Сказки о сотворении мира

Ванка Ирина

— Как он у тебя оказался?

— Случайно. Ну, хочешь, я упакую его в подгузник? Будет проявлять тупость, отдашь в школу тенниса. У вас во Флориде классная школа тенниса, а у парня — талант. Проверено. Малыш просто создан для спорта и тренируется с удовольствием.

— Издеваешься… — пришел к выводу Оскар, и воздух вздрогнул от лязга дверных петель. Пламя факела дернулось. Тень легла поперек коридора. Крошка Эрни вышел из библиотеки и осторожно заглянул под арку.

— Опять спрятались? — спросил он. — Зайдите. Ашот Гургенович ждет.

— Сдал? — поинтересовалась графиня.

— Я сказал ему

о проблеме, чтобы ты не тряслась.

— Что сказал?

— Что ты напоила вакциной девочку.

— Кто тебя об этом просил?

— Иди… Лучше оба идите, — добавил малыш, немного подумав.

Гурамов действительно ждал. Сидел у окна, задрав нос к потолку, и нервно постукивал пальцами по учебнику.

— Сколько человек принимало препарат? — спросил он. — В каких дозах?

— Двое, — ответила Мира. — Вторую девицу уже отправили далеко, а Лиза наша теперь бесится. Мне кажется, ее подруга сильно доминировала и подавляла девчонку.

— Лиза убегала из дома, — добавил Оскар, — выполняя приказы подруги. До вакцины за ней такого поведения не замечено.

— Не в таких масштабах, — уточнила графиня. — Раньше она от скуки по соседям бродила, а теперь лезет туда, где молодой девице совершенно нечего делать. Нервная стала, начала писать стихи и ненавидеть человечество, к которому раньше относилась терпимо.

— Кто вторая персона? — спросил Гурамов и посмотрел на Оскара.

— Инохронал, — коротко ответил он. — Пришелец. Похоже, что девочка работала на разведку. Может быть, есть способ нейтрализовать действие вашей вакцины?

Гурамов воззрился в узкую щель окна, за которым не было видно ни моря, ни неба. Только непроглядная темь. Такая черная, что казалось, утро в этом мире никогда не наступит. На мгновение в библиотеке воцарилась пауза, в которой слышен был даже шелест огня.

— Что было написано на таре с вакциной, которую вы получили?

— Ничего, — ответила Мира. — Это был аптечный пузырек с запечатанной крышкой.

— Объем?

— Как стопарик для водочки.

— Цифры на банке стояли?

— Кажется, стояла какая-то дата, но я не помню, какая. Жидкость была похожа на йод.

— Последней партии, значит… — Гурамов задумался. — Значит, очищенный… В каком соотношении разбавляли глюкозой?

— Сахарной водой, — уточнила Мира. — Два литра на пузырек и четыре столовые ложки сахара, как в инструкции.

— Юный граф! — обратился Гурамов к ученику. — Вы слышали? Потрудитесь изложить ваше мнение.

— Я бы отменил транквилизаторы, — подал голос малыш, — и ввел пациента в состояние гипнотического сна или искусственной комы.

— Далее, ваши действия?

— Сделать анализ. Если процент инородных включений упал до критических показателей, я бы рекомендовал переливание крови. Несколько процедур. Потом повторил бы анализ.

— Если ремиссии не происходит?..

— Тогда… надо делать снадобье, которое блокирует действие очищенных участков мозга.

— Возьмите бумагу и напишите нам рецептуру.

Юный граф составил список из пяти ингредиентов, но Гурамов, едва взглянув, покачал головой.

— Потрудитесь написать классической латынью и найти аналоги, с помощью которых ваше снадобье изготовят в европейской аптеке.

На эту задачу юный граф затратил времени несравнимо больше. То ли подзабыл латынь, то ли сомневался в названиях препаратов. Юноша торопился, но Гурамов терпеливо ждал, глядя в окно.

На готовый рецепт наставник взглянул свысока и вручил графине.

— Понятно, что нужно сделать?

— Спасибо.

— Теперь оставьте нас, Мирослава. Его сиятельство присоединится к вам позже.

В этот раз графиня вышла из библиотеки, потупив взгляд, и быстро нырнула в тень. Даже в темноте она старалась не смотреть на товарища, который сверлил ее вопросительным взглядом.

— Да, он мой сын, — подтвердила графиня.

— Не ври мне, Мирка! Лучше молчи, но не ври! Я сыт по горло твоим враньем!

— Мне пришлось его усыновить. Так получилось. Но к ребенку Копинского это никакого отношения не имеет.

— Об этом я буду говорить с крошкой-графом. Он выйдет, и ты представишь меня ему.

— Неизвестно, когда он выйдет. Неизвестно, куда… Хочешь, я представлю тебя Крокодилу! Тебе понравилось пиво, которое сварил Крокодил? Гурамову очень нравится. Он без бочонка из форта не уезжает.

— Не заговаривай зубы.

— Хорошо, с Драным тебя познакомлю. Драный — фанат компьютерных игр. Каждый раз, когда он хорошо наиграется, ходит в синяках и царапинах. А однажды его проглотил виртуальный кит. Что было! У Драного по всему телу язвы и ожоги от желудочного сока. Не знали, чем мазать. Самые настоящие волдыри. Палач натер его змеиным клеем, и с Драного опять слезла шкура. Пойдем, по ночам все внизу, пиво пьют, байки травят. Они тебе точно скажут, что я не прячу младенца.

— Иди. Мне надо понять, на кого похож «крошка», потому что эта история дурно пахнет.

— Тогда пойдем ко мне, я устрою тебя на ночлег.

— Я не сдвинусь с места, пока не поговорю с «малышом».

— Ну, сиди, — согласилась графиня. — Только не спускайся на площадь. Надоест — позови охранника, он проводит.

Графиня ушла, и Оскар не взглянул ей вслед. Он сидел под дверью библиотеки, пока не понял, что его часы встали, а он понятия не имеет, что нужно сделать для того, чтобы наступило утро. Оскар сидел так долго, как не длится ни один экзамен, а когда открыл дверь, библиотека оказалась пустой. Он вошел в помещение с черным от копоти потолком, но не нашел никого, ничего, кроме горелой бумаги. Оскар вернулся в коридор и побрел наугад. За каждой дверью его ждала пустота. Рыцарские доспехи, расставленные караулом, оказались пусты. Он обошел этаж, спустился на площадь, заваленную столами и стульями. По каменным плитам стелился туман. Оскар почувствовал себя последним пассажиром затонувшего корабля и присел на сломанную скамейку, чтобы головокружение не свалило его.

По прошествии времени Оскар не помнил, где бродил и при каких обстоятельствах потерял сознание. Молодому человеку казалось, что он упал со стены. Что какая-то сила затянула его на башню и шлепнула как теннисный мяч. Он летел стрелой через океан и вращался в полете, пока не наткнулся на рыбацкую сеть, а когда очнулся, над фортом светило Солнце.

— Только самоубийцы ходят ночью по площади! Самоубийцы и дрессировщики! — услышал он голос Эрни. Сетка качнулась под его телом. Мокрое полотенце легло на лоб. — Тебя могли растерзать!