Шведское огниво
Шрифт:
Злат засмеялся:
– Долг любого доброго человека – содействовать соединению двух любящих сердец. Даже если одно из них любит власть, а другое – деньги.
– Можешь выбрать любую рабыню на рынке, какую пожелаешь. – Авахав стал ковать, пока горячо. – И любого коня. Можешь не торопиться. Я оставлю тебе пятьсот иперперов, купишь, когда пожелаешь.
Злат покосился на него с подозрением и предложил:
– Тут недавно дорожный сундук хотели купить за такую же сумму. Может, возьмешь?
– Какой сундук?! – испугался купец. Кажется, искренне.
– Пошутил, – успокоил его наиб. – Просто везет в последнее время на щедрых людей.
– С моей стороны никакой щедрости. Деньги не мои. Их собрали сурожские купцы для важного дела. Невероятной важности, – подчеркнул Авахав.
– Поехали скорей, пока совсем не вымокли. Дождь усиливается и мельчает. Быть ночью туману.
Алексий почти бегом выбежал из своей кельи в епископских покоях, едва ему передали просьбу наиба о встрече.
– Привел тебе человека. Он что-то знает про Наримунта.
На лице инока смешались восхищение и изумление:
– Не зря мне посоветовали обратиться к тебе! Где он?
– Мокнет за воротами. Хочет переговорить без лишних глаз.
– Веди сюда. Я сам вас встречу на крыльце.
Караульщик на воротах даже не осмелился спросить имя незнакомца, которого мимо него провел сам наиб. Только поклонился услужливо и бросился прилаживать на место толстую жердь, перегораживающую проход. Ворота закроют только с наступлением второй ночной стражи.
Злат никогда не мог понять, зачем их вообще поставили, если вокруг нет надежной ограды. Крепкая стена в Сарае окружала только квартал арабских купцов. Но он был наособицу. В полной мере заселялся только летом, когда приходили караваны и корабли из-за моря. На зиму там оставались только немногочисленные слуги. И склады, полные товаров. Со стеной спокойнее.
В других местах запирание и отпирание ворот были больше ритуалом, отделяющим дневную стражу от ночной.
У крыльца Злат хотел уже развернуться, но Алексий вцепился в его рукав мертвой хваткой и потащил за собой. Наиб вспомнил о жареной утке и янтарной белорыбице и не стал сопротивляться. Тем более что плащ уже совсем вымок.
В маленькой келье было жарко, инок велел подтопить суфу [3] у стены. На столе, кроме вина, стояло только блюдо с пирожками. Гостей, видно, не ждали. Фитиль из стеклянной лампы был щедро выставлен почти на палец – света хватало.
Злат отхлебнул из кубка и усмехнулся. Вино было давешнее – кипрское.
– Мне сказали, что ты принес известие о литовском княжиче Наримунте?
– Наши купцы, которые были по делам в Москве, говорили, что князь Иван Данилович очень обеспокоен его судьбой. В прошлый приезд в Сарай всех о нем спрашивал. Вот мы и подумали, что тебе будет интересно с ним повидаться.
3
Суфа – в архитектуре арабских стран каменный выступ или каменная скамья, выступающая по всей длине стены. (Прим. ред.)
– С Наримунтом? Ты можешь устроить нашу встречу?
– Для этого меня сюда и послали, когда узнали, что в Сарай направился близкий для московского князя человек. Спросишь, почему наши купцы не обратились к самому Ивану Даниловичу? Мы люди серьезные, привыкли показывать товар лицом. Такие дела не делаются на одних словах и обещаниях. Слишком легко остаться обманутым. Чем наши люди в Москве могли подтвердить, что Наримунт у них? А твоему слову князь поверит.
– Где княжич?
– Он в надежном месте. В безопасности. Вашу встречу, думаю, поможет организовать Хрисанф Михайлович. Он верный слуга хана и поставлен блюсти закон. Его присутствие удержит горячие головы, буде таковые найдутся, от опрометчивых и необдуманных бесчестных поступков.
– Когда?
– В любое удобное обеим сторонам время. Только сначала я хотел бы обговорить некоторые предварительные условия.
– Слушаю.
– Разговор будет о закамском серебре. Том самом, из-за которого сейчас идет война князя с Новгородом.
– Шкура неубитой лисицы! – махнул рукой Алексий. Заодно поправил: – Не война, а размирье.
– Хрен редьки не слаще… – вздохнул купец. – Только это дела княжеские. Давай вернемся к серебру. Несколько лет назад брат нынешнего князя Юрий Данилович нежданно-негаданно объявился в Сарае, весь набитый серебром. А ведь совсем недавно он из-за долгов перед ханом лишился ярлыка и бежал от гнева Узбека в Новгород. Его несколько раз вызывали в Орду, но он даже ухом не вел. Все уже решили, что его песенка спета и он так и будет доживать век там, куда не достает рука Орды. А он явился сам. Да еще не с пустыми руками. Думаю, не нужно говорить, во что обходятся всякие покровители у ханского престола? Жены, эмиры, чиновники? Да и самому Узбеку красивые глазки ни к чему. Откуда деньги?
– Понятно же. Новгородцы дали.
Авахав с готовностью кивнул:
– Теперь Иван Данилович с них опять эти деньги требует. Не те, что по обычаю положены, а сверх прежнего. Называет это серебром закамским. До войны дошло. Дело ведь ясное. Добрался Господин Великий Новгород до какого-то сказочно богатого места в полуночных странах. В Москве про то проведали и требуют долю. Если слух верен, тысячу сумов на здешний счет. Понятно, что князь на глаз свою долю высчитал. Настоящая цена ему вряд ли ведома. Не по-княжески ведь товар оценивать. Даже если товар этот целая страна.
– Кажется, начинаю понимать, куда ты клонишь.
– Мудрено и не понять. Свои московские купцы у Ивана Даниловича худы и сноровки должной не имеют. Дело, судя по всему, великое. Вот и хотят ему сурожане протянуть руку помощи. Нужно найти путь в эту полуночную страну через московские земли. Самим нашим купцам это не под силу. Да и одному князю не справиться. Нужно вместе. Пусть даст нашим гостям княжие грамоты, откроет путь на Север. Поможет с проводниками, охраной. Самому, что ли, не надоело все время в Торжке торчать под брюхом у Новгорода? Долю свою выколачивать?
– Да, дело великое задумали… – кивнул инок.
– Дорога в эти полуночные страны заповедана. Наши люди уже не раз пытались у булгарских купцов что выведать. Молчат. Или сказки рассказывают. Хотя, если бы до той богатой страны добрались, скрыть бы не удалось. Значит, и сами несолоно хлебавши. Новгородцы первыми туда пробились. Немудрено: народ ушлый, торговый. Но ведь есть же туда другая дорога? Новгородские земли прямо обочь с заволжскими князьями. А те сплошь московские данники. В Орду за ярлыками ездят. – Авахав разволновался и горячо зашептал, будто испугался чего: – Думаешь, сейчас одни сурожане поживу почуяли? Подожди, еще не один посланец с этим делом к московскому князю подъедет. Да и только ли к нему? За Каму путь можно и через Нижний Новгород поискать. Через Булгар. Кто быстрее успеет. Можно и самому хану этим закамским серебром очи застить. Тем более что мы не с пустыми руками. Понимаем государственный интерес.