Шведское огниво
Шрифт:
– Неужто по нашему делу?
– Кто знает? На то он и тайный. Только могу тебя успокоить: до хана он так и не добрался.
– Убили?! – с надеждой вскинулся Алексий.
– Может быть, и так. Пропал он. Сгинул бесследно с постоялого двора три дня назад. Я только нынче утром вещи его осматривал.
– Они у тебя?
Злат кивнул.
– Хочешь посмотреть? Штаны, шапка, мешок с сухарями, огниво. Постой, постой! Огниво! Как же я сразу не обратил внимания? Огниво!
Московский посланец смотрел на него с недоумением. Злат вскочил:
– Я понял, что ты от меня хочешь. Только один человек может тебе помочь, но человек этот – суфийский шейх. Басурман по-вашему. Однако он не из той породы, с которой привык иметь дело твой князь. Его за деньги не купишь. Но если убедишь его помочь – твое дело сделано. Поэтому не спеши и сто раз подумай.
Алексий схватил наиба за рукав:
– Сведешь меня с ним?!
– Я туда сам не вхож. Ты поговори с одним старичком. Он здесь по Сараю первый сказочник. – Инок вскинул брови. – Ты же собрался тайными делами заниматься? В мире теней все по-другому. Маленький прутик иногда закрывает половину стены. Станет ли еще этот сказочник с тобой беседовать? Я с ним поговорю. Ты здесь остановился? – Алексий кивнул. – Тогда до встречи. А сейчас мне пора.
XIX. Братство волка
Бахрам еще не вернулся. Его воспитанница нашла себе в городе благодарных слушательниц. В хижине под вербами Злат застал только Туртаса и Илгизара. Постаревший бродяга, усадив свой зад на подогретую топкой лежанку, рассказывал о своих похождениях, а юноша слушал, затаив дыхание. Близился вечер, пламя печи отбрасывало в угол красные блики, и после холодной сырой улицы было особенно тепло и уютно.
Злат невольно размяк. Он не спеша пристроил возле огня свой промокший плащ и с невинным видом обратился к Илгизару:
– Скажи, ученый юноша, чем отличается неизвестное от непонятного?
– Если совсем просто, то неизвестное содержит тайну в своей сущности, внутри себя, а непонятное скрывает свою связь с другими вещами. Само название говорит, что оно возникает из нашего понимания происходящего. Чтобы раскрыть тайну неизвестного, нужно выразить его через известное. Чтобы постичь непонятное, нужно установить его связь с окружающим.
– Действительно просто. Не зря тебя учили в медресе. Посмотрим, так ли быстро и убедительно ты ответишь на второй вопрос. Зачем человеку два огнива?
Илгизар собирался ответить, но вдруг на его лице отразилось изумление, и он хлопнул себя по лбу ладонью.
– Ответ очень красноречив, – одобрил наиб.
Не дожидаясь дальнейших речей, юноша полез в свой кошель на поясе, куда спрятал то, что нашел в сарабаевской печи.
– Мы уже рассматривали его, – посочувствовал Злат, – при гораздо более ярком свете. Показывали другим. Ты ожидаешь озарения?
– Не огорчайся, юноша! – подбодрил Илгизара Туртас. Он взял огниво и стал разглядывать, присев на корточки у огня. – Ты все сказал правильно. И сделал правильно. Просто в этом случае для тебя непонятное смешалось с неизвестным. Тайну этого огнива может раскрыть только тот, кто ее знает. Посвященный в эту тайну.
– Ты ее знаешь? – В голосе наиба звучала надежда на чудо.
– Нет, – покачал головой Туртас. – Но я знаю тайну этой птицы.
– Похоже, ты вообще знаешь о птицах все. Что же тебе поведал этот сокол?
Туртас засмеялся и подбросил огниво на ладони, словно взвешивая. Потом снова долго смотрел на него.
– Это не сокол. Это ворон. Священный ворон Хугин, вестник богов. Давным-давно, много лет назад, я уже видел его.
В хижине воцарилась тишина, только пламя чуть слышно шептало, пожирая поленья. Его багровые отблески переливались на крыльях птицы.
– Чьи это были боги? – спросил Злат.
– Пришельцев из-за моря. Только не из-за нашего – из-за полуночного. В наших краях их называли русами, а сами русские – варягами.
– Так это же седая старина? Древность былинная?
– Ушла, да не сгинула, – посуровел Туртас. – Попрятались древние боги по укромным урочищам. Они живы, пока есть люди, которые их помнят. Как видишь, такие еще имеются.
– Про богов мне неинтересно. Давай про людей.
– Долгая история. Еще когда здесь было Хазарское царство, пришли по реке с севера ладьи русов. Путь они держали в Бакинское море. Оно тогда, говорят, и звалось Хазарским. Было оно в те времена настоящим сундуком с сокровищами. Торговля цвела, товары с востока на запад и с севера на юг шли через здешние города. Государям окрестным от этого большая выгода была, поэтому они мир блюли и купцов оберегали. Так что попали русы, как лиса в курятник. Поживы полно, а отпор дать некому. Все лето грабили приморские города. От добычи ладьи едва на воде держались. Осенью потянулись обратно. Только их уже ждали. Другой дороги, кроме как по реке, нет. Побили их хазары. Мало кому удалось ноги унести. Вот такая присказка, как сказал бы мудрый Бахрам.
– Эту историю я слышал. Говорят, тогда варяги свои сокровища успели схоронить. Многие по сей день их ищут. Доверчивых бездельников хватает.
– Помнишь Лешего, что на нынешнем Сарабаевом постоялом дворе хозяйничал? Он тоже за этими сокровищами охотился.
– Птица здесь при чем?
– Слушай дальше. Видел три дуба, что у того постоялого двора растут? Они же приблизительно в то время посажены. Говорят, теми же варягами. Когда за море плыли. Они своему богу под дубами молятся, вот и посадили, чтобы удача была. – Туртас взял в руки огниво, любуясь зловещей игрой бронзовых перьев. – Историю эту мне тот самый человек рассказывал, что такую же птичку показал. Только была она не на огниве. На посохе. Был этот человек из наших краев. Однако не буду забегать вперед. Вернусь к делам стародавним.
Злат от нетерпения вскочил и стал ходить взад-вперед. Илгизар, привычный к долгим занятиям в медресе, не шелохнулся. Туртас не спеша продолжал:
– Варяги устроили в этом месте свое святилище. Ведунов своих там поселили. Когда обратно плыли с добычей, богов своих отблагодарили щедро. Место это тогда было глухое, пустынное, про святилище никто не знал. Да и не приметно оно было ничем. Ни идолов, ни строений. Дубки одни, только-только из желудей вышедшие. Кое-кто из тех, кто от хазарских мечей уцелел, здесь хоронились. Потом тайком убрались в родные края с караванами. А святилище осталось. Варяги потом часто в здешние места наведывались. Уже с миром, по торговым делам. Урочище это тайное всегда посещали. Дары оставляли. Потом на родине у них забыли старых богов. Короли стали христианами. Самих варягов стали звать шведами и датчанами. Язычников потихоньку крестили, а самые стойкие уходили в чужие края. Там они продолжали почитать старых богов. Тем более что в наших лесах нашли они своих единоверцев. Часто ведь под разными именами скрываются одни и те же боги. Дуб – везде дуб, гром – везде гром, молния – молния. А война – везде война.
Туртас протянул руку с огнивом:
– Этот ворон – вестник бога войны. Его соглядатай в мире людей. Он со своим товарищем Мунином все высматривает и рассказывает их хозяину. Догадался, кто избрал его своим оберегом? Те самые люди, чья задача – высматривать и докладывать. Тому, кто молится богу войны. Про богов больше не буду. Только про тех, кто им служит.
– Ты в свое время сталкивался с этими людьми?
– В наших краях их раньше немало было. В лесах сильной власти никогда не было. Раздолье для всяких тайных обителей. Особенно когда окрестные жители снабжают всем необходимым в обмен на покровительство и защиту. Когда пришла сильная ханская власть, эти тайные убежища потихоньку захирели. Я их уже не застал. Хотя старые люди хорошо помнили. За Итилем, дальше, куда уже ханская власть почти не дотягивается, говорят, такие еще остались. Думаю, оттуда и твое огниво пришло.