Сказ про Игната-Хитрого Солдата
Шрифт:
Спирька-Чёрт держал вожжи, а рядом с ним восседал маленький, худенький попик в коричневой рясе. Рыжая бородка его была едва приметна. Бросалась в глаза непомерно большая, похожая на пузырь голова. Казалось, подуй сейчас хотя бы самый лёгкий ветерок - и улетит поп в выси поднебесные.
Но ветерка не было, и отец Парамон благополучно сошёл на землю, произнося нараспев:
– Мир да любовь, люди добрые!.. Ага, вот ты каков, Игнатик?
– с ласковым любопытством оглядел он солдата.
– Мужик, истинно
– Я мужик и есть, за то мне и честь!
– ответил Игнат.
– Э-э, Игнатик, врёшь!
– усмехнулся поп, и толстые губы его зашевелились, как алые тряпицы на ветру.
– Честь тебе за то, что ты двадцать пять лет царю-батюшке отдал.
– Я под началом царя был да родной земле, народу своему служил, прямо смотря в поповские глаза-горошины, сказал Игнат.
Парамон улыбнулся ещё шире, толстые красные губы расплылись, ощерился большой чёрный зуб.
– Я, Игнатик, радостную весть привёз, - умилённо проговорил он.
– Может, дожди пойдут?
– хитро спросил Игнат.
– Ах, дожди, дожди...
– вздохнул поп и перекрестился.
– Засуха, пожар, наводнение - всё не от нас, а оттуда!
– Он ткнул пальцем в небо.
– Мы должны ждать да о жизни небесной не забывать. Вот там, - поп во второй раз поднял тонкий пальчик и ткнул его в белёсое от зноя небо, - нет ни дождей, ни засухи - никаких забот. Рай! Не то что здесь.
– Если там так хорошо, - сказал Игнат, - так чего мы здесь топчемся? Спеши на небо, отец Парамон, а мы - за тобой!
– Но попадёт на небо только тот, кто на земле живёт тихо, послушно, елейным голоском произнёс Парамон.
– Затем, кто достоин, придут ангелы, раздастся трубный глас, и откроется ему дорога на небо... И увидит он бога-создателя...
– Видел я его, бога.
– Игнат подкрутил усы.
– Шёл я степным шляхом, попросился в хату на ночлег. А в той хате богомаз жил - все стены в иконах. Куда ни глянь - святые лики...
Поп Парамон перекрестился смиренно.
– Попросил я этого богомаза, - продолжал солдат, - отца моего покойного нарисовать. "Как же родителя твоего рисовать, если я его не видел?" - удивился богомаз. "Бога же тоже никогда не видел, а рисуешь!" говорю-я ему.
– Ну, и чем дело кончилось?
– спросил поп.
– Переночевал среди богов, вот и всё. Теперь любого из них встречу сразу узнаю, - одними глазами усмехнулся Игнат.
Спирька-Чёрт слез с возка, передал вожжи сидящему верхом Дурынде.
– Отец Парамон, - поклонился попу подошедший поближе дед Данилка, пять молебнов было о дожде, два водосвятия, а ни капли не упало с твоего неба.
– Чудо надо ждать смиренно, - ответил Парамон.
– Верить в него.
– И тогда с неба закапает?
– спросила Стёпка.
– Цыц, несмышлёныш!
– прохрипел Спирька.
– Распустила язык!
– А отчего бы тебе, отец Парамон, не сотворить чудо?
– спросил Игнат.
– Я видел во славном городе Санкт-Петербурге, как попы чудеса творят. Прямо на площади. И на улицах тоже могут... Сотвори нам чудо, отче. Маленькое какое-нибудь.
Это был открытый вызов Парамону. Поп растерялся: как бы не опозориться. Он закатил глазки к небу и начал мелко и быстро креститься, чтобы выиграть время. Эх, придумать бы какой-нибудь ответ дерзкому солдату! Но, как назло, ничего не шло в голову.
В глазах Спирьки зажглись змеиные огоньки, и он снова, как это уже было раз нынешней ночью, почувствовал предательскую дрожь в коленках. Кто знает, что надумал этот проклятый солдат?
Спирька огляделся, встретился глазами с Дурындой, который преданно и доверчиво смотрел на попа. Затем взглянул с ненавистью на улыбающегося Игната.
Игнат же в оба глядел на большой, круглый, без морщин лоб Парамона, и думал о том, как хорошо было бы постучать в этот лоб, как в барабан.
– Не можешь, отче?
– громко сказал Игнат.
– Тогда сотворю чудо я.
Поп, Чёрт и Дурында, как по команде, уставились на солдата.
С удивлением смотрели на него и дед Данилка с Ульяной, и Василий с Демидом.
А восхищённая Стёпка соскочила с плетня и подошла поближе.
– Чьи это лошади?
– спросил Игнат, кивая на возок.
– Мои, - пробормотал Спирька.
– Смотри, честной народ!
– громогласно продолжал Игнат.
– Сей момент этот возок с лошадьми и всем, что в нём есть, сгинет. Да так, что и духу от него не останется! Буду счёт вести до пяти! Раз...
– Ой, - сказал Спирька, - ведь и возок тоже мой... Давай, солдатик, покажи чудо на том коне, чго под Дурындой...
– Не мешай!
– закричал Игнат.
– Теперь опять сначала всё начинать нужно! Чудо, свершись! Пусть сгинет этот возок с лошадьми! Раз... два...
– Да что он тебе дался, мой возок!
– прохрипел Спирька.
– Солдатик! Вот же конь стоит...
– То мой конь, - смиренно молвил поп Парамон.
– Зачем ему на небо? Он и тут небесным делам служит... А Игнатик сказал так, и перетакивать не будем. Пусть твой возок пропадает.
Спирька злобно посмотрел на брата, а тот ответил ему широкой улыбкой.
– Буду считать тихо, - сказал Игнат.
– Чудо всё равно свершится. Все закройте глаза, а то ударит молния - и вы ослепнете.
Все зажмурили глаза, а Спирька бросился к лошадям и схватил за постромки.
– Не отдам, - шептал он, закрыв глаза.
– Не отдам!
Поп Парамон приоткрыл один глаз и встретился взором с хитрым взглядом Стёпки - она тоже ослабила прищур.
– Тьфу!
– сплюнул поп и снова зажмурился.