный взрыв, потрясший все здание банка. Наверное, штурмующим удалось заложить фугас под дверь черного хода. Сразу вслед за взрывом послышались гортанные крики на немецком языке, и отчаянно застрекотали автоматы «красноармейцев». Им отвечали тем же снаружи. Все это продолжалось около двух-трех минут, когда раздался еще один взрыв — теперь откуда-то сверху.
— Это на чердаке, — прошептал клерк.
Заложники тревожно вслушивались в перестрелку, ожидая своей участи. Фрам четко представлял себе, что в этой ситуации в любую минуту может открыться дверь, и Клотц уведет кого-нибудь из них с собой, чтобы продемонстрировать властям серьезность своих намерений.