Сказки о сотворении мира
Шрифт:
— А ты решила отделаться от меня сказками? Собиралась вечно меня за нос водить? Кем ты меня считаешь, графиня? Кем вы с Копинским меня считаете?
— Убирайся отсюда, — спокойно ответила Мира, — убирайся из моей жизни и имя мое забудь. Выпусти… — бросила она охраннику, и ворота упали в ночь, словно вовсе не было дня.
Оскар готов был убраться куда угодно, но не нащупал твердь под ногами. Он не был уверен, что стоит на земле, а над ним — беззвездное небо. Он не видел ни пристани, ни линии горизонта, но, сделав над собой усилие, шагнул
— Иди на маяк, — сказал охранник и указал рукой в сторону пристани. — Иди и больше не возвращайся.
Изумрудный глаз «Рафинада» пробился из пустоты, и Оскар почувствовал себя на краю могилы. Меньше всего на свете ему хотелось идти туда, где жизнь не имеет смысла. Он понял, что нечаянно умер и все последующие годы ему придется прикидываться живым.
Он побрел на маяк, с каждым шагом теряя надежду на чудесное воскрешение, но на подходе к причалу детский крик вернул его к жизни.
— Оскар! — мальчишка выбежал с факелом в руке, и Оскар с ужасом узнал в ребенке юного графа. — Подожди меня!
— Вернись! — крикнул Оскар, но мальчишка несся, как сумасшедший, и не остановился, пока не шлепнулся на песок.
Он быстро встал, поднял факел и отряхнул коленки. Его заплаканное лицо опять напомнило что-то…
— Оскар, я еду с тобой во Флориду! Меня тоже задолбала такая жизнь. Я тоже здесь ни дня не останусь.
— Вернись к Мирославе!
— Она меня больше всех задолбала! Я все решил и еду с тобой!
— Еще раз скажешь такое про мать — по шее получишь, — предупредил Оскар, но мальчишка не отцепился. Он обогнал его и первым вбежал на трап. — Слышал, что я сказал? Или позвать Крокодила?
— Нет, я поеду с тобой! Я решил!
Оскар стащил «крошку» с трапа, но тот вцепился в канат. Факел шлепнулся в воду, зашипел, погас в глубине, и кромешная темнота вернулась в мир, на мгновенье освещенный глазами ребенка.
— Да что это за наказание!.. Я сказал, немедленно возвращайся домой! — Оскар оторвал малыша от каната и удивился, сколько силы в этом упрямце.
— Ты не бросишь меня здесь одного!.. Я несчастный сирота! Никто меня не любит! Никому я не нужен! — закричал мальчишка, и терпение Оскара лопнуло.
— Ты сейчас же вернешься в форт, несчастный гаденыш! — приказал он и оттащил крошку-графа от трапа. — Иначе я спущу с тебя портки и выпорю прямо здесь!
— Нет!
— Вернешься, потому что кто-то из нас двоих должен остаться! Я уже не могу, а ты еще можешь! И не вздумай повторить мою глупость!
— Нет! Я решил!
— Пойми своей глупой башкой: твоя мать — самое дорогое, что у меня осталось в этом убогом мире! Она — все, что у меня есть! И только ты, маленький тупой ублюдок, можешь удержать ее на земле! Не будет тебя — не будет ее! Разве ты не понял? Разве не догадался, зачем она хочет отправить тебя во Флориду? Если ты ее бросишь — я просто тебя убью… — сказал Оскар. Сказал и, не дождавшись ответа, швырнул мальчишку в руки подоспевшей охране.
В последний момент, он понял, на кого похож юный граф. Понял и успокоился, потому что данное сходство не проливало свет ни на один из мучавших его вопросов.
Глава 4
Видение повторилось на том же месте при схожих обстоятельствах. Натан Валерьянович не удивился. Он выгрузил из багажника сумку с детскими вещами, поставил на тротуар и увидел человека в зеркальных очках.
— Тебе не нужна машина? — спросила Алиса отца.
— Нет, не нужна.
— Тогда я возьму ее на выходные.
— Возьми.
Белый автомобиль съехал на проезжую часть, скрылся из вида, а человек в очках продолжил стоять на бульваре.
— Оскар, — робко спросил Натан, опасаясь, что видение растворится.
Человек огляделся, убедился, что машин нет, и пошел через дорогу ему навстречу. Только обняв ученика, Натан поверил, что не сходит с ума.
— Наконец-то, — с облегчением вздохнул он, — мы ждем тебя с начала сентября. Где ты был? Почему не звонил? Где твои вещи? Если остановился в гостинице, Розалия Львовна обидится.
Розалия встретила гостя с Левушкой на руках.
— Где ж твоя красавица Мирослава? — спросила она с хитрой ухмылкой. — Что ж не приехала на нас поглядеть? Мы растем! Посмотри… — она повернула сонного Левушку лицом к гостю, — на кого мы похожи?
— На Машку, — немедленно засвидетельствовал гость. — Так же уши торчат.
— Ничего, — Розалия погладила сына по ушам, — волосы отрастут — торчать перестанут. Ну, что ж… передавай привет своей королеве. Она нам телефончик свой не оставит на всякий случай?
— Она никому телефончиков не дает.
— А то бы заехала. Что ж так? Не совсем же… чужие люди, — Розалия Львовна только что выписалась с сыном из больницы и не находила себе места в квартире. Она укладывала Левку в кроватку, бралась готовить обед, потом бросала все и опять ходила по комнатам с ребенком на руках. Левка сердито и сосредоточенно смотрел вокруг. — Передай ей, этой вертихвостке… — начала было Розалия, но вдруг запнулась и передумала. — Привет от нас передай. Скажи, что у нас все нормально, все хорошо…
Лев Натанович первым не выдержал суеты и уснул на руках у матери. В доме воцарилось спокойствие. Розалия Львовна ушла на кухню. Натан в свою очередь, запер дверь в своем кабинете.
— Да, — согласился он с учеником, выслушав доводы, — мне самому показалось ее поведение странным. Мира мне сделала предложение, к которому… не знаю, как относиться. «Хотите сына? — спросила она. — Родится шестая дочка, оформите их как близнецов и никакой бюрократии». Конечно, я удивился, но, немного подумав, сказал, что не против усыновить мальчика, только об этом нужно разговаривать с Розалией Львовной. Ее слово решит вопрос окончательно.