Сила присутствия
Шрифт:
Повесив автомат на плечо, человек вышел в коридор. Там его ждали несколько хорошо вооруженных боевиков – его личный джамаат, с которым он не расставался.
– Салам алейкум! – поздоровался амир со своими людьми.
– Ва алейкум ас салам, шейх, – ответили они.
– Абу Барак просит принять его как можно скорее, – сказал один из боевиков.
Абу Барак был одним из легальных братьев, но имел выход на самые верха. Этот бизнесмен финансировал джихад, поэтому ему следовало оказывать уважение.
– Абу Барак? Он здесь?
– Да, он стоит уже два часа,
– Я приму его после завтрака.
Разговор немного затянулся. Через час шейх отпустил гостя, сел на свою циновку в углу и глубоко задумался, перебирая для спокойствия четки.
Американцы здесь.
В отличие от тех, кто воевал в Ираке и Афганистане, он не испытывал инстинктивной, моментально вспыхивающей и неподконтрольной ненависти к янки. В Шаме американцы помогали им, обучали их, давали оружие, предоставляли разведданные. Шам и то, что там происходило, в какой-то мере стало поворотной точкой в джихаде. Американская и британская помощь, множество братьев из западных стран, вставших на путь джихада.
Он знал, что сейчас в Аль-Каиде было два крыла. Одно, к которому раньше принадлежал шейх Усама бен Ладен, выступало за войну против Запада, тотальную и всеобъемлющую. Второе, к которому относился и он сам, считало, что Запад Западом, но сначала надо установить шариат Аллаха на Востоке, там, где это только возможно. Создать единый халифат, накопить побольше сил, объединить братьев, подготовить сильную, настоящую армию и только тогда действовать. Это была группа шейха Завахири, нынешнего духовного лидера Аль-Каиды и всего салафитского джихада.
Но тут еще дело в русских. Он инстинктивно понимал, что они очень опасны для всего исламского мира. Если русские тут что-то вынюхивают – плохо дело, если они попались на этом – хорошо. Другой вопрос, а что нужно американцам от русских? Почему они хотят забрать их к себе?
Немного подумав, военный амир пришел к выводу, что тут имеет место старая и давняя вражда России и США. Большого и малого сатаны. Так говорили в государстве, созданном шиитами, которых амир ненавидел. Но тут они были правы. Америка и Россия опасны для джихада. Если эти русские столкнут их лбами, значит, так тому и быть.
Аллаху акбар!
Приняв решение, он вышел к своим людям.
– Едем!
Послание, которое записал вали, не успело найти адресата на месте. Но так уж получилось, что на обратном пути амир встретил самого Резу, которого знал по Сирии. Тот как раз возвращался с гор от аль-Усмана и пересказал амиру все, что произошло за это время.
Амир выслушал его, внешне оставаясь равнодушным.
– Аллах свидетель, почтенный амир, я не имею в этом деле никакого личного интереса, – заявил вали. – Но своими действиями аль-Усман подрывает джихад и лишает людей уважения ко всем нам. Мы должны вовремя осуждать таких людей. Нельзя дожидаться, пока Аллах разгневается на всех нас из-за них и лишит своего покровительства!
– Скажи, Реза, а кто таков этот шейх, который возбуждает неверие в общине? Почему ты не упоминал о нем раньше? – поинтересовался амир.
– Шейх Джавад? Он уважаемый человек, два его сына стали шахидами на пути Аллаха. Он всегда хорошо относился к нам и давал деньги, но после этого случая с аль-Усманом…
– Этот шейх маловерен. Хуже того, он заражает своим настроением других людей. В джихаде нет места сомнениям, которые могут только подрывать наши действия и намерения, – проговорил амир.
– Я вас понял, уважаемый, – несколько растерянно сказал Реза. – Но как быть с законами шариата? Разве мы не обязаны оберечь оступившегося брата?
– Нет никаких сомнений в том, что ближе всех к Аллаху стоит тот, кто делает джихад мечом, затем – кто делает джихад имуществом, и потом – все остальные правоверные. Ты должен хорошо знать это, Реза.
– Я уважаю вас и ваше суждение, но должен учитывать мнение и настроение людей в общине. Один из этих русских сказал, что он правоверный. Аль-Усман избил его и не дал совершить намаз. Это видел шейх Джавад и сильно возмутился. Теперь по долине идут слухи, и в этом нет ничего хорошего.
– Правоверный русский?..
– Да, почтеннейший.
– И ты уверен, что он правоверный?
– Нет, шейх, потому что аль-Усман не дал мне с ним встретиться. Он сказал, что русский пленник лишь прикидывается правоверным. Но как аль-Усман может выносить такие суждения.
Правоверный!..
Это могло быть или не быть правдой. Но амир в любом случае не знал, что один из заложников назвал себя мусульманином.
– Я не слышал об этом, Реза – медленно сказал он. – Да, среди русских есть правоверные. Если этот человек один из них, то, поступая так, аль-Усман наносит ущерб всей общине.
– Он отказался говорить со мной об этом, когда я задал вопрос. Потом я напомнил ему про шариатский суд, и аль-Усман едва сдержался от того, чтобы сказать запретное.
– Он и в самом деле так себя ведет?
– Да, уважаемый.
Амир задумался.
– Я не знал этого. Воистину наш пророк, да благословит его Аллах, был мудр, требуя доказательств и не решая никаких дел наскоро. Иначе можно совершить несправедливость и стать тираном, ничуть не лучше тех, которые угнетают нас.
– Аллаху акбар!
– Возвращайся к себе, Реза, и поговори с шейхом. Примирись с ним. Скажи, что мы не терпим несправедливости.
– Да, эфенди.
– А я сам поговорю с аль-Усманом. Аллаху ненавистна горделивость, тем более проявляемая в отношении братьев.
Когда Реза оставил его и отправился дальше, в свой город, амир подумал, что они сделали ошибку, назначив этого человека на должность вали в том месте, из которого он был родом и прекрасно его знал. Они думали, что будет хорошо, что он местный, ему известны все здешние обычаи и традиции. Братья, работавшие в Сирии, нередко от своего усердия на пути Аллаха или просто незнания делали врагами истинного ислама целые деревни, а то и сельские районы – вилайеты. Еще не хватало, чтобы то же самое произошло тут, в месте, где у каждого взрослого мужчины автомат, а то и не один.