Скобелев, или Есть только миг…
Шрифт:
Все проходило по отработанной с Млыновым схеме, и Михаил Дмитриевич чуточку погордился собственной прозорливостью. Свидание назначалось в полночь, стариковский шёпот потребовал проехать через базарную площадь и ждать. Скобелев пересёк площадь, и к нему тут же приблизились два молчаливых джигита.
Через степь гнали карьером в абсолютной тишине, только у Михаила Дмитриевича иногда позвякивала сабля, стукаясь о стремя. Придерживать её было неудобно, потому что мешал плащ, который он надел по настоятельной просьбе Баранова. Под плащом скрывался повседневный белый китель, перекрещённый ремнями со штатным оружием: револьвером и шашкой. Правда, шашка была не совсем
Однако сердар встретил его в роскошном халате из ярко-малинового луи-вельветина, что дало возможность Михаилу Дмитриевичу ещё раз возгордиться собственной предусмотрительностью. Встретил стоя, шагнул навстречу и протянул обе руки для пожатия.
– Я безмерно счастлив, что столь великий человек нашёл в своей многотрудной жизни минуту для встречи с ничтожным предводителем ничтожной горстки джигитов, заблудившихся в пустыне.
– Рад видеть тебя в добром здравии, Тыкма-сердар, – вежливо сказал Скобелев. – Я привёз тебе тючок зеленого чая. Он приторочен к седлу, вели принести его.
– Благодарю, генерал. – Тыкма отдал короткое распоряжение, жестом пригласил сесть к костру. – Ради такой знаменательной встречи я раздобыл бурдюк кумыса. Ты позволишь поднять чашу за твоё драгоценное здоровье?
Они уселись, выпили кумыс и начали степенно и неторопливо расспрашивать друг друга о здоровье, скоте и видах на будущее, как того требовал обычай. Беседовали, пока готовили дастархан и заваривали чай. Но как только посторонние удалились, оба неожиданно примолкли, размышляя, как удобнее перейти к тому, ради чего они встретились друг с другом посреди ночи и степи.
– Я не угонял твоих верблюдов, – неожиданно сказал сердар. – Можешь – поверь, не можешь – не верь, но это так. Мне не нужна дешёвая нажива, мне нужно, чтобы ты разгромил текинцев и чтобы я спас собственный народ.
– Я верю тебе, сердар.
– Млынова украли те, кто угонял верблюдов, генерал. Жители голых степей и зыбучих пустынь понимают, что русским не взять Геок-Тепе без верблюжьих караванов. Но мне надо, чтобы ты взял эту крепость как можно скорее, и потому мои люди завтра погонят тебе десять тысяч верблюдов.
– Я не смогу расплатиться с тобою мукой, сердар, – сказал Скобелев. – Мне надо кормить солдат, а каждый пуд груза я вожу через Каспийское море.
– Ты расплатишься тем, что разгромишь текинцев, генерал. – Тыкма уважительно – ровно на один глоток – налил зеленого чаю в пиалу Скобелева. – Понимаю, ты приехал потому, что очень беспокоишься за Млынова, а я очень ценю великую дружбу джигитов. Мои люди ищут твоего друга, но пока мне нечем тебя обрадовать.
– Ты думаешь, он жив?
– Его украли с огромным риском совсем не для того, чтобы где-то убить, – вздохнул сердар. – Однако лучше бы они убили его прямо на базаре, генерал.
– Ты
– Его пытают. – Тыкма вновь ровно на один глоток наполнил генеральскую пиалу. – Он может вытерпеть пытки?
– Пытки не может вытерпеть никто, – жёстко сказал Скобелев. – И мы с тобой знаем это отлично. Ищи, сердар. Ты сам понимаешь, чем это грозит.
– Я думаю, что его прячут где-то в Геок-Тепе. Я поручу поиски женщинам: они свободно бродят по всей крепости.
– Хоть Богу, хоть дьяволу…
– Я и говорю: женщинам. В них это сочетается.
Оба помолчали, отхлебнули по глотку чаю. Потом сердар сказал, посчитав, видимо, разговор о Млынове законченным:
– В Геок-Тепе пришёл караван с английским товаром. Тебе следует знать, что прислали англичане, генерал.
– Почему мне следует это знать? – буркнул Скобелев: он весь был в тяжёлых думах о Млынове.
– Потому что они прислали скорострельные магазинки. Ровно шестьсот винтовок. Забыл их название…
– «Пибоди-Мартини»? – подсказал Михаил Дмитриевич.
– Да, так их называли. И патроны к ним.
– Опять – англичане, – вздохнул Скобелев.
Помолчали.
– Прости мою дерзость, великий гость, но скоро начнёт светать, – осторожно напомнил сердар.
В последний раз глотнули чаю, и Михаил Дмитриевич поднялся. Протянул руку, и когда Тыкма уважительно, двумя ладонями пожал её, сказал умоляюще:
– Спаси Млынова, сердар. Если ты спасёшь его, я обещаю тебе орден и чин русского офицера.
3
Всю обратную дорогу генерал размышлял, что предпринять для того, чтобы помочь поискам Млынова поелику возможно. Сердар поступил правильно, поручив разведку женщинам: они наблюдательны, легко заводят нужные разговоры и умеют, в отличие от мужчин, слышать не только то, о чем говорит собеседник, но и то, о чем он думает. Но к людям сердара текинцы относятся с привычным недоверием, и было бы куда лучше, если бы в крепости этих недоверчивых на какое-то время стало меньше. Кроме того, неплохо показать противнику зубы: кочевники впечатлительны и импульсивны, и демонстрация может оказаться к месту. «Длинное ухо» [63] в лишённой иных связей пустынной стране разнесёт весть во все стороны, и десяти тысячам обещанных верблюдов будет шагать куда спокойнее…
63
Восточное понятие «длинного уха» примерно равно европейскому понятию «длинного языка»; «длинным ухом» в Средней Азии называли разносчиков слухов и всякого рода известий по стране в тех или иных целях.
– Готовьте боевую рекогносцировку в направлении Геок-Тепе, – сказал он Гродекову тем же утром. – Пора посмотреть нашу строевую подготовку в деле, следовательно, без музыки, Николай Иванович, нам никак не обойтись.
– Какой из полковых оркестров?
– Оба, – Скобелев для убедительности показал два пальца. – Чтобы марши гремели, не замолкая.
До Бами, правда, добрались без маршей, но как только там собрался весь намеченный в рекогносцировку отряд, они загремели во всю мощь, лишь время от времени сменяя друг друга. Бравурная музыка далеко разносилась по притихшей степи, и вскоре вокруг марширующих рот стали появляться любопытствующие всадники. Правда, они держались в отдалении, не рискуя приближаться, но число их неуклонно увеличивалось.