Сидни Чемберс и кошмары ночи
Шрифт:
— Возможность, открытая каждому.
— Каждому, кто пользуется благами от рождения.
— Согласен, что некоторые пользуются на старте преимуществом.
— Например, Дитер Хирш?
— Наверное.
Фешнер повернулся и посмотрел в окно. Часы пробили десять.
— Зачем он дал вам конверт? — спросил Фешнер.
— Полагаю, хотел от него избавиться.
— В таком случае почему просто не выбросил его?
— Не знаю.
Фешнер изменил тактику и начал задавать вопросы быстро, один
— Как вы считаете, что он хотел, чтобы вы сделали с этим конвертом?
— Вероятно, чтобы я отвез его в Кембридж.
— Вы знаете, что внутри?
— Понятия не имею.
— Сами как оказались в поезде?
— Я уже объяснял: ехал к приятельнице в Лейпциг.
— Какой приятельнице?
— Миссис Хильдегарде Стантон.
— Она англичанка?
— Ее девичья фамилия Лебер. Хильдегарда Лебер. Ее отец сражался в рядах Сопротивления в Лейпциге против фашистов.
— Он был коммунистом?
— Ганс Лебер? Расстрелян перед ратушей.
— Она его дочь?
Сидни начал терять терпение:
— Да.
— Вы утверждаете, что он герой Лейпцига?
— Нет, не утверждаю.
— Мы вызовем его дочь и убедимся, верно ли, что она ваша приятельница, как вы заявляете.
— Ей будет затруднительно прибыть. Ее мать очень сильно больна.
Лотар Фешнер улыбнулся:
— Вот уж об этом, каноник Чемберс, вам не следует беспокоиться. Если мы просим кого-нибудь прибыть, к нам непременно прибывают. А пока воспользуемся временем и поговорим с вами.
— Не уверен, что у нас есть общие темы для беседы.
— О, мы будем рады услышать все, что вы захотите нам сказать. Например, поведайте о своих познаниях в химии.
— У меня их нет.
— Вы бывали в Пьесерице?
— Ни разу не слышал о таком месте.
— В таком случае как вы объясните, что в вашем портфеле обнаружена фотография химического завода в Пьесерице?
— В моем портфеле?
— В конверте. Вам сообщили о заговоре с целью уничтожения этого завода?
— Ничего о нем не знал.
— Зато знал Дитер Хирш.
Лотар Фешнер помолчал. У него был скучающий вид, и он не торопился продолжать разговор. Наконец не выдержал Сидни:
— Что с ним случилось?
— Встревожились из-за человека, который, по вашему собственному утверждению, вашим приятелем не был?
— Он умер?
— Конечно. — Фешнер встал, посмотрел в окно, обошел вокруг стола, сел и вдруг улыбнулся.
Сидни не понимал, чего от него хочет этот человек.
— Что он делал в Восточной Германии?
— Вы у меня спрашиваете, каноник Чемберс? Я думал, у вас имеется ответ.
— Ничего о нем не знаю.
— Тогда позвольте вам помочь. — Фешнер выложил на стол карту. — Мы перехватили шпионское донесение, передачу по тайным каналам. Сообщение было закодировано, но его
— Разумеется, нет.
— Взрыв намечен на сегодняшний вечер. На одиннадцать часов. Вот почему господин Хирш ехал в том же поезде, что и вы.
— Вы думаете, он планировал что-то взорвать?
— Я не думаю, а знаю.
— Что же именно?
— Не догадываетесь?
— Нет. — Сидни все больше злился.
— Химический завод в Пьесерице. Его фотография обнаружена в вашем портфеле.
— Я тогда не знал этого.
— Зато знаете теперь.
— Что же будет дальше?
— На заводе военные, они ведут поиск. Мы ждем. Если ничего не найдется, вам повезет, госпожа Стантон начнет вас разыскивать, то мы, пожалуй, отправим вас обратно в Британию. Но на это уйдет много времени. Надеюсь, вам здесь удобно?
— Не совсем.
— Если вам не нравится тут, можем подыскать другое место. Но, боюсь, оно окажется еще менее приятным.
— Когда все прояснится?
— Будем ждать результатов работы военных в Пьесерице. Но если они что-нибудь обнаружат, это будет очень плохо для вас.
— В каком смысле?
— Неужели я должен объяснять? Давайте подождем. И не беспокойтесь: чтобы вы не скучали, я приготовил несколько умственных упражнений. Вы из Кембриджа и должны оценить вызов.
— Какой вызов?
— Хочу выяснить уровень умственного развития человека из Кембриджа.
— Как?
— Разумеется, подвергнув экзамену. Вы с вашими способностями не найдете его трудным. Заодно хорошо проведете время. Уверен, вам понравится. — Фешнер улыбнулся.
Сидни препроводили обратно в камеру, дали карандаш и пачку бумаги. С ним постоянно находился надзиратель, даже когда он пытался отдохнуть и уснуть. Горела ничем не защищенная электрическая лампа.
— У нас для вас два экзамена, — объявил позднее Лотар Фешнер. — Отвечайте как можно старательнее. Верные ответы будут поощряться пристойной едой. Но если провалитесь, станете получать ровно столько, чтобы не умереть с голоду. Ваша пригодность по умственным способностям нас мало волнует. Если вы не выдержите экзамена, какой смысл за вами ухаживать?
— А человеческая порядочность?
— Боюсь, нас не очень трогают английские манеры. Но мы разрешим вам выполнять задания на родном языке. Первый тест по химии.
— Но я профан в этой области.
— Жаль.
— Вы не верите, что я священник?
— Это и станет вашим вторым испытанием. Поскольку у вас нашли крест, молитвенник и химические выкладки, единственный способ выяснить, тот ли вы, за кого себя выдаете, — попросить ответить на несколько вопросов.
— Но я никогда не утверждал, что химик.