Скандальное красное платье

Бойл Элизабет

Пока они с Талли проводили дни, сочиняя приключенческий роман, Дэш жил настоящими приключениями. Пиппин, дрожа от нетерпения, ждала, что он расскажет ей сегодня. Может быть, о том, как оказался на необитаемом острове и нашел сокровища? Или скажет наконец, как желает ее…

Дэш перевел взгляд с корзинки на нее:

–  Не нужно красть так много. Что, если кто-нибудь заметит?

Пиппин покачала головой:

–  Миссис Хатчинсон… ммм… боюсь, она… - Пиппин изобразила, как опрокидывают бутылку.

Дэш кивнул:

–

 Ааа… она пьет. Печально видеть женщину в таком состоянии. И для мужчины это тоже скверно. Алкоголь забирает ум и здоровье.

–  Она не заметит, что немного продуктов пропало.

Дэш рылся в карманах.

–  Именно так я и подумал, когда увидел это, - сказал он, протянув что-то завернутое в носовой платок.

Развернув, Пиппин увидела несколько кусочков рахат-лукума.

–  О, Дэш! Тебе не следовало… - Но, протестуя, она с удовольствием съела кусочек, потом замерла.
– Ты действительно это украл?

–  Как я сказал, не думаю, что хозяин магазина заметил небольшую пропажу.
– Наклонив голову набок, он взглянул на Пиппин.
– Что это? Укор от леди, которая увела дом у законных наследников?

–  Да уж.
– Она не сводила взгляда со сладостей.

–  Ешь свое сокровище, Цирцея. Судя по твоим рассказам, у тебя в жизни было не много удовольствий.

Когда Дэш не наполнял ее слух и сердце морскими историями, Пиппин рассказывала ему о своей жизни, такой унылой и скучной по сравнению с его приключениями. О ранней смерти матери, о том, как кузины Фелисити и Талли оказались вместе с ней в школе мисс Эмери, поскольку их отец-дипломат решил, что дочерям после долгих лет воспитания его любовницами нужно английское образование.

Там, в Бате, Фелисити и Талли с их дикими континентальными манерами и скандальными понятиями дали Пиппин надежду на будущее, однако безвременная кончина отца положила конец ее первому, едва успевшему начаться светскому сезону. Потом она узнала, что семейные владения заложены, а состояние истощено пагубными привычками отца.

–  Не знаю, что я делала бы без Фелисити и Талли, - призналась Дэшу Пиппин.
– Я была так одинока, пока они не вернулись в Англию. Мы всегда были друзьями. Несмотря на отсутствие средств, наша жизнь не так ужасна. Тетя Минти присматривает за нами, а мы с Талли сочиняем, чтобы занять себя.

Она, конечно, не собиралась открывать Дэшу свое сердце и говорить о личном, чем не делилась даже с ближайшими друзьями, но он как-то сумел выманить у нее ее историю; слушая пересказы ее пьес и коротких рассказов, будто ее писанина столь же необыкновенна, как его необычайная жизнь в море.

–  Лед становится тоньше, - объявил Дэш, откусив хлеб.

–  Уже?
– прошептала Пиппин.

–  Да.

–  И ты уйдешь.
– Она покачала головой.
– Но ты обещал, Дэш. Ты обещал мне, что до отъезда научишь меня быть настоящим пиратом.

Дэш рассмеялся:

–  Ах да, пиратские уроки. Как я мог забыть?

–  Да, как ты мог?
– нахмурилась она, в то же время улыбаясь.
– Паруса, навигация, преследование вражеских судов, владение шпагой, грабеж и погрузка добычи, стрельба из пушек - таково было наше соглашение, насколько я помню.

–  И где ты предлагаешь найти пушку?
– поддразнил он, лукаво глядя на нее.

Пиппин задрожала, она любила эти озорные огоньки в его зеленых глазах.

–  Гм, это проблема, но я соглашусь для практики почистить карманы на балах «Олмака», пока не найдется подходящая пушка.

Качая головой, Дэш рассмеялся над ее словами, но потом замолчал и уставился в пол.

–  Боюсь, нам придется отложить уроки.

–  Но, Дэш, ты не можешь уехать, - настаивала она, нисколько не заботясь о том, как это звучит.

–  Должен.
– Он взглянул на нее и улыбнулся.
– Но не раньше, чем куплю тебе красное шелковое платье.

–  Платье? Мне?
– Пиппин покраснела. Незамужние леди не позволяли джентльменам покупать одежду, если только они не… - О, я не смогу носить его.

–  Почему?

–  Не думаю, что красный цвет мне пойдет, - засмеялась она.

К тому же это будет неприлично. Не более прилично, чем быть здесь с ним наедине в ночной рубашке и халате.

Он смотрел на нее, зеленые глаза загадочно вспыхивали.

–  Не согласен. Думаю, в красном ты будешь очаровательна. Ты обворожишь любого мужчину.
– Дэш на мгновение умолк.
– Хотя это, возможно, не слишком хорошая идея.

Пиппин посмотрела на него. Он передумал?

–  Почему?

–  Потому что тогда, - начал он медленно, - тебя засыплют предложениями руки и сердца, и по сравнению с этим ночь со мной покажется убогой.

–  Я не бог весть какое сокровище, - отмахнулась Пиппин. Кроме того, ночи с ним - это все, что она хочет.

–  Мужчины смотрят не только на кошелек леди, милая.
– Низкий голос Дэша был полон страсти.
– Держу пари, в Лондоне достаточно мужчин, которые не раздумывая женятся на тебе, бесприданнице в скромном наряде.
– Его жаркий взгляд прошелся от подола ее простого желтого халата к кружевному вырезу девственно-белой ночной сорочки.

Силы небесные, он действительно желает ее. Желает!

–  Дэш, ты ужасный дразнилка, - замахала она руками, в глубине души надеясь, что он как раз из тех мужчин, кто может полюбить ее такую, какая она есть, которая к своему имени не может добавить ни пенни.

Но к огорчению Пиппин, Дэш снова занялся едой. Вскоре он спросил:

–  Как вышло, что твоя назойливая кузина еще не нашла тебе подобающего мужа?

Пиппин застонала, но не от отсутствия мужа, а от отвратительного слова. «Подобающий»!

–  Уж поверь, не из-за отсутствия стараний. Она настроена выдать меня за какого-нибудь занудного графа или, по крайней мере, виконта.