Скифская история

Лызлов Андрей

Суммируя наблюдения над использованием в "Скифской исто-{445}рии" российских и иностранных исторических сочинений, мы прежде всего отметим глубину черты, отделяющей авторский текст от его источников, последовательную работу Лызлова по обозначению происхождения используемых сведений в тексте и сносках, его стремление как можно точнее определить границы самих источников. Рационализм Лызлова проявился не только в сравнительно скептическом отношении к сверхъестественным явлениям и убеждении, что объяснение исторических событий кроется в их взаимосвязи, а не в провиденциальной воле. Пожалуй, более цельно он выразился в критическом подходе автора к историческим

сочинениям, проявленным на разных уровнях.

Прежде всего Лызлов широко использовал реконструкцию исторических событий на основании разрозненных, зачастую косвенных сведений различных памятников. В "Скифской истории" немало прямых высказываний, подтверждающих ясное представление автора о границах между исторической реальностью, источником и исследователем. Лызлов сознавал, что многих сведений о событиях русской истории "не обретается в летописцах скудости ради их, браней ради и пленений непрестанных от татар"; отмечал, что некоторые народы остались "потаени и незнаеми греком и латинником" и т. д. 101

Использование приемов исторической реконструкции, основанной на сведениях конкретных памятников (а не на распространенном в историографии XVII в. домысливании), в результате чего фактическая насыщенность "Скифской истории" переросла простую сумму выявленных в источниках сообщений, может рассматриваться как аргумент в пользу отнесения труда А. И. Лызлова к числу первых научных сочинений по истории в России.

Для нас важнее обратить внимание на то, что автор использовал результаты реконструкции для проверки достоверности сведений источников. В ряде случаев Лызлов опровергал даже прямые их сообщения. Следует добавить, что критика факта применялась в "Скифской истории" при любой возможности, а не только в связи с обнаруженными автором противоречивыми сообщениями.

Лызлов не избегает противоречий в рассказах различных авторов, а, напротив, выделяет их, давая в одних случаях обоснование предпочтительности определенной версии, в других - объясняя возможность соотнесения сообщений, в третьих - показывая, что противоречие неразрешимо, но не может повлиять на сделанный им вывод. Располагая сведения различных источников по степени достоверности, автор учитывает их происхождение и обращает особое внимание на взаимное подтверждение рассказов независимых памятников.

Помимо древности, одним из важнейших критериев оценки источников при их подборе и использовании, была широта распространения, известность. Желая основывать свои рассуждения на {446} бесспорных фактах, Лызлов избегал или специально оговаривал использование малоизвестных сообщений, отсутствующих в более популярных сочинениях.

Для того чтобы использовать какие-либо сведения, Лызлову было необходимо убедиться в их правильном понимании. Это касалось и хода исторических событий, и отдельных названий, терминов, географических пунктов, расстояний и мер времени. Текст "Скифской истории" отразил большую работу, проведенную автором по атрибуции имен и названий, установлению и переводу дат, подсчету хронологических периодов, уяснению маршрутов движения и численности войск, наконец, просто по пояснению отдельных слов. Это, в свою очередь, позволяло автору уверенно использовать одни сообщения и учитывать внутреннюю противоречивость других.

Критическим было отношение А. И. Лызлова не только к фактическому содержанию, но и к тексту источников. Значительная часть "Скифской истории" представляет собой оригинальный авторский текст с вкраплением оговоренных и отмеченных сносками цитат. В то же время автор использовал

близкий к тексту пересказ и даже цитирование отрывков других памятников. Особенно это касается слабо выделенных им русских исторических сочинений: ЛЗЗ, ИАК и КЛ. Но несмотря на то что последние полностью соответствовали рассматриваемой в этом случае теме борьбы Руси с Казанским ханством, Лызлов не ограничился традиционным компилированием.

Прежде всего при подборе использованных в "Скифской истории" отрывков он ориентировался не на их литературные достоинства, а на возможность с их помощью наиболее ясно объяснить ход событий. Далее Лызлов максимально использует фактическую основу этих сочинений, пополняя цитируемый текст сведениями остальных памятников. Наконец, он тщательно исправляет в используемом тексте фактические ошибки, уточняет имена, даты, обстоятельства событий по всем доступным ему источникам. Критическая работа автора с текстами источников не позволяет подходить к текстологическому исследованию "Скифской истории" с традиционными мерками.

Учитывая эти особенности подхода А. И. Лызлова к источникам, мы должны рассматривать окончание его работы над "Скифской историей" в 1692 г. как важный этап в становлении русской источниковедческой мысли, определившей ее развитие в трудах В. Н. Татищева и других историков XVIII в. {447}

КОММЕНТАРИИ *

Часть I

1 Скифы - общее греческое название населявших Северное Причерноморье племен северноиранской языковой группы (VII-III вв. до н. э.), вытеснивших киммерийцев и совершавших походы в Малую Азию, Сирию, Палестину (кон. VIIнач. VI в. до н. э.). Успешная война с царем Дарием I (514-513 до н. э.), деятельность царя Атея способствовали объединению Скифии от Азовского моря до Дуная (к 40-м гг. IV в. до н. э.). В 331 г. до н. э. скифы уничтожили осадившую г. Ольвию армию македонского наместника Зопириона. К кон. III в. до н. э. под натиском сарматов они отошли в Крым, где скифское царство просуществовало до 2-й пол. III в. н. э., когда оно окончательно пало под ударами готов. Деяния скифов, их материальная и духовная культура оказали значительное влияние на историю и культуру народов Юга России.

2 Мелюзина - фея, героиня кельтского фольклора, позже - латинской поэмы, французских, немецких и польских романов, которая периодически превращалась в полуженщину, полузмею, обитавшую в воде. "История благоприятна о благородной и прекрасной Мелюзине с польского на словенский (язык) на Москве преведеся преводником Иваном Руданским в лето 7185 (1677)" (см. рукописи: ГБЛ, Унд. 939. Л. 143; ГПБ, Q.XVII. 8; и др.).

3 Легендарный рассказ о происхождении скифов от Скифа, сына Геракла, и женщины-змеи Гилеи, впервые был зафиксирован Геродотом (Геродот. История. Л.: Наука, 1972. С. 189).

4 Вслед за А. Гваньини, А. И. Лызлов называет русских - "москва", украинцев и белорусов - "россиане", молдаван и румын - "волохи", а под словом "татарове" подразумеваются все кочевые племена Восточной Европы.

5 Перечисляются упоминаемые античными историками восточноскифские племена.

6 Легендарные библейские страны, местоположение которых толковалось по-разному: от Менгрелии на Кавказе - до Индии и Монголии (ср. л. боб.-7).

7 Вопрос о происхождении монголо-татар весьма сложен и до конца не выяснен современной наукой. В китайских источниках монголы и татары называются "да-да". Существуют версии, что монголы - одно из татарских племен и, наоборот, племенное название татар давалось монголами покоренным тюркским народам, и т. д.