Сквозь черное стекло
Шрифт:
Настя входит в комнату, подходит к одной из них, проводит ладонями по выщербленному железу, кивает, словно разговаривая сама с собой:
– Здесь, да. Это моя кровать, – говорит она, затем подходит к окну.
Шумят деревья в саду, вдали видна кочегарка.
Настя дотрагивается пальцами до окна, закрывает глаза и прикладывается лбом к холодному стеклу. Стоит так какое-то время, не шевелясь.
Людмила Петровна и ее помощницы, стоя в дверях, молча переглядываются, понимая, что сейчас лучше оставить Настю
СЦЕНА 67. ДВОР ИНТЕРНАТА. ДЕНЬ. ОСЕНЬ.
Настя выходит из интерната, Людмила Петровна провожает ее. Они обнимаются. Настя направляется к машине.
– Ты только обязательно позвони, – говорит ей вслед Людмила Петровна.
– Конечно, – кивает Настя.
Она подходит к машине, кладет букет на заднее сиденье, затем что-то говорит водителю и идет к монастырю, на ходу доставая из сумки платок и повязывая его на голову.
СЦЕНА 68. МОНАСТЫРЬ. ИНТЕРНАТ. ДВОР. ДЕНЬ. ОСЕНЬ.
Настя подходит к большой настенной иконе, висящей на внешней стене монастыря, под навесом. Там, как всегда, горят лампадки и свечи. Лежат цветы.
Настя стоит возле иконы, осеняет себя крестным знамением, затем идет дальше ко входу в монастырь. Но неожиданно останавливается, задумавшись. Медленно снимает с головы платок, стоит так какое время, словно никак не может решить – идти ей в монастырь, или нет. Наконец, поворачивается и идет обратно…
Две монахини, подметающие у входа аллеи, удивленно смотрят ей вслед.
СЦЕНА 71. УЛИЦЫ БЕЛОДОНСКА. ДЕНЬ. ОСЕНЬ.
Настя неожиданно вышла на шумную торговую площадь. Здесь было много небольших магазинчиков, ларьков, палаток, кафе и закусочных. Настя с интересом разглядывала прилавки, витрины. Она купила себе хот-дог, такой вкусный, как ей показалось, и с наслаждением поглощала его на ходу.
Она остановилась у витрины музыкального магазинчика, за стеклом были выставлены альбомы популярных музыкантов. Её внимание привлекла песня, доносившаяся изнури. Она прислушалась, постояла, пошла дальше, но потом вернулась. Вошла в магазин.
СЦЕНА 72. МУЗЫКАЛЬНЫЙ МАГАЗИН. ДЕНЬ. ОСЕНЬ.
Внутри было всего несколько покупателей. Девушка-продавец разговаривала с ними как со старыми знакомыми, обсуждая каких-то общих друзей. Настя подошла к прилавку, надеясь узнать, что это за песня такая звучит, которая ей так нравится, и можно ли купить этот альбом.
– Ой, – продавщица неожиданно посмотрела на часы, – мне уже сменяться пора.
И к своим приятелям: – Подождете меня? Я сейчас.
– Я ухожу, Андрей! – позвала она кого-то и направилась к двери во внутреннее помещение магазина. А оттуда вышел другой продавец… Молодой парень, почти ровесник Насти…
– Нравится? – вместо приветствия сказал он, обращаясь сразу к Насте, – Хотите купить?
– Да, да – пробормотала она, почему-то заливаясь краской и откашливаясь, не понимая, что с ней происходит. Ей показалось, что даже голос у нее пропал. Сомнений не было, это был именно тот юноша из хора, который когда-то так странно познакомился с ней.
– Да, мне очень. пожалуйста. – снова тихо сказала она, не отводя взгляда от лица Андрея. Он усмехнулся, по-своему расценив реакцию девушки, достал из-под стойки альбом и протянул Насте.
– О, – он показал пальцем, привлекая ее внимание, на динамик, откуда начала звучать другая песня с этого же диска, – а это наша последняя. Вот послушай.
Он как-то легко и по-товарищески перешел на ты, как, впрочем, и принято было в этом магазинчике среди молодежи.
Настя замерла. Все это сразу – и его лицо, которое почему-то произвело на нее такое впечатление, и эта музыка, почему-то попадающая ей прямо в сердце, нахлынуло какой-то горячей волной нежности, от которой у нее закружилась голова, и она, цепляясь за стойку, начала медленно сползать вниз.
– Эй, эй, ты чего? – испугался Андрей. – Тебе что, плохо?
Он тут же выбежал из-за стойки, поднял Настю, уже сидящую на полу и, прислонив ее к стене, чуть похлопал ее по щеке.
– Эй, что с тобой? Совсем плохо? Может, скорую вызвать? Чего такое?
– Нет, всё хорошо. Случайно. Не знаю, вдруг, закружилась голова. Сейчас пройдет, – бормотала она. – Сама не знаю.
– Так, всё ясно, – вдруг решительно сказал Андрей. – Тут рядом есть потрясающий турецкий кофе. От него все болезни проходят. Проверено. Идём туда. Я приглашаю. Ну?
СЦЕНА 73. КАФЕ-КОФЕЙНАЯ. ДЕНЬ. ОСЕНЬ.
Толстый человек в декоративной феске нёс поднос с кофе. Он подошел к столику, за которым уже сидели Настя и Андрей. Грациозно, почти совершая некий обряд, он разлил кофе в маленькие чашки.
– Миндаль и сладости – это от меня, – чуть улыбнулся он. – Презент девушке от заведения.
– Спасибо, – улыбнулась в ответ Настя. Подмигнув Андрею, кофейщик ушел.
– Тебя как зовут? Я даже не спросил… Извини…
– Настя.
– А я Андрей.
– Я это уже знаю.
– А ты вообще откуда? Городок у нас маленький, я вроде тебя никогда не видел. Хотя лицо очень знакомое.
– Я жила тут, но давно, – она замялась, – то есть, раньше. Сейчас на Севере.
– Ну? Я думал, ты из Москвы, если честно. Прикид у тебя такой. как с обложки журнала. Извини, может ты звезда какая-то? А я и не знаю. Глупости говорю, не обижайся.
– Я не обижаюсь. Это. – она замялась, – подруга дала поносить.
– Она дизайнер одежды, что ли?