Сильнее всех преград
Шрифт:
– Об этом я и хотела поговорить... Пап, я больше не могу оставаться дома. Ты же видишь, что творится в школе. Стой, дай мне сказать, – она предупредительно подняла руку, видя, что отец хочет возразить ей. – Я всё прекрасно понимаю. Ты боишься, что меня тоже будут мучить, как Невилла и остальных. Но я обещаю, при всей моей вспыльчивости, что до этого не дойдёт. Я обещаю держать себя в руках, насколько это будет возможно. Разумеется, я не смогу оставаться равнодушной к происходящему и, скорее всего, буду сопротивляться нынешним «преподавателям»... но я не допущу, чтобы вы с мамой казнили себя из-за того, что отпустили меня в школу.
– Астория, ты говоришь так, будто это уже решённый вопрос.
– Мною он решён давно, и я очень надеюсь, что ты меня поддержишь. Ты лучше сможешь убедить маму, она ведь не знает всей подноготной, правда? Значит, она не будет так сильно переживать, как переживала бы, если бы знала. Папа, прошу тебя! Я ставила себя на ваше место, понимая, как вы волнуетесь, но больше я не могу, честно, не могу! Поставьте и вы себя на моё. В Хогвартсе мои друзья, моя сестра, в конце концов! Если со мной и случится что-то, всегда будет кому прийти мне на помощь...
– Да, и ещё Малфой в придачу, – подмигнул ей отец, понимая, что не может не отпустить её. Плюс ко всему, в связи с введением обязательного повсеместного обучения ему всё труднее было объяснять отсутствие Астории в Хогвартсе тем немногим коллегам-неПожирателям, кто ещё имел какую-то компетенцию в этой области. – Ведь именно он – решающий фактор, верно?
Астория опустила глаза, краснея. Отец словно читал её мысли. Она была больше похожа на него, чем на маму, и всегда была с ним как бы на одной волне, но до этого момента не предполагала, что у них настолько тесная духовная связь.
– Верно, – наконец выговорила она, чувствуя, как горят щёки. Папа погладил её по голове.
– Ну хорошо, милая. В школе тебе всё же, видно, будет лучше, хотя и опаснее. С мамой я поговорю.
Он встал с дивана и подошёл к двери, чтобы наконец снять обувь. Астория восторженно смотрела на него; её сердце готово было выскочить из груди, так она радовалась!
– Кстати, по поводу Драко, – добавил Мэтью, проходя мимо дочери в сторону ванной, – если упустить из виду его отца, он, в общем-то, неплохой парень... и, как мне кажется, именно он обеспечит тебе самую надёжную защиту.
– Что за привычка ставить нам самые ужасные уроки на конец недели? – возмущался Блейз в четверг вечером, таща к библиотечному столу кипу тяжёлых книг по истории магии. – Завтра с утра эта противная сестрица Кэрроу со своим промыванием мозгов!
– Тихо, не ворчи ты, – рассмеялась Дафна, поглядывая в сторону мадам Пинс, хмурой как грозовая туча. – Думай лучше о выходных. Можно будет сходить в Хогсмид, хоть как-то отвлечься...
– Что там интересного? Половина магазинов позакрывалась, повсюду Воющие чары. Говорят, туда ещё дементоров напустят. Никакой свободы бедному волшебнику!
– Да уж, – скептически согласился Драко, сидящий напротив друзей и машинально строчащий доклад по нумерологии. Его мысли были далеки от предмета: сегодня утром его филин принёс ответное письмо от Астории, в котором сообщалось, что она в скором времени прибудет в школу. В его душе боролись два чувства: абсолютная эйфория оттого, что он наконец – спустя четыре месяца! – её увидит, и ненормальный, животный страх за неё. В письме она просила его пока ничего никому не говорить, даже сестре. Драко так глубоко задумался об этом, что вышел из оцепенения только тогда, когда понял, что кто-то совсем рядом произнёс её имя.
– ...а как Астория? Осталась в Лондоне?
Это была Парвати Патил, подсевшая к Дафне и, очевидно, болтающая с ней уже добрых минут пять. Они с Падмой только вчера приехали в школу, и, как Драко понял из гриффиндорских бесед за обедом, им с большим трудом удалось уговорить своих родителей отпустить их.
– Да, у неё такая же проблема, как и у вас, – грустно сказала Дафна, мельком взглянув на Драко. – Она очень хочет в Хогвартс, но зная маму с папой, я не думаю, что они на это пойдут...
– Жаль, – Парвати поджала губы, – она настоящий боец. Нам её очень не хватает.
«Знали бы вы, как мне её не хватает», – подумал Драко, почувствовав лёгкий укол ревности.
– А у тебя как дела? Как первый учебный день?
– Сущий кошмар! – реакция Парвати была вполне ожидаемой. – Сегодня было магловедение...
– Всё понятно, – не удержавшись, вставил Блейз, отодвигая свой конспект. – А нам завтра предстоит.
Парвати неуверенно улыбнулась, не зная, как вести себя с Забини.
– Вам, наверное, немного полегче будет, – наконец ответила она, преодолев этот барьер скованности.
– Почему? – спросил Драко, желая поучаствовать в беседе, но Парвати, сделав скидку Блейзу, тут уже не могла переступить через себя. Сощурившись и приняв грозный вид, она язвительно отозвалась:
– А сам-то как думаешь? Вы и когтевранцы почти сплошь чистокровные!
– Вот-вот, почти, – хохотнул Блейз, кладя руку на плечо Дафне и по-детски радуясь очередному поводу оторваться от истории магии.
– Ясно, – спокойно кивнул Драко, понимая, что создавшийся у гриффиндорцев имидж магического расиста сломить пока будет невозможно.
Парвати быстро отвела от него взгляд, напоследок кивнула Дафне и примкнула к небольшой группке однокурсников, которые что-то тихо обсуждали за самым дальним в библиотеке столом.
Утром следующего дня полил дождь, омрачивший и без того не самое приподнятое настроение учеников, хотя законченного оптимиста Блейза это не коснулось никоим образом. Ему пришлось пробыть в библиотеке до самого закрытия, а потом уже дописывать конспект в слизеринской гостиной до полуночи, и он, как следствие, совершенно не выспался, но, похоже, именно по этой причине и пребывал в нервном радостном возбуждении. Всю дорогу до класса Алекто Кэрроу, находившегося на первом этаже в восточном крыле, Драко с ухмылкой наблюдал за тем, как его бешеный друг пытался ущипнуть Дафну и вопил на весь коридор, привлекая внимание не только учеников, но и приведений, слетевшихся посмотреть на раннее пятничное буйство: