Сказки о сотворении мира

Ванка Ирина

— Мне нужен человек без судьбы. Что тянется за этим парнем — не знаю. К тому же, не сомневаюсь, что господа Виноградовы затеяли против меня плохую игру.

— Нет! — возразил Натан. — Поверь мне, Оскар! Если хоть немного мне доверяешь, поверь на слово, Мира не такой человек.

— Да, — согласился Оскар, — не тот человек, за кого себя выдает.

— Давай пригласим этого мальчика в дом. С чем бы он ни пришел, лучше узнать от него, чем гадать и таить обиду.

Гость повернулся лицом к балкону и продолжил общаться

с девушкой. Он уже забыл куда шел, и даже не старался прикрыться кепкой. Он уже искал в окрестности заведение, где можно провести время с подругой.

— Удивительно знакомое лицо, — отметил Натан. — Если б не знал, что вижу этого человека впервые, вспоминал бы сейчас…

— Эффект «знакомого лица» — первый признак инохронала будущего, — напомнил Оскар. — Нашего с вами будущего. Я мучился тем же ощущением, пока не понял, в чем дело. Это игра, Учитель. Пусть они считают меня идиотом и сволочью, но я не позволю им лезть в вашу жизнь.

— Я пока еще сам решаю, кого пускать в свою жизнь, а кого не пускать, — заметил Натан, и направился к двери.

Граф Виноградов не торопился в гости. Он продолжал беседовать с девушкой и, заметив Боровского, растерялся.

— О! — воскликнул граф. — Натан Валерьяныч?..

Наваждение затуманило разум профессора. Он не видел ничего, кроме черных глаз незнакомого человека. Все, что окружало эти глаза, вдруг провалилось в туман, лишило его опоры и равновесия. Натан Валерьянович понял, что ему стало плохо, когда молодой человек подхватил его и усадил на скамейку. Оскар пулей примчался к месту события, но худшего не случилось. Боровский уже пришел в себя и отчетливо различал бульвар.

— Что, Учитель? Надо вызвать врача!

— Не надо, — ответил Натан и поглядел на графа. — Вы точно никогда у меня не учились?

— Только сильно мечтал, — признался Эрнест.

— Откуда я знаю вас?

— Наверно… — предположил молодой человек, — я мечтал слишком сильно.

Появление в доме нежданного гостя всех застало врасплох. Розалия Львовна орудовала на кухне. Левка проснулся и всласть орал, пока незнакомый дядя не взял его на руки и не вынес в гостиную.

— Левка Боровский! — представил он малыша, словно кто-то не успел познакомиться.

Левка немедленно замолчал и выпучился на гостя. Розалия Львовна вышла из кухни, но, против ожидания, никого не стала ругать и сама замерла на месте, вытирая руки о фартук. Аппетитный запах обеда ворвался в гостиную вслед за Розалией.

— Вот и мамочка, — точно заметил гость.

— Давайте, возьму… — потянулась к сыну Розалия, — он наверно описался.

— Ничего похожего. Он просто потребовал к себе внимания.

Дверь комнаты тихонечко приоткрылась и Мария Натановна выглянула на шум.

— Привет Машка, — поздоровался граф.

— Привет, — ответила Маша.

— Как жизнь?

— Ты к папе или ко мне?

— Я к Оскару.

— Вот так всегда, — обиделась Маша. — Ко мне ты никогда не приедешь.

— В следующий раз я приеду к тебе, — пообещал девочке гость, — и мы пойдем кататься на яхте.

— В следующий раз! — объявил Оскар. — А теперь нам пора!

Он, не церемонясь, вытолкал графа за дверь. Маша вышла за ними на лестницу. За ней последовал Натан и Розалия Львовна с Левушкой на руках.

— А как же обед?! — растерялась хозяйка. — Нет, так дело не пойдет! Оскар, когда вы вернетесь?

Оскар вытолкнул из подъезда графа и вернулся, чтобы принести извинения. Семейство Боровских продолжало стоять на лестнице.

Лев Натанович первый отошел от оцепенения и стал реветь пуще прежнего. Розалия понесла сына в детскую. Маша закрылась в комнате, а Натан полез в карман за платком, чтобы протереть очки. Придя в себя, он постучался к Марии. Девочка сидела на полу перед телевизором и накручивала волосы куклы на бигуди.

— Маша, ты знаешь дядю, который к нам приходил? — спросил Натан дочь.

— Ну, знаю.

— Кто он?

— Какой-то артист, — ответила Маша, пожимая плечами.

— Какой артист? Как его зовут?

— Не помню, не знаю.

— И с чего ж ты взяла, что он артист, если не знаешь?

Девочка с раздражением отложила куклу.

— Ну, папа, какой ты тупой! — возмутилась она. — Откуда же я могу его знать, если он не из телевизора?

Разгневанный Оскар, ни слова не говоря, прошагал по бульвару три квартала. Он прошагал бы больше, но Эрнест не выдержал паузы:

— Обиделся, да? — спросил он. — За что обиделся? За то, что я сказал правду? Что обидного было в моих словах? Ничего обидного не было!

— Заткнись и молчи, — приказал Оскар.

Он остановил такси, и Эрнест послушно залез в машину. Он не позволил себе открыть рот, даже когда Оскар заспорил с водителем. Даже когда Оскар готов был с водителем драться, граф не напомнил о своем присутствии, только нахмурился, слушая спорщиков.

— Какой тебе порт? — злился таксист.

— Первый день работаешь, город не знаешь?

— Какие яхты? Что ты мне голову морочишь?

— Не твое дело, какие яхты! Слово «порт» понимаешь или русский язык забыл дома?

Рассерженный таксист вышвырнул ездоков из машины.

— Вон твой порт, — он указал на мачты, торчащие из-за бетонного парапета. — Иди и не морочь мне голову! Идиот!

Таксист уехал. Лицо Эрнеста приняло виноватое выражение. Оскар издалека узнал «Рафинад». Огромный и ужасный «кусок сахара» среди прогулочных яхт, был похож на айсберг, на большую белую акулу, заплывшую в домашний аквариум. Всем своим видом он нарушал физические законы природы и здравого смысла. Оскару казалось, что «Рафинад» слегка накренился на бок, потому что уперся в дно килем.