Швец. Второй шанс для бандита
Шрифт:
— Я и не знала, что здесь такое есть! — восклицаю, выходя из машины и оглядываясь по сторонам.
На опушке стоит несколько маленьких домиков из сруба в снежных шапках, головокружительно пахнет древесным дымом и елями. Ощущение от этого на столько родное, будто я попала в свой старый райончик Подмосковья. В горле образовывается ком…
— Это местное лесное хозяйство, — поясняет Швецов, доставая Марью из машины. — Ну пошли выбирать самую большую ёлку, — подмигивает ей. — Чтобы Дедушка Мороз точно мимо не прошло.
—
Мне приходится замыкать эту дружную процессию, следуя по узкой расчищенной тропинке.
В сторожке нас встречает бодрый и улыбчивый старичок в бушлате и валенках.
— Сами предпочитаете свою «красавицу» найти? — интересуется он. — Или выберете из тех, что приготовлены для ярмарки.
— Сами, — кивает Александр.
— Сами, сами, — хлопает в ладоши дочь.
— Как скажите, — кивает старик, достает из небольшой кладовки рядом с входной дверью топор и подходит ко мне. — А вам, барышня, с нами ходить не стоит, — он красноречиво опускает глаза на мои осенние сапоги. — Моментально промокните. Можно, конечно, — задумчиво оглядывается в глубь дома, — у жены моей валенки попросить… Тома! — кричит. — Выйди!
— Ты чего кричишь? — через минуту выглядывает из комнаты женщина. — У меня там пироги… ой, здравствуйте, — тушуется она, вытирая руки передником.
— Вот, гости наши хотели для барышни у тебя валенки арендовать, — кивает на меня хозяин сторожки.
— Это всегда пожалуйста, — всплескивает руками женщина.
Нужно ли говорить, что дочь от нашего неожиданного приключения находится в абсолютном восторге. Очень ответственно выбирает ёлку, следит, как ее срубают, а потом упаковывают нам на крышу машины. Безропотно сьедает тарелку борща, несколько пирожков у гостеприимной жены лесника и, едва оказавшись в машине, засыпает.
Глава 23. «Папы»
Варя
Я стараюсь не смотреть на Швецова, Господи, да почти что не дышу, потому что больше всего на свете мне хочется, чтобы свободной рукой от сжал мою коленку. Как раньше…
Воздух между нами тяжелеет от тишины. Мне кажется, что Саша специально не включает музыку, проверяя мою выдержку.
— Спасибо тебе за поездку, — сдаюсь я. — И вообще. У тебя так хорошо получается общаться с Марьей…
— Разве не так должно быть в нормальных семьях? — чуть резко перебивает меня Швецов.
— Я… — теряюсь от его агрессивного напора, — я не знаю. У меня всегда только мама была. Ты же знаешь… Но, наверное, должно быть хорошо. В нормальных семьях…
— Хмм, — отзывается он и вдруг резко переводит тему. — Нам все-таки нужно найти няню, Варвара. Сейчас идёт волна корпоративов, и меня активно на них приглашают. Плюс разные светские мероприятия, фотосессии…
— В качестве кого? — напрягаясь, уточняю я.
— В качестве матери моего ребёнка, — сжимая зубы, цедит Швецов.
— У меня же нет выбора, — отвечаю ему с едким вызовом. И сама не понимаю, зачем провоцирую конфликт на ровном месте. Ведь очевидно же, что Саша старается договариваться. А я… будто защищаюсь. От своих чувств к нему, постоянно напоминая себе, какой он ужасный.
— Крайне рекомендую тебе потренироваться делать рядом со мной счастливый вид, — рявкает Швецов и ощутимо увеличивает скорость машины.
Марья, конечно же, просыпается, едва мы заезжаем на участок. Я испытываю от этого облегчение, потому что атмосфера между мной и Сашей становится мягче и теплее. Ёлка, коробки с игрушками, суета…
Ну, скажите мне, как можно не любоваться на мужчину, который устанавливает ёлку вместе с ребёнком, пока на улице его ждёт помощник, жаждущий политических свершений? Я и любуюсь, делая вид, что мне очень срочно нужно помыть пол от поплывшего с лесной красавицы и обуви снега.
— А Дедушка Мороз может исполнить два желания? — слышу я задумчивый голосок Марьи.
— Смотря какие, наверное, — с интересом отзывается Александр. — А что бы ты хотела попросить?
— Нельзя говорить, — пыхтит дочь, — не сбудется. Дети вот воспитателям говорят в интернате, и у них никогда ничего не сбывается. Глупые…
— И что же они такого невероятного загадывают? — решает зайти с другой стороны Швецов.
— Мальчики — телефоны, как у старших, — отвечает Марья. — А девочки кукол с колясочками и косметику…
— Хм… — отзывается Саша. — Так просто?
— Это не просто, — философски вздыхает дочь.
— А домой они не хотят? — все-таки задаёт мучающий его вопрос Швецов.
— Нет, — пожимает плечами Марья. — Только Ира. К бабушке хочет…
Мне приходится покинуть комнату, потому что грязь на полу заканчивается. Я решаю поставить готовиться суп, а после, когда Швецов уйдёт на работу, разобраться с грязной и мокрой одеждой.
— Вот объясни мне, — Саша появляется в дверях так неожиданно, что я едва не отрезаю себе палец ножом.
— Что объяснить? — отвечаю, даже не оборачиваясь.
— Почему дети из интерната не хотят домой?
До меня вдруг доходит смысл многоходовки, которую собирался разыграть с дочерью Швецов и от мгновенно вскипевшей злости отбрасываю в сторону нож.
— А ты чего ждал? Что она расскажет, как дети хотят папочку? И тут бы ты, конечно, сказал о себе? Ах, какое чудо! Так вот, — взмахиваю я указательным пальцем, — большинство детей там как раз находится из-за новых «папочек» и не питает иллюзий о прекрасном!
— В смысле? — хмурится Александр.