Сильнее всех преград
Шрифт:
– Невилл... – прошептала Лавгуд, направляясь к двери. Остальные не раздумывая двинулись за ней.
– Стойте! – Блейз преградил им путь. – Вы с ума сошли! Вы ничем ему сейчас не поможете! Дафна, ты-то куда? Помнишь, что он говорил о полукровках?
– Мы не можем просто так стоять здесь и слушать, как его пытают! – воскликнула Джинни, сверкая глазами.
– Поймите, – наконец заговорил Драко, тоже заслоняя спиной дверь, – даже если сейчас устранить Амикуса, нам всем потом устроят массовые пытки...
– «Нам»? Ты сказал «нам», Малфой? Я не ослышался? – Финниган буравил его ледяным взглядом.
– Тихо! – предостерегающе шепнул Блейз. – Кажется, всё.
Ребята успели спрятаться за огромной статуей рыцаря в доспехах, когда дверь распахнулась, и оттуда вышли Кэрроу и Гойл с довольными ухмылками на лицах, за воротник таща бесчуственного Долгопупса. Бросив его в коридоре как какой-нибудь мешок, они ушли, даже не взглянув в его сторону.
Астория так сильно сжала в кулаке два листка бумаги, что побелели костяшки пальцев. Слёзы душили её. Дрожа от обиды и ярости, она в отчаянии металась из угла в угол гостиной, как львица в клетке, пока наконец не послышались знакомые шаги на крыльце.
– Папа! – Астория метнулась к отцу, едва тот переступил порог дома. Мэтью сразу понял, что с дочерью что-то неладно. Она не находила себе места вот уже три недели, и он прекрасно понимал почему: во-первых, Каролина была вынуждена уехать в Северный Йоркшир к своим родителям, спасая тем самым и себя, и мужа, и детей, а во-вторых, учебный год в Хогвартсе шёл полным ходом, а Астория без толку торчала взаперти. Хотя сегодня утром, когда он уходил на работу в Министерство, где, кстати говоря, тоже было несладко, дочь пребывала в относительно хорошем расположении духа, но сейчас явно была чем-то расстроена.
– Привет, родная! Что случилось?
– Папа! – повторила она, шмыгая носом и протягивая ему листки. Мэтью не разуваясь присел на диван и начал читать.
Это были два письма, которые утром принесли совы – от Драко и от Джинни. Оба писали о нынешнем положении вещей в Хогвартсе, почти слово в слово повторяя друг друга. Правда, Драко больший акцент делал на самой жизни в школе и так называемых новых преподавателях, стараясь обходить неприятные моменты, где это было возможно. Джинни же в красках описывала всё, что она думает: как о деспотах Кэрроу, так и о наказаниях, которые применялись к провинившимся ученикам, а также клялась, что казнит всех «сподвижников этой гадюки» собственноручно. Она не называла имён, но в её письме всё было понятно до запятой.
Пока отец читал, Астория продолжала метаться по гостиной. Она впервые была в таком состоянии: её распирало одновременно от жалости, ненависти, гнева и чувства вины. В письме Джинни она не смогла дочитать до конца абзац о том, что теперь стало с Невиллом и Симусом – это было выше её сил. А Драко в постскриптуме написал, что страшно тоскует по ней. Астория была готова чуть ли не душу отдать за то, чтобы оказаться сейчас в Хогвартсе. Мучительное ощущение бездействия свербило внутри, напрягая её нервы и лишая всякого сна и отдыха.
– «Прошу, береги себя. Твой Д.», – дочитал Мэтью вслух. – Ничего себе, это сын Малфоя такое пишет?
– Да... пап, – смутилась Астория, забирая письмо Драко из рук Мэтью, хотя в этом уже не было никакого смысла. Она совершенно не подумала, что отец придаст большое значение этим строкам. – Сейчас ведь речь о другом... Что ты думаешь по поводу того, что творится в школе?
– Я, честно говоря, не удивлён. В Министерстве сейчас происходит что-то похожее, правда, до применения Круциатуса там доходят только на суде.
– Ты мне не говорил, – прошептала Астория в потрясении. – Как же ты...
– Да нормально, – Мэтью улыбнулся. – Я не хотел тебя пугать, но раз уж твои друзья рассказали тебе всё.
– А Дафну ты подговорил? Она ни одной совы ещё не прислала, хотя из письма Драко ясно, что с ней всё в порядке.
– Нет, с чего бы? Это лучше у неё спросить. Я сам был бы рад получить от неё весточку.
– Так что там в Министерстве, пап? Расскажи подробнее. Надеюсь, я уже достаточно взрослая, чтобы знать.
Мэтью улыбнулся, ласково глядя на дочь. Его девочки так быстро выросли... Всё-таки жизнь несправедлива: он так заботился об их безопасности, а в итоге их лучшие годы пришлись как раз на самое опасное время – время войны.
– Пожиратели смерти теперь контролируют работу всех сотрудников, а сами при этом занимают руководящие должности. Гарри объявлен «Нежелательным лицом №1», и разыскиваются все, имеющие к нему хоть какое-то отношение. Из-за этого нелегко приходится Артуру – его частенько допрашивают, но безрезультатно, – отец широко улыбнулся. – Ну а самого Гарри, как я понял, они хотят поймать живым и отдать Тёмному Лорду на растерзание. Также был создан Комитет по учёту магловских выродков. Его задача – розыск маглорождённых, которых сразу сажают в Азкабан, если поймают, а также ежедневные допросы в зале суда всех, кто вызывает хоть малейшее подозрение. Во главе Комитета стоит ваша нелюбимая Амбридж.
– Какой ужас!.. А про статую – это правда? Два колдуна, восседающих на груде маглов?
– Правда, – Мэтью отвёл взгляд, и тут Асторию осенила неприятная догадка:
– Ты говоришь... если человек вызывает хоть какие-то подозрения касаемо статуса крови. Но ведь наша семья?..
Мэтью едва заметно кивнул. Видно было, что ему тяжело говорить об этом.
– Но как же мама? То есть, как же... ты?
Последнее слово Астория произнесла беззвучно, одними губами. Вдруг она осознала всю жестокость создавшегося положения: из-за того, что её мама магла, отца могут не только пытать или заключить в Азкабан, но и... о боже!
– Я уже был на допросе, – как можно мягче ответил он, видя ужас в глазах дочери. – Все и так знали о том, что мама не волшебница, а после захвата Министерства Пожиратели первым делом взялись за таких как я. Но они ничего не добились. Я не дал ни одного показания, а маму они не смогли найти.
– Они... – Астория нервно сглотнула, чувствуя, как к горлу подкатывает ком, – они... пытали тебя?
– Немного, – папа улыбнулся, обнимая её за плечи. – Не волнуйся, малыш, это почти не больно. Главное знать, что у тебя есть те, ради кого ты готов вынести все испытания, и представлять раздосадованные Пожирательские физиономии после допроса. Здорово помогает! Но, надеюсь, тебе никогда не придётся испытать что-то подобное.