Символисты и другие. Статьи. Разыскания. Публикации
Шрифт:
Контакты Терещенко с писателями модернистского круга завязались в пору, когда он был чиновником особых поручений при дирекции Императорских театров в Петербурге. А. Блок получил тогда, в марте 1912 г., предложение от Терещенко написать сценарий балета на средневековую тему (позже этот исходный замысел преобразился в пьесу «Роза и Крест»), Ремизов еще с 1911 г., также по инициативе Терещенко, работал над «русальным действом» – либретто балета по мотивам своих сказок. 16 сохранившихся писем Терещенко к Ремизову, относящихся в основном к 1911–1912 гг., свидетельствуют о том, что между писателем и будущим книгоиздателем установились прочные дружественные контакты, причем Блок был полноправным третьим участником этих встреч. [1716] Спонтанно сложившееся трио стало основой для будущего издательства. Когда идею было решено воплотить в жизнь, для конкретной организационной и редакторской работы был привлечен давний знакомый Ремизова и почитатель его творчества Иванов-Разумник (литературное имя Разумника Васильевича Иванова; 1878–1946), [1717] критик и публицист, историк русской литературы и общественной мысли, давший всему делу живую практическую основу. В биографии Ремизова
1716
Так, 14 июля 1912 г. Терещенко писал Ремизову: «Мы виделись с Блоком и долго и много говорили о Вас. Поправляйтесь скорее, Вы не знаете, как Вы Вашим друзьям дороги. ‹…› У Блока дело наладилось хорошо, три действия совсем готовы. Есть еще кое-какие шероховатости и неясности, но в общем, мне кажется, очень хорошо. Боюсь только, поймет ли музыкант. Свидание с Блоком за эти дни было единственным светлым пятном» (РНБ. Ф. 634. Ед. хр. 215).
1717
См.: Письма Р. В. Иванова-Разумника к А. М. Ремизову (1908–1944 гг.) / Публикация Е. Обатниной, В. Г. Белоуса и Ж. Шерона. Вступительная заметка и комментарии Е. Обатниной и В. Г. Белоуса // Иванов-Разумник. Личность. Творчество. Роль в культуре: Публикации и исследования. Вып. II. СПб., <1998>. С. 19 – 122.
1718
Кодрянская Н. Алексей Ремизов. Париж, <1959>. С. 166.
Задумав объединить вокруг «Сирина» самых крупных и признанных писателей-символистов, семья Терещенко выкупила у издательства «Шиповник» права на собрания сочинений Ремизова и Федора Сологуба (под маркой «Сирина» вышел в свет в 1912 г. 8-й, заключительный том Сочинений Ремизова – «Русальные действа», тома 1–7 были изданы в 1910–1912 гг. «Шиповником») [1719] и предприняла издания многотомного собрания сочинений В. Брюсова и собрания стихотворений А. Блока. «Сирином» были выпущены в свет три книги Ремизова – «Подорожие» (1913), «Докука и балагурье» (1914), «Весеннее порошье» (1915); кроме того, его произведения были опубликованы в сборниках «Сирин»: в первом (1913) – «Цепь златая», и в третьем (1914) – «Кузовок (Вещь Темная)».
1719
Ср., однако, сообщение в письме Ремизова к П. С. Воробьевой от 12/25 ноября 1912 г.: «Том 8-ой – это последний в «Шиповнике». Я перешел в другое книгоиздательство, в новое – в “С и р и н”. Это кн<игоиздательств>о только-только что начинает свою деятельность. Кроме меня, издавать будут Брюсова, Блока» (ИРЛИ. Р. III. Оп. 2. Ед. хр. 323). Позднее Ремизов написал о 8-томном собрании своих сочинений: «…начато в Шиповнике. Перепродано “Сирину”. Закончено Сирином – вот эта желтая обложка да указатель на 8-м тому» (Кодрянская Н. Алексей Ремизов. С. 170).
Издательская деятельность «Сирина», начатая уверенно и с размахом, продолжалась лишь около двух лет. [1720] После начала мировой войны Терещенко решил ликвидировать издательство и перераспределить свои капиталы сообразно изменившимся обстоятельствам (в частности, он вложил большие суммы в создание госпиталей Красного Креста, в июле 1915 г. возглавил Киевский Военно-промышленный комитет). Большие издательские проекты «Сирина» остались незавершенными: из Собрания сочинений Ф. Сологуба в 20 томах не были напечатаны 5 томов, из Полного собрания сочинений и переводов В. Брюсова в 25 томах вышло в свет всего 8 томов, Собрание стихотворений А. Блока вообще не состоялось (1-я книга была доведена до стадии корректуры). 5 февраля 1915 г. Г. И. Чулков сообщал из Петербурга жене: «“Сирин” заплатил неустойку Сологубу и Ремизову: издательство это не существует более: Терещенко не захотел тратить деньги на эту затею». [1721]
1720
См. ее общий обзор: Голлербах Е. А., Мухаркин Д. М. Издательство «Сирин» // Книжное дело в России в XIX – начале XX века: Сб. научных трудов. Вып. 12. СПб., 2004. С. 57–74.
1721
РГАЛИ. Ф. 548. Оп. 1. Ед. хр. 481. Ср. сообщение в письме Иванова-Разумиика к Брюсову от 20 января 1915 г.: «Вы спрашиваете о причинах “катастрофы”, – но причин нет, есть только повод – война. <.. > И теперь я резко несогласен не с прекращением изд<ательст>ва, – это их дело, – а с прекращением тех изданий, которые были начаты и теперь не окончены; я старался убедить их закончить “Собр. соч. В. Брюсова” и доиздать оставшиеся 5–6 тт. Сологуба. Но это не удалось – и я еще раз приношу Вам свои извинения за это не-литературное окончание дела, в какое Вы попали не по своей, но и не по моей вине» (РГБ. Ф. 386. Карт. 88. Ед. хр. 3).
Дневниковые записи Ремизова, кроме заключительной, охватывают лишь первые недели истории «Сирина». Обладая безусловной документальной значимостью и достоверностью, они в то же время дают интерпретацию действительности под специфически ремизовским углом зрения. Как и в позднейших больших художественно-дневниковых повествовательных композициях, «сон» и «явь» в этих лаконичных записях сосуществуют на равных правах, а в отображении «яви» образно-игровое начало заметно превалирует над установкой на объективную описательность и точную фиксацию событий – при всем стремлении писца выдержать строго регистрационный стиль всего текста. Собственно дневниковые сообщения в тетради – лишь часть целого, выстроенного по коллажному принципу: текст включает в себя документальные вставки (печатное объявление, письма, телеграммы), каллиграфически выполненные выписки из книг, рисунки с переводными картинками, фотографии (в частности, вклеена фотография с надписью Ремизова: «церковь Воскресения Христова, что на Нижней Дебре, Кострома (устроена тщанием московского купца Кирилла Григорьева Исакова в 1652 г.)» – и с дополнительной пояснительной припиской: «Птица Сирин изображена на наружной стене»). Тем самым «сиринская» тетрадь выходит за рамки традиционного дневникового жанра, превращаясь в аналог рукописной книги многосоставного содержания – образец в миниатюре того типа синтетического творчества, к которому Ремизов неизменно тяготел на протяжении всей своей писательской деятельности.
Тетрадь «Сирин» хранится в фонде А. М. Ремизова в ИРЛИ (Ф. 256. Оп. 2. Ед. хр. 3). В публикации сохранены все специфические особенности автографа.
Рай же, егоже насади Бог на востоце, яко быти третей части, до небесе высота его и всяческыми добротами оукраси его и паче сего света божественою благодатию сиая красным садовием и плоды сладкими и благоюханием исполняем, иже не может человек изрещи; глаголют же, яко и птица добропеснивы тамо. Обретаеться оубо на сей земли на время птица, глаголемаа сирин, его же нарицають райскоую птицоу; толико же бе песни его сладость: егда оуслышит того человек поюща, забывает вся соущаа зде и в след его шествуеть дондеже изнемог пад оумирает. И от сего единого оуказаниа разоумети неизреченнаа благаа божественнаго раа…
1722
Эта строка и библиографическая справка после цитаты написаны красными чернилами, тем же цветом – подчеркивания в цитате (выделенные курсивом).
«О раи» гл. 2, л. 9 об.
Русский хронограф. Ч. I. Хронограф редакции 1512 года.
Полн. собрн. рус. летописей. XXII т.
Изд. Имп. Археографич. комис. СПб. 1911 г. стр. 25.
(Надеждинская 27, до 3-х ч. дня)
Райская птица Сирин. [1723]
«Птица райская Сирин, глас ея в пении зело силен;
на востоце в раю пребывает, непрестанно пение красно воспевает;
праведным будущую радость возвещает, – которую Бог святым своим обещает.
1723
Эта строка, первые слова второй цитаты («Птицы Сирины»), библиографические справки (с пояснениями Ремизова) написаны красными чернилами.
Временем вылетает и на землю к нам, сладкопесниво поет,
якоже и там всяк человек во плоти живя, не может слышати песни ея;
аще и услышит – то себе забывает и, слушая пение, так умирает»
Д. С. Ровинский, Русские народные картинки.
I и II т. СПб. 1900, 4° – 3 р. (продается у М. П. Мельникова,
Литейный 57 т. 82–77)
(а издание большое 1881 г. в 9-и том.
1780 картинок in 8° стоит ордалионы несметных денег).
Птицы Сирины были написаны на столах в хоромах царя Алексея Михайловича
И. Е. Забелин, Домашний быт русских царей
XVI–XVII. 1862 г.
______ // ________ Домашний быт русских
цариц XVI – ХVII. 1869 г.
2-ое изд. 1872.
10 окт. 1912.
Основание издательству «Сирин» положено было 10-ого октября в среду 1912 г. в день св. Иакова Постника.
К вечеру того дня было мне извещение по телефону от Михаила Ивановича, а вечером приехали сестры его Пелагея Ивановна да Елизавета Ивановна [1724] исказали:
1724
М. И., П. И., Е. И. Терещенко. В письме к А. А. Блоку от 10 октября 1912 г. М. И. Терещенко извещал, что Ремизов нездоров и приглашает их вечером к себе (РГАЛИ. Ф. 55. Оп. 1. Ед. хр. 425).
– Мы решились. Согласны.
Эти слова мне очень памятны, понял тогда я и сообразил, что дело начинается, и только направить надо по хорошему.
Потом сидели за самоваром и вели разговор о деле, но совсем к делу не относящийся, или так, будто дело давным-давно налажено и уж так идет, только пей самовар да разговаривай.
Знакомство Михаила Ивановича, Пелагеи Ивановны, Елизаветы Ивановны с Ивановым-Разумником. Разумник Васильевич рассказывает, куда и как надо идти и что первым делом предпринять надо, чтобы издательство основать. Пьем чай, курим да слушаем. Потом вычеркивать в каталоге стали всяких писателей. [1725] А издательство думали «Златоструем» назвать.
1725
В тетрадь вклеен (л. 6; дата сверху рукой Ремизова: «11 ок. 1912 г.») печатный лист с объявлением-каталогом издательства «Шиповник», содержащим информацию о вышедших книгах; в нем зачеркнуты рубрики: Сочинения Б. Зайцева, О. Дымова, Г. Чулкова, Л. Шестова, «Литературные альманахи издательства “Шиповник”», разделы «Юмор и сатира», «Библиотека современной философии» и др.; у объявлений о сочинениях С. Сергеева-Ценского и гр. А. Н. Толстого карандашом поставлен вопросительный знак. Обсуждался вопрос о выкупе у «Шиповника» предпринятых им изданий – с целью осуществления их в задуманном новом издательстве.
Прошлую ночь я плохо спал, а эту, пожалуй, и совсем не засну. Думаю все о деле, но такое совсем не-дельное.
Разумник Васильевич действует. Дело пойдет на лад, верую. Накурили так, что сил никаких нет – это все Михаил Иванович, я меньше. Отворил я дверь в прихожую, а Елизавета Ивановна зазябла, и нарядили ее в бабушкину шаль с букетами, посадили в красный угол, – сидела она, да оттуда посматривала.
Поздно вечером ломился к ним некто Маныч, требовал (и придет же в голову человеку такая мысль пагубная), чтобы я в Вену к 11 1/2 ночи непременно ехал ужинать с каким-то издателем и с Сологубом. [1726] Это – знамение.
1726
«Вена» – петербургский ресторан на ул. Гоголя, 13 (Малая Морская, на углу Гороховой ул.), популярный в литературно-артистической среде. См.: Десятилетие ресторана «Вена». Литературно-художественный сборник. СПб., 1913. Петр Дмитриевич Маныч (? – 1918) – литератор; входил в ближайшее окружение А. И. Куприна: «В течение нескольких лет Маныч неотступно играл роль адъютанта Куприна. Он исполнял всевозможные (не только деловые) поручения, сопровождал его во все рестораны и театры» (Куприна-Иорданская М. К. Годы молодости. М., 1965. С. 151).