Синдром синей бороды
Шрифт:
— Что так, что этак — разница-то тебе, какая?
— Я может, жениться собрался, — вскинул взгляд.
— Оп-па! Ты? Восьмой раз? На дурочке, да? Нянчится будешь? — и качнулся к Вадиму. — Теперь я не верю. Нянька из тебя, как из меня балерон, а иначе с ляльколй никак, любой, кто с ней больше пяти минут общался, скажет. И не крути, Грек, мне-то не надо. Я ж тебя, волчару, знаю: думал бы о ней серьезно, не она бы нас сюда привела, а ты бы всю компанию к себе увез. Но ты и не подумал. Спорю, лялька о твоей норе вообще не знает. В точку? Так что по ушам мне ездишь?
— Всему свое время, Костя.
— А! Ну, да, да… оттрахаешь в свое удовольствие дурочку безответную и на новообретенную Родину отчалишь. Молодцы вы братцы, Грековы. По одной схеме идете…. с коньячком.
Вадим посмотрел на пустую бутылку и лениво спросил:
— Костя, я тебя когда-нибудь посылал?
— Нет.
— А теперь посылаю. Понял?
— Ага, — хохотнул тот. — Ладно, банкирская твоя душа, оставим, правда. Я ж не поп проповеди тебе читать, да на путь истинный наставлять.
— Вот и давай по делу.
— Угу, — достал диктофон и поставил меж Вадимом и собой. — Еще видеокассета есть. Оцифровать?
Вадим кивнул, разглядывая маленький приборчик, словно банку со скорпионами, куда ему придется сунуть руку.
— Готов? — спросил Костя. Помедлил и нажал кнопку. — Это основная часть разговора по душам с Ливенбах, она же твоя вражина Селезнева. Слушай и наслаждайся. Я пока покурю.
– `… Вадим?… Не удивлена… Дайте сигаретку. Спасибо… Не успокоился выходит, Греков?
— Ты по делу говори!
— Говорю… С чего начинать-то?
— С начала.
— Как скажите. Только длинно получится.
— Ты куда-то торопишься?
— От вас избавится… А не скажите, что дальше будет?
— Как заказчик решит.
— А-а-а… Тогда передайте ему, что я ничего против него не имела, и зла ему не желала. Это Ирка все, любимая его. Хотела она много, и сразу… Венька ей нужен был, не сам конечно, его будущее. Дипломат тоже мне! Дебил. Мало страшный — рыжий, лопоухий, так еще и человек — дрянь. Но со связями, да. Перспективный. Маменькин сынок. С мамашей — один, положительный, вундеркинд, умница, домашний мальчик, а как из дома вырвется — банзай. Выпивка, карты, девчонки. Всех перелапал. В карты мухлевал!
— Короче.
— Куда короче? Грекову это интересно будет, уверена. Знать хоть будет, на кого его Ирка поменять хотела, из-за кого на нары залетел…. А где он сейчас?
— Тетка, ты не поняла, мы спрашиваем, ты — отвечаешь, а не наоборот.
— Все, ладно, поняла. В общем, крутились мы в одной компании: я, Венька этот, Стрелец — Сашка Стрельцов и там еще… не суть кто. Стрелец кокаинчиком торговал, девочек на порошок подсадит, а потом они ради него под любого…
— Сутенер?
— Что-то вроде того. Но больше на картах специализировался, аферист… Я шалая была, азартная. Кокоинчик — нет, а травку — было, нравилось. Игра после неё легкая, и мир в красках. Увязла я по уши. Все думала, отыграюсь, и никак, все больше в долг залезала. Стрельцу, кому ж еще? У Ирки заняла.
— Откуда ее знала?
— Учились в параллельных группах. Она компанейская была, легкая на подъем, зажигали пару раз на дискотеках. Не то что подруги, но хорошими знакомыми были. Она никогда не отказывала, а деньги у нее водились — родители у нее богатенькие. Потом я про Веньку узнала, случайно, ну, что вместе они, что виды у нее на него. Но мимо ушей пропустила, Ирка умная была, мне и в голову не приходило, что она всерьез за этого обормота замуж собралась… В общем назанимала я у неё, а отыграться не могу. Еще занимать? Куда? Должна выше головы. Да и не факт, что даст. Стрелец одолжил, влез змей посреди партии: `Отыграешь, Мариша'. А ставки-то все выше! Дура я, конечно, позарилась, подумала если банк сорву, то из долгов вылезу. Куда там… Стрелец весь банк и забрал. Неделя всего и прошла — долг требовать начал. Другие словно сговорились. Ирка одна молчала. Я еще радовалась: если и она потребует, то мне хоть в петлю… Ирка после пары меня подловила и давай крутить: должок за тобой большой — отдавать, как думаешь? А хочешь разом, и долг прощу и заплачу. Много. Сумму назвала такую, что не верилось. А как сказала за что — страшно стало. Но опять же, потом можно и переиграть… Я неделю думала. Честно скажу — отказаться хотела, да Стрелец стращать начал, что мальчиков на меня натравит, мой долг им передав. А это же хуже смерти, отморозки — одно слово. Короче сказала я Ирке — да. И поехало: свела она меня с братом своего парня, а у того свадьба с Иркиной сестрой на носу…
— Зачем свела?
— А?… Ну, чтоб Вадим не заподозрил ничего. А то будем друг на друга, как незнакомцы смотреть, а так — свои, и вопросов нет.
— Брат его знал, что вы задумали?
— Не знаю.
— А если хорошо подумать?
— Может и знал… оставил же он Вадима-то на ночь, хотя видел, что он пьян.
— Сам напился?
— Да, нет, Ирка мне какую-то ампулу дала, сказала, чтоб подлила, а то ничего иначе не выйдет, мол, влюблен он в нее по уши….
— А не проще расстаться было?
— Не-ет, Ира предложения от Веньки ждала, а какое предложение, если этот под окнами отирается? А чуть погони — в петлю залезть грозится. Да, понятно — упертый, упрямый….
— Дальше что было?
— Дальше? А… да все. Я со страху кроме ампулы ему еще и водки в шампанское подлила, да немного не рассчитала. Скосило Грекова. Мертвый был. Полночи промаялась. Какое изнасилование? Он только мычал. Я уж его, и царапала и по лицу била — ноль. Под утро только и получилось. А потом… знала бы, во что ввязываюсь, и денег бы не надо было. Очные ставки, экспертизы, повестки. Мать в ужасе… Я думала тихо все пройдет, а оно так громко, что хоть гори со стыда! Особенно на следствии. И вот про одно и тоже. Адвокат еще гадкий такой, с ухмылочками, с ехидцей. Грозил гад, что меня посадит за дачу ложных показаний… Греков тоже смотрел — одно — задушить не мог. Но адвокат `порадовал, нагнал на меня страху: мечтает он, говорит, с вами свидится и что сделает, сами понимаете… Я понимала, наслушалась уже кто он да что. Зверь, одно слово. К Ирке побежала, а та не слушает — часть суммы мне дала и выгнала: потерпи еще пару недель. Ага! Ясно почему, Венька же тормоз, жди пока предложение сделает. А у меня дела все хуже: по делу неувязки, все грязное белье вытащили, родню оповестили. Мать шумит — шлюха! Отец убить готов. И оба пилят — забирай, говорят, заявление и пусть тот женится… А еще Стрелец пасет с парнями — должок выбивает. Я ему, что Ирка дала — отдала, да толк? Треть всего… Следствие тоже — не сегодня-завтра посадят. Меня уже. Короче, кошмар. Я опять к Ирке, думаю не вернет деньги — все расскажу про неё, и про то что сотворили, и пусть что будет то будет… Прибежала, а там Верка воет…Венька-то Ирку бросил, женился, и вообще из города уехал. Мать денег хватилась. Ирка оказывается их украла. Свадьбу-то Веркину перенесли из-за всей кутерьмы, а деньги в шкатулке хранились, вот она их оттуда и вытащила. Короче Ирка повесилась, а кашу, что она заварила, я расхлебывай. А куда мне? С одной стороны тюрьма, с другой Стрелец, с третьей Греков… Под прессом куда не смотри. Спасибо сказать некому: Ирка мертвая, смылась на тот свет от ответа. Чистенькая, несчастненькая для всех — на мне ответ сошелся. Но я ж тоже жертва! Да кому объяснишь, чем докажешь?… Согласилась я на все. Что адвокат просил, и родители, подписала все бумаги, да толк?…Я ж не дура, понимала: выйдет Греков, копать под меня начнет, про Ирку узнает и конец мне. Стрелец мне про него красок не жалея рассказывал, пугал гад профессионально, не хуже адвоката. А еще из института меня попросили. Ни до учебы было, завалилась — ни одного зачета…. Вышла я из деканата, стою на улице и думаю — куда теперь, зачем? Не сегодня — завтра — убьют. Не один, так другой: Грекова выпускают…Домой прибежала, что схватила то в сумку кинула, документы, деньги что у матери были взяла и на поезд, неважно куда. Лишь бы с глаз. В купе с мужчиной познакомилась. Пожилой, интеллигентный. Пригрел, а потом и расписались…Я ведь даже домой ни разу не звонила, даже не знаю. Живы ли родители — как же вы меня нашли? …
Палец Грекова нажал кнопку стоп.
— Теперь веришь, что я не ошибся? — спросил Уваров. Вадим медленно встал, подошел к окну, хмуро уставился на кроны облетевших деревьев. Костя вздохнул, понимая состояние друга:
— Нд-а-а… Братан конечно у тебя на зависть. Но меня другое в этой истории прикололо: он сам-то понял, на ком женился? И прикинь ситуевина: одна сучка, другой… вместе. Друг друга судят, друг друга наказывают. Не жизнь — сказка. А ты еще в их бочку дегтя тротиловую шашку положить хочешь. Зачем? Да жизнь сама все на места расставила и наказание придумала такое, что тебе и в голову бы не пришло.
— Мне другое не понятно, — протянул Вадим. — Почему Вера повесилась? Сама ли? То, что Егор не знает на ком женат — точно. Значит, Аделаида дочь не выдала, не оговаривалась, иначе б Егор заподозрил. Покрывала… Почему?
— Узнаем, если Стрелец твой поможет. Кстати, как он батюшкой-то стал при такой биографии?
— Он хитрый. Всегда таким был. Пока мог, крутился, а потом его друзья уходить стали: кто от наркоты, кто от ножа да пули. Перестройка опять же. Вот он в семинарию и пошел, благополучно пережил смуту. Нюх у него на тепло и сытость… Как ты Селезневу разговорил?