Сказки о сотворении мира
Шрифт:
— Она привезла ребенка сюда?
— Нет. Я приехал за ними в аэропорт, но рейс посадили в Варшаве. То ли из-за погоды, то ли по техническим причинам. Продержали сутки, вместо обещанных двух часов. С тех пор Мирослава ни разу не позвонила и не ответила на звонки. Когда самолет все-таки приземлился в Москве, ее среди прибывших не было. Я обращался в справку, звонил в аэропорт, где задержали вылет, надеялся что там, в гостинице, запомнили женщину с грудным младенцем. Я волновался. Даже поговорил с Розалией Львовной на случай, если Мира объявится. Как ни странно, Розалия согласилась. Тем более…
— М… да, — вздохнул Оскар. — Все-таки она везла его вам. Надо ж было сломаться самолету именно над Варшавой.
— Возможно, ее решение было спонтанным.
— Ее это не оправдывает, Учитель! Каким бы ни было решение, она должна была предупредить.
— Не огорчайся. Родной отец для ребенка все-таки лучше. Кем бы он ни был.
— Был у меня один враг. Теперь будет два.
— Мира никогда не будет твоим врагом.
— Этой дамы для меня больше не существует, — заявил Оскар. — А благодаря ее хлопотам, у меня одним врагом больше: старший отращивает глаза, младший сил набирается. Именно так, Учитель. Копинский не смог со мной справиться, для этой цели он вырастит сына.
— Не знаю, не знаю…
— Одно хорошо — у меня есть время подготовиться. Теперь я, по крайней мере, знаю, чего ожидать.
— По-человечески Мира поступила правильно, и мы должны смириться с ее решением.
— Но зачем она это сделала за моей спиной? Перестала мне доверять? Что произошло между нами?
— Не знаю, Оскар. Это ваши с ней сложные отношения, которых я никогда не мог понять. Останься, отдохни. Море еще теплое, погода хорошая.
— Я сыт по горло морем, Учитель. Если я не найду оправдания ее поступку, я не знаю, как мне жить дальше. Мне надо понять, что я сделал не так? В чем провинился? Непочтительно обошелся с Эккуром? Почему она не сказала сразу, что будет всю жизнь меня ненавидеть за это? Мне казалось, что мы всегда понимали друг друга! Учитель, я же ей доверял, а она считала меня подонком. Она всю жизнь считала меня подонком?
— Что ты, Оскар! Какие глупости! Ты просто устал. Тебе надо хорошо отдохнуть и вернуться к работе, потому что работа лечит лучше любого лекарства.
— Зачем, Учитель? Зачем мне все это? Я ведь только ради нее… а теперь эта дрянь пьет пиво с Копинским и надо мной смеется.
— Не знаю, о ком ты говоришь, — качал головой Натан. — Мирослава не тот человек… Поверь мне, Оскар, все-таки я немного разбираюсь в людях. В этой истории много непонятного, недоговоренного, нелогичного. И ты наверняка торопишься с выводами. Вот увидишь, все еще прояснится. А сейчас тебе нужно успокоиться. Просто успокоиться и подумать. Сейчас… — сказал Натан и вышел из кабинета.
— Не надо считать меня наивным, Учитель! — крикнул Оскар вослед, но вспомнил, что Левка спит и взял себя в руки.
Оставшись один, Оскар выглянул на балкон и увидел пейзаж, который много дней стоял перед глазами Учителя, но в отличие от Натана его взгляд привлек не бульвар, а молодой человек, который вдруг обернулся, осмотрелся по сторонам, и Оскар вздрогнул. Он увидел юного графа, который заблудился в городе и приставал к случайным прохожим. На плече у графа висел рюкзак, лицо прикрывала кепка, а поношенная одежда выдавала паломника, нашедшего оазис после долгих скитаний в Иудейской пустыне.
— У вас есть запасной выход, Учитель? — спросил Оскар, когда профессор вернулся.
— За тобой кто-то гонится?
— Не хочу его видеть.
Учитель подошел к балкону.
— Кто он?
— Бесцеремонный тип. Перейдет на «ты» раньше, чем познакомится с вами.
— Что же… К такого рода фамильярности я здесь привык.
— А потом согласится пожить в вашем доме раньше, чем вы пригласите.
— Хорошему человеку в любом доме рады. Если он ищет нас, почему не пригласить его? Вы знакомы?
— Граф Виноградов, собственной персоной, — представил Оскар.
Мимо проходящая барышня указала графу на дом и даже разговорилась с ним, заулыбалась, принялась кокетничать. Оскар получил минуту на размышление.
— Пожалуй, я спущусь к нему сам, — решил Натан.
— Подождите. Интересно, что он будет делать.
— Что тебе известно об этом мальчике?
— При мне сдавал зачет по алхимии. Владеет латынью, французским языком и теннисной ракеткой. Верит, что в учебниках физики написаны только глупости. Однако в любой момент может поменять возраст и разучиться читать.
— Блуждающий инохронал, — поставил диагноз Боровский. — Если этот человек вырос в форте, иначе и быть не может. Возможно, ему нужна наша помощь.
— Понятное дело, нужна.
— Я могу поговорить с ним? Зачем он ищет тебя?
— Боюсь, что он ищет вас, Учитель.
— Тогда тем более стоит его пригласить.
— У меня нет никакого желания с ним общаться.
— Не всегда нужно думать только о своих желаниях, Оскар. Нужно выслушать человека, который, наверняка прошел долгий путь. Останься, поговори с ним.
— Не могу. Не хочу ни вранья, ни иллюзий. Никаких воспоминаний о форте!
Молодой граф тем временем не на шутку увлекся девицей, и сделал попытку ее обнять. Девица не возражала. Оскар получил на размышление еще минуту.
— Этот человек вырос в дехрональной среде, — рассуждал Натан. — Не просто вырос, но выжил, и, вероятно, не потерял рассудок. Оскар, может быть, он тебе нужен больше, чем мы ему.
— Мне больше никто не нужен.
— Если ребенок, которого ты искал, действительно потерян для исследований, то почему не попробовать? Мирослава, вероятно, знает, о чем говорит. Почему нет?
— Потому что я больше не собираюсь заниматься кодировкой дольменов. Все! Тема закрыта.
— Помнишь, Илья Ильич Лепешевский нам говорил: каждое значимое событие, каждая ключевая персона, сколько-нибудь влияющая на нашу реальность, имеет дублера. А то и нескольких, в зависимости от важности задач, которые перед ними стоят. Конечно, он, как историк, по-своему понимает процесс, но ведь это понимание не противоречит нашим с тобой выводам. Помнишь, Илья Ильич доказывал, что перед возникновением христианства было, как минимум, пять претендентов на роль мессии? Многие научные открытия были сделаны одновременно несколькими людьми, независимо друг от друга. И такие примеры известны. Может, сама судьба нам предлагает замену?