Скандальный дневник
Шрифт:
— Прости меня великодушно, но ты не упоминал ее имени на протяжении многих месяцев.
Возможно, он и не упоминал ее имени, но это еще не значит, что он о ней не думал. Или не знал, что на внутренней стороне ее левого бедра есть маленькая родинка. Он прекрасно знает свою жену, черт побери!
— Мы встретились, — коротко сообщил он. — Я намерен увезти ее обратно в аббатство, но она не желает ехать.
— Ну и что? Если ты этого хочешь, забери ее, — произнес Уилкс так легко, как будто предлагал Натану прогуляться.
Натан удивленно
— Забрать?
Уилкс кивнул и, подойдя к буфету, налил виски в два стакана. Один он протянул Натану.
— Ты имеешь на это полное право. Ты ее муж, и она должна слушаться тебя… а не какого-то зеленого юнца, только-только выросшего из коротких штанишек.
Значит, Уилкс тоже слышал о ее романе.
— Если надо, поговори с королем или Георгом, — продолжил он, имея в виду принца Уэльского. — Но обязательно забери ее. Надо положить этому конец. Чем дольше это тянется, тем глупее ты выглядишь в глазах света.
Честно говоря, мнение света волновало Натана не так сильно, как решительный отказ Эвелин.
— Надеюсь, ты понимаешь, что сейчас любой скандал, связанный с очередной супружеской изменой, может стать роковым для всех его участников, — добавил Уилкс. — Чем раньше вы приедете в Истчерч, тем скорее утихнут сплетни вокруг ее имени.
Натан внимательно посмотрел на друга. Уилкс слегка повел плечом, но Натан понял: все лондонское общество уже в курсе, что он рогоносец.
Приятель прав. Если понадобится, он силой увезет жену из Лондона, пока она окончательно не погубила их обоих.
Должно быть, Уилкс догадался, о чем думает Натан. Он поднял свой стакан и провозгласил тост:
— За леди Линдсей!
Натан нехотя чокнулся с другом.
— За мою упрямую жену, — невесело сказал он.
В записке, которая пришла от Пирса в ответ на мольбу Эвелин о встрече, было всего одно слово: «Да».
На следующий день, в половине первого, Эвелин приложила к волосам красную и золотую ленты.
— Что бы ты выбрала? — спросила она у Клер.
— Мужа или любовника? — лениво уточнила Клер. Эвелин покосилась на Харриет, которая копалась в ее шкатулке с ювелирными украшениями.
— Я говорю про ленту, — сказала Эвелин и протянула золотую ленту Кэтлин, своей любимой горничной. Вновь взглянув на Харриет, она улыбнулась. — К тому же он мне не любовник, — добавила она, подмигнув девочке.
Клер лежала на диване и листала модный журнал. Оставив без внимания слова Эвелин, она спросила:
— Интересно, где сегодня принцесса Мэри? Она не любит, когда тебя нет рядом.
«Не любит, когда меня нет рядом, и в то же время отказывается мне помочь», — подумала Эвелин. Мэри попыталась поговорить насчет нее с королем, но тот не стал ее слушать.
— Он озабочен другими делами, к тому же у него болит колено, — объяснила она Эвелин.
Имелось в виду, что принц Уэльский продолжает гнуть свою линию. Вся семья мучилась неизвестностью, гадая, что Каролина расскажет обо всех участниках его похождений.
Эвелин попросила ее обратиться к королеве, но Мэри энергично покачала головой:
— Королева никогда не разрешит тебе остаться. Она считает, что женщина должна находиться рядом со своим мужем.
Эвелин бросила на Клер быстрый взгляд через зеркало. Ей не хотелось обсуждать свою личную жизнь в присутствии Харриет, но Клер никогда не обращала внимания на собственную дочь.
— Жизнь в Лондоне подходит тебе гораздо больше, — добавила она.
Оказавшись здесь, Эвелин долгое время втайне надеялась, что Натан приедет за ней и попросит прощения. Но он не приехал и даже не написал… и тогда она, как в омут с головой, бросилась в суету великосветского лондонского общества, произведя там сенсацию, по крайней мере, в глазах Клер — та постоянно сообщала Эвелин, кто ее заметил, и кто о ней спрашивал.
— А когда вы вернетесь, леди Линдсей? — спросила Харриет.
— А тебе какое дело, Харриет? — рявкнула Клер. — Перестань надоедать леди Линдсей!
— У нее хотя бы есть время для меня, — пробормотала девочка.
— Что?
— Она мне нисколько не надоедает, — быстро сказала Эвелин. — Я с удовольствием с ней общаюсь. У нас даже есть свои маленькие секреты, — добавила она, и Харриет улыбнулась.
Только сегодня утром они тайком пробрались в бальный зал и, сдерживая смех, вальсировали по всей его длине и обратно. Харриет остановилась в центре и принялась медленно кружиться, откинув голову назад и глядя на хрустальную люстру.
— Когда-нибудь я стану важной дамой, и маме придется меня уважать, — мечтательно сказала она. — А еще я буду красивой, и мой муж будет меня любить.
— Конечно, — заверила ее Эвелин, и они убежали, пока лакей или младший дворецкий не обнаружили их и не доложили королеве.
— Я приду через час-два, не позже, Харриет, — ответила Эвелин на вопрос девочки.
— Правда? — засмеялась Клер, — А если твой друг захочет увезти тебя в какое-нибудь экзотическое место, спасая от Линдсея?
— Очень остроумно, леди Бальфур! — укорила ее Эвелин. — Уверяю вас, я вернусь сегодня днем.
Клер пожала плечами, рассматривая свое кольцо.
— Я бы на твоем месте предложила ему это. Может, мне самой с ним поговорить? Пусть увезет тебя, скажем, во Францию.
— Мне нравится моя работа, и я хочу остаться здесь, — сказала Эвелин и увидела в зеркале, как Клер закатила глаза.
Кэтлин закончила укладывать волосы. Эвелин с удовольствием оглядела свое отражение. На ней было бледно-желтое платье с красной отделкой и красной нижней юбкой, которая яркими всполохами выглядывала при ходьбе. Это было ее лучшее прогулочное платье, и она надеялась, что оно понравится Пирсу. Эвелин покрутилась перед зеркалом. Выглядит она неплохо, но на душе неспокойно. Она всегда волновалась перед встречей с Пирсом, но на этот раз ее тревожило другое: ей казалось, что она что-то делает не так, неправильно.