Скандальное красное платье

Бойл Элизабет

И хотя дом, который кузины «позаимствовали», находился рядом с Гросвенор-сквер, на фешенебельной Брук-стрит, в нем было почти так же холодно, как на улице. Скверно, что покойный владелец не позаботился о хорошем запасе угля, прежде чем оставить дом спорящим между собой наследникам.

Пиппин вздохнула и снова задрожала. Если помолвка Фелисити и герцога Холлиндрейка не состоится в ближайшее время, то им всем придется вернуться в Суссекс. Ужасная перспектива! Пиппин плотнее запахнула халат и остановилась перед дверью, ведущей в сад.

В Суссексе она будет далеко от…

Ворота в саду скрипнули, свежий снег, начавшийся еще вчера, тихо похрустывал под сапогами. Дэш…

Сердце Пиппин отчаянно забилось, она сжала расползающиеся в радостной улыбке губы. Уже три ночи Пиппин впускала Дэша в дом после того, как все улягутся, и думала, что ее уже не должно трясти от дикого желания, которое пронзало ее от одного звука его шагов. «Если бы это было так, ты бы не распустила волосы и не надела бы свою лучшую ночную сорочку…» Пиппин покраснела от зашелестевшего в ушах голоса. Такое впечатление, что у нее за спиной Фелисити или их школьная наставница мисс Эмери.

Конечно, совершенно неприлично встречать его в халате. Но это только по крайней необходимости, возразила бы Пиппин. Вряд ли имеет смысл облачаться в дневной наряд. Если она случайно наткнется на Фелисити или Талли, как она объяснит им, почему среди ночи разгуливает по дому в платье и перчатках? Они сразу догадаются, чем она занимается: впускает в дом преступника в надежде, что он попытается совратить ее!

О, если бы только он это сделал. Но, увы, надежды оказались иллюзиями. В прошлые две ночи она почти умоляла Дэша, чтобы он позволил себе определенные вольности, но он был весьма осмотрителен, к большому ее огорчению.

А она- то была уверена, что пираты -повесы и распутники. Пиппин решила, что причина в том, что Дэш больше капер, капитан судна, а не настоящий пират.

Но для нее он был пиратом ее души, ее желаний. Она готова была отдать ему свое сердце, и не только. Если бы он…

Тихое царапанье в дверь вернуло Пиппин к реальности. Глубоко вдохнув, она подавила тревогу и открыла дверь. Дэш влетел в дом, принеся с собой резкий ветер и вихрь снежинок. Быстро закрыв дверь, Пиппин уцепилась за ручку и повернулась к нему.

Ее не переставало удивлять, какой он большой. Такой высокий, широкоплечий, темноволосый. Есть ли мужчина красивее? Она не могла вспомнить ни одного. И каждый раз, когда он стоял так близко, у нее возникало ощущение, что она перенеслась в какой-то восхитительный и скандальный французский роман.

Дэш открыл рот, собираясь что-то сказать, но она приложила палец к губам и замотала головой: «Нет. Пожалуйста. Чтобы нас сегодня не поймали». Поскольку Пиппин решила, что сегодня будет ее ночь.

Он улыбнулся, поняв предостережение, уперся рукой в дверь над ее плечом и, к досаде Пиппин, поцеловал в щеку.

Но от прикосновения его губ у Пиппин так же кружилась голова, как в тот раз, когда в школе они с кузинами украли бутылку вина из шкафчика учительницы и храбро выпили за ночь.

–  Ночь суровая и холодная, Цирцея, - шептал он.
– Но ты бальзам для воспаленных глаз.

Пиппин вздрогнула, но не от холода. Откинув голову, Дэш смотрел на нее. Она с трудом сдерживалась, чтобы не закинуть руки ему на шею, умоляя лишить невинности. Но именно так она себя чувствовала рядом с ним: подвыпившей и полной желания.

Они стояли в пустой прихожей, пока сквозняк не пробрался под ночную рубашку Пиппин. Холодного шока было достаточно, чтобы пробудить ее затуманенный здравый смысл. Она стоит в прихожей в ночной одежде с мужчиной, с мужчиной, которого разыскивает закон.

–  Иди за мной, - прошептала она, взяв из подсвечника на стене свечу, и потянулась к корзинке, которую стащила на кухне несколько часов назад. Но ее пальцы так и не коснулись ручки, потому что Дэш отвел ее руку и взял груз.

–  Мы сегодня достали немного угля, - сказала Пиппин, когда они подальше отошли от комнаты, в которой обитали Талли и Фелисити.
– Так что в доме не так холодно, и, надеюсь, чердак тоже немного нагрелся от дымохода.

–  В любом укрытии лучше, чем там.
– Он кивнул на кружившийся за окном снег.
– Как вы раздобыли уголь?

Дэш прекрасно знал об их ужасном финансовом положении, но в отличие от Пиппин и ее кузин не считал его ни в малейшей степени унизительным.

–  Фелисити обещала помочь леди Роде найти женихов для ее трех племянниц. Ее светлость прислала двух лакеев с ведрами угля и обещала до конца недели прислать еще.

–  Отличная сделка, - поддразнил Дэш, когда они вошли в комнату для служанок на чердаке, где Пиппин прятала его.

–  Что у нас сегодня, Цирцея?
– спросил Дэш, устроившись на кровати, которую Пиппин подвинула к дымоходу, чтобы было теплее, и снял с корзинки салфетку, прикрывавшую ужин.
– Ростбиф и прекрасный пудинг?

–  Как бы я этого хотела, - вздохнула она, усевшись рядом на табуретку.
– Увы, только серый хлеб, масло и немного сыра.

–  Если в хлебе нет жучков, а сыр не заплесневелый, то, на мой взгляд, это банкет, достойный короля.

–  Тогда сегодня ты будешь ужинать, как король, - пошутила Пиппин, - поскольку я это ела и никаких жучков не заметила.
– Наклонив голову, она посмотрела на него.
– Ты ведь жучков не ешь?

Он замер, собираясь откусить хлеб.

–  Нет… если они шевелятся.

Ее, должно быть, перекосило от отвращения, потому что Дэш рассмеялся, и она поняла, что он ее дразнит. По крайней мере, она на это надеялась.

Подумать только, жучки! На самом деле это не так уж неправдоподобно, поскольку в предыдущие две ночи Дэш потчевал ее душераздирающими историями о своих похождениях - от преследования берберийских пиратов и ограбления шотландской деревни до гонок с английским фрегатом в шторм.