Сквозь черное стекло
Шрифт:
Неожиданно на площадь выехал лимузин в сопровождении двух джипов.
Машины лихо затормозили у входа. Тут же распахнулись дверцы, появились охранники, Николай. Потом из лимузина вышел Островой. Он шел прямо к Насте и улыбался, очень приветливо.
– Вот сюрприз! – радостно воскликнул он, обращаясь к Николаю. – Нас встречают… Это сюрприз!
Михаил Александрович подошел к Насте, наклонился к ней.
– А чего сидишь здесь, Золушка? – вроде как пошутил он, но глаза были холодные, злые.
– Мне надо поговорить с вами.
– Что,
– Прямо сейчас.
Настя встала.
– Поговорить? Ну, говори.
– Отпустите меня! – выдохнула Настя.
– Куда отпустить? – опешил Михаил Александрович.
– Никуда. Вообще. Отпустите. Я вам все деньги отдам за операцию. За все, что вы потратили на меня. Я буду работать. Все отдам. Обещаю! Пожалуйста. Но только отпустите! Христом Богом молю. Будьте милосердны. Вам Бог вернет за доброту вашу. Отпустите!.. Я. я не могу больше быть с вами. Совсем не могу. Я люблю другого человека.
Михаил Александрович изучающее смотрел на нее, словно видя впервые.
– Гм… Интересно… Интересная тема… Перед свадьбой… А? Ну, что ж, пойдем, поговорим. Обсудим.
СЦЕНА 87. ГОСТИНИЦА В БЕЛОДОНСКЕ. ХОЛЛ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР. ОСЕНЬ.
Он тащил ее за волосы, намотав их на руку, не давая ей подняться. Она волочилась за ним по полу вестибюля, отталкиваясь ногами, цепляясь руками за его руку, чтобы не было так больно. Охранники шли по бокам, отпихивая застывших в столбняке постояльцев и персонал. При этом, Михаил Александрович все так же улыбался, поглядывая по сторонам, словно раскланиваясь.
Он отдельно улыбнулся администратору на ресепшн и спросил ее громко, как ни в чем не бывало:
– А какой номер у нас?
– Три. тридцать седьмой, – пролепетала ошеломленная администраторша.
Михаил Александрович направился к лифту, но не стал ждать, а потащил Настю, так же волоком, по лестнице наверх.
СЦЕНА 88. ГОСТИНИЦА В БЕЛОДОНСКЕ. НОМЕР ОСТРОВОГО. НОЧЬ. ОСЕНЬ.
В огромном трехкомнатном номере темно. Шторы везде плотно закрыты.
Распахивается дверь от удара ноги. Островой втаскивает Настю в номер и тут же бросает ее на пол. Она тихо стонет, всхлипывая.
Ничего не говоря, Михаил Александрович начинает ходить вокруг нее кругами. Когда он проходит сзади, она невольно вжимает голову в плечи, словно ожидая удара.
Наконец, он остановился, наклонился к Насте, заглядывая ей в глаза.
– Еще раз мне скажешь такое, – процедил он, – я с тебя, сука, шкуру спущу. Поняла?.. И запомни, ты будешь со мной столько, сколько мне надо, а не тебе. Пока не надоешь. Пять лет, десять. не важно. Вот так-то!.. Все, иди приведи себя в порядок. И чтоб завтра свеженькая была. Как новая!.. И чтоб улыбалась! Улыбалась на свадьбе! Чтоб все видели твое счастье! Чтоб глазки сияли!.. Зрячие глазки, которые я тебе подарил! Ясно?!
Михаил Александрович вышел из номера, резко захлопнув дверь.
Но тут же
– А что касается пацана этого, – он чуть понизил голос, – с которым ты трахалась вчера ночью… Так об этом еще поговорим… Будет разговор! Утром, я думаю. Так-то!
Михаил Александрович быстро ушел, снова резко захлопнув дверь.
СЦЕНА 89. ВХОД В ГОСТИНИЦУ. РАННЕЕ УТРО. ОСЕНЬ.
Утренний полумрак. Коммунальный служащий в спецодежде подметает листья вдоль поребрика. Вокруг никого нет. Ко входу в гостиницу подъезжает машина. Из нее выходит Николай, быстро направляется к стеклянным дверям, но останавливается на ступеньках. Достает телефон, набирает какой-то номер.
СЦЕНА 90. ГОСТИНИЦА В БЕЛОДОНСКЕ. НОМЕР ОСТРОВОГО И КОРИДОР. РАННЕЕ УТРО, ОСЕНЬ.
Михаил Александрович спал не раздеваясь, в кабинете, на узком диване.
Он вздрогнул от звонка телефона, не сразу проснулся. Резко сел, посмотрел на дисплей, взял трубку.
– Да, Николай. Ничего. Уже проснулся. А который сейчас час? Утро уже, что ли?.. Понятно. Да. Поднимайся. Сейчас выйду.
Михаил Александрович тяжело поднялся, прошел через полутемный холл номера, подошел к двери, вышел в коридор. Там уже слышны были шаги, потом появился Николай.
– Ну, всё. – прошептал он, подходя ближе. – Ну, значит, передоз наркотиков. Выпал из окна. Уже всё запротоколировали – менты, скорая. Всё путем. Даже свидетели нашлись.
– Какие еще свидетели?
– А он окно открывал ночью, сидел на окне. Придурь такая. Соседи видели. Так что всё чисто.
– Чисто. – машинально повторил за ним Михаил Александрович, словно думая о чем-то другом. – Ладно. Иди.
Михаил Александрович вернулся в номер. Он направился к себе в кабинет, но заметил огонек сквозь приоткрытую дверь в спальню. Постоял, подумал, пошел туда.
Настя сидела на кровати, словно окаменевшая, не двигаясь, глядя куда-то перед собой в темноту. Рядом с ней на тумбочке горела свечка, стояла иконка.
Михаил Александрович тихо подошел, сел напротив, на соседнюю кровать.
Их лица теперь были совсем близко друг к другу, поэтому он спросил шепотом:
– Ты что, так и сидела всю ночь? Не спала?
Настя кивнула. Молчали. В тишине догорала, потрескивая свечка.
– Отпустите меня, пожалуйста, Христом Богом молю… Отпустите… – вдруг прошептала она.
– К нему хочешь? – все так же шепотом спросил Михаил Александрович. Вздохнул. – Так нет его уже. Умер.
– Кто умер?
– Пацан твой. Как там его. Андрей, что ли.
– Как умер? Вы что такое говорите?
– Умер, девочка. Он наркоманом был, оказывается. Под наркотой. и выпал из окна. Сегодня ночью. Такой вот, несчастный случай.
– Вы что, убили его? Убили?! – вздрогнула Настя.
– Я? Нет. Я не убивал его.
Михаил Александрович наклонился к Насте.
– Запомни. Это ты убила его.