Сила двух начал
Шрифт:
Мэри согласно кивнула, ощущая, что улыбка ее становится все шире.
— Да — ребенок родится меньше, чем через семь месяцев – и это будет мальчик.
Она неотрывно смотрела в его, мгновенно превратившееся в маску лицо, ощущая, что радости по поводу скорого отцовства от Волан-де-Морта лучше и не ждать – сейчас она видела, что он не только не обрадован, но даже разгневан. Мгновение неясной угрозы…. И он покидает ее объятия, отказываясь от продолжения близости с ней.
— Ребенок,— слышит она его голос, полный затаенной злобы,— значит, я просчитался, подумав, что ты не
Растерянность, владевшая существом Мэри еще недавно, от слов Волан-де-Морта заменилась гневом – значит, ребенок для него – помеха?
— Помеха, значит?— возмутилась она, порывисто вскакивая на ноги,— это ребенок-то? Твой собственный сын?
— Может, вовсе не мой – я же не могу быть уверен на сто процентов в том, что ты помимо меня не спишь еще с кем-то, к примеру, с Мальсибером.
Мэри, потеряв над собой контроль, резко взмахнула волшебной палочкой, что секунду до этого взяла в руки – красная черта пронеслась в каком-то дюйме от щеки Волан-де-Морта.
— Да как ты посмел так сказать обо мне!— прошипела она, страстно желая насмерть заколдовать Волан-де-Морта,— я тебе не развратница, что может переспать с каждым, кто является мужчиной! Сейчас я сплю лишь с тобой, даже не думая о том, чтобы найти себе еще кого-то для занятий любовью. Но даже если бы случилось подобное – ты сам узнал бы об этом сразу же – ложь в вопросах, подобных этому, я не приемлю.
Волан-де-Морт лишь язвительно ухмыльнулся, походя заметив:
— Что-то ты слишком возмущаешься, Мэри – может, просто перебарщиваешь, играя роль оскорбленной невинности?
Звонкая пощечина разорвала только пришедшую тишину – Волан-де-Морт, что рассчитывал на магическое нападение, даже не успел вовремя отреагировать.
— Ты… ты просто редкостный подонок, Волан-де-Морт! И даже не потому, что оскорбляешь меня ни за что – дети не могут быть помехой!
— Если ты, Мэри, желаешь, чтобы этот ребенок появился на свет, то я – нет,— заявил он холодно,— честно говоря, такой расклад будет самым наихудшим, поэтому…. Чтобы не убивать только родившегося ребенка, его нужно уничтожить сейчас.
Мэри, слыша слова Волан-де-Морта, и не понимая их, пыталась справиться с мгновенно охватившим ее гневом. Уничтожить ее ребенка?
— И как же ты собираешься сделать это? Убив меня?— спросила она с долей сарказма.
— Убивать тебя? Только из-за этого? Чтобы все мои усилия пропали?
— А тебе жаль своих усилий, а не меня саму?— возмутилась Мэри.
— Тебя тоже – с кем еще, кроме тебя, я смогу получить столь сильное удовольствие? Только не говори, что я слишком жесток с тобой – или ты думала, что я сплю с тобой из-за вечной любви к тебе? К твоему сведению, такое чувство, как любовь, мне абсолютно чуждо, и меня это вполне устраивает. К тебе, Мэри, что бы ты себе не думала, я чувствую лишь сильное влечение – и не более. Как любовница ты устраиваешь меня полностью, но стать матерью моего ребенка я тебе не дам.
— Вот, значит, как? Ты не позволишь мне стать матерью? Не слишком ли ты самодоволен?
Волан-де-Морт язвительно улыбнулся.
—
Мэри застыла на месте от ужаса – зеленый смертоносный луч летел прямо на нее, обещая скорую смерть…. Ну уж нет! Она успела уклониться в самый последний момент, потрясенно воззрилась на Волан-де-Морта…
— Значит, не хочешь убивать меня?— непроизвольный вопрос вырвался из губ волшебницы,— и, тем не менее, пускаешь в ход Убивающее проклятие?
— Я знал, что ты уклонишься – это была лишь небольшая проверка.
— Проверка? Чего? Моего желания жить и дальше?
Волан-де-Морт промолчал, предоставив Мэри самой догадаться о сути всего недосказанного.
— Значит, ты хочешь уничтожить своего ребенка?— спросила она уже спокойнее, чуть ли не беспечно,— почему же? Разве не хочешь стать отцом? Твой сын помог бы тебе на пути претворения твоих планов в жизнь – и его помощь и поддержка были бы гораздо лучше, чем это же самое от верных тебе людей, но все-таки твоих слуг – Пожирателей смерти. Она была бы даже сильнее, чем моя помощь тебе.
— Помощь?— внезапно рассмеялся холодным, жестким смехом Волан-де-Морт, блеснув багровыми глазами,— о чем это ты, Мэри? Какая еще помощь? Эта самая «помощь» сможет проявиться лишь с его совершеннолетия, и не раньше – а до той поры ему самому нужна будет моя помощь! Мне не нужна постоянная, в течение семнадцати лет, обуза.
— Он и не станет обузой тебе,— возразила Мэри тут же,— я сама воспитаю его, от тебя мне ничего не нужно. К тому же, я сильно сомневаюсь в том, что ты станешь хорошим отцом – если уж так относишься к своему ребенку еще до его рождения…
Волан-де-Морт, в противоположность ожиданиям Мэри, от этих ее слов лишь больше ожесточился в лице.
— Не бывать тому, о чем ты говоришь,— прошипел он, ужаснув волшебницу,— ты думаешь, что нашла выход, но это не так – все это время ты блуждала в тупике, и выхода из него не было и не будет, как ни крути. Говоришь, освободишь меня, занявшись воспитанием ребенка собственноручно? А кто тогда будет за тебя выполнять всю работу? Я? Или, может быть, твой малыш драгоценный? Возможно, семь месяцев я бы еще обошелся без тебя, но семнадцать лет… Оно не стоит таких жертв – поэтому–то я и говорю о гибели этого ребенка как о необходимости, вещи решенной загодя. Не стоит сопротивляться,— добавил он с явной угрозой, увидев, как Мэри под властью безотчетного страха поднимает палочку в попытке защититься,— ты лишь получишь еще большие страдания, не избежав уготованного мною.
Мэри отчетливо осознала, что стоит сейчас на грани между жизнью и смертью – и грань эта была не толще волоса, слишком хрупкая, чтобы задержать ее еще немного в этом мире. Но она не сдастся… Гнев и осознание собственной правоты заполнили ее душу, как заполняет прибрежную зону прилив – сейчас она разубедит Волан-де-Морта в том, что его слово здесь – нерушимый закон! Тихий шепот мольбы Медальону Златогривого Единорога создал вокруг нее едва видимую сферу, что на этот раз вызывал у Волан-де-Морта язвительную улыбку.