Сладкий плен его объятий
Шрифт:
— Никто не спорит, Медлин — замечательный ребенок. — Девона пыталась успокоить вдову. — Я предложила ей поехать в Лондон, потому что, как мне кажется, новизна впечатлений будет стимулировать ее творчество. Представьте: музеи, концерты, всевозможные развлечения...
Рейн не стал задумываться над доводами Девоны. По опыту он знал, что мало чем можно повлиять на решения Джослин. Нельзя сказать, что ее невозможно было принудить, поставив в такие условия, при которых она будет способна только жаловаться. Его первым побуждением было сказать матери, что на его участие в этом предприятии она может рассчитывать с такой же вероятностью, как на воскрешение Девлина из его заброшенной могилы пятнадцатилетней
Вдруг он уловил движение изящной руки жены, жестом подчеркнувшей свои слова, и его губы тронула легкая улыбка. У него сжималось сердце от одного вида ее рук, взлетающих, как крылья бабочки, и ее полных, красиво очерченных губ. Девона заметила, что он смотрит на нее, и ободряюще улыбнулась ему, продолжая обсуждать поездку дерзкой Медлин в Лондон.
Рейну не нужна была сестра — ни в его доме, ни тем более в его повседневной жизни. О ее существовании так легко было забыть, пока она росла, а потом она бы всю жизнь прозябала в Фоксенкловере. Если Девона поступит по-своему, девчонка будет каждое утро таращиться на него за столом. Черт возьми, может, позволить матери одержать верх в этой битве и выделить ей соответствующее содержание ради мира и покоя в собственном доме? Кроме того, Рейн уже начал осуществлять план по доставке еще одного гостя, не склонного пользоваться гостеприимством друга. Он не сомневался в том, что Брогден будет не в восторге от его приглашения.
Тем не менее Рейн не мог спокойно согласиться с Джослин, о чем бы ни шла речь. Иногда выбрасывать деньги для того, чтобы решить проблему, не имело смысла. Правда, это облегчало жизнь, но не приносило удовлетворения. К сожалению, единственный способ вывести мать из равновесия обернется наказанием и для него. Однако Рейн сомневался, что Девона его поймет.
— Я считаю, что моя жена права. Ваша дочь поедет с нами в Лондон.
Девона захлопала в ладоши, довольная тем, что с ней согласились.
— Благодарю вас, милорд. Я знала, что вы прислушиваетесь к доводам рассудка.
Рейн дал себе слово, что она никогда не узнает истинных причин его решения. И того, что на самом деле он не прислушивался к ней.
— Мое короткое знакомство с этой девочкой дает мне основания сделать вывод: в ее системе ценностей начисто отсутствуют такие понятия, как цивилизованность и культура. Я мечтаю лично заняться ею.
— Ты говоришь так, как будто Медлин животное, которое вырвалось из клетки и теперь разглядывает зоосад, — пробормотала Девона, не скрывая неодобрения.
— Ты не отнимешь у меня мою дочь, Типтон, — не отступала мать.
Рейн не отказал себе в удовольствии и высокомерно улыбнулся.
— Я уже отнял ее, мадам.
— Я не смогу там жить! Я умру! И тогда вашему мужу придется найти другой способ, чтобы отомстить нашей матери.
Медди схватила платья, которые Девона предложила упаковать, и разбросала их в разные стороны.
— Вы не можете заставить меня ехать с вами!
Она бешено завертелась по комнате, устроенной в круглой башенке. Трехэтажная башенная пристройка была добавлена к дому по прихоти одной из леди Типтон семьдесят пять лет назад. Медди же выбрала для себя эту комнату, когда ей было шесть лет. Она попросила выкрасить стены в цвет безоблачного летнего неба, и с годами на них появлялось все больше картин с изображением разрастающегося сада.
Девона нагнулась, чтобы собрать измятые платья.
— Тебя никто не похищает, Медлин. Если хочешь, назовем это приключением. Когда ты в последний раз была в Лондоне?
— Никогда, — неохотно призналась девочка. — Поскольку Типтон живет в Лондоне, мама не хотела встречаться с ним.
На самом деле ее мать
— Желтую краску ты использовала для драконьих глаз. А это что за цветок?
«Будто она сама не может узнать!»
— Sedum acre. — Медди вздохнула, видя, что Девона не поняла. — Заячья капуста.
— А, — сказала Девона, переходя к другому цветку. — А это?
— Malva sylvestris, или мальва обыкновенная. — Понимая, что ее просто пытаются отвлечь, Медди подошла и взяла свои платья из рук виконтессы. — А вот это Dianthus casius. Впрочем, я уверена, вы и сами это знаете. Это ведь я сельская дурочка, которой нужно отправиться в город, чтобы узнать, что такое ци-ви-ли-зо-ван-ность.
Девона усмехнулась, услышав, как Медди произнесла последнее слово, и грустно взглянула на нее.
— Ты все слышала?
В этом доме имело смысл прятаться и подслушивать разговоры, при которых Медди не присутствовала.
— Вашего мужа всегда было хорошо слышно, даже в годы его отсутствия.
— Возможно, Типтон наконец-то приехал, чтобы выполнить свой долг перед тобой? — Девона указала на растение с колючими листьями и маленькими белыми цветочками. — А это что такое?
— Вы совсем ничего не знаете о растениях? Ilex aquifolium, то есть падуб. — Медди швырнула платья на кровать и села на них.
— По-видимому, не так много, как ты. Кто тебя учил?
Медди пожала плечами.
— В основном, книги. Кроме того, мне очень помогал наш сосед, мистер Хокпит. Но мама об этом ничего не знает.
У Хокпита был многолетний бурный роман с леди Джослин. К сожалению, в последнее время они редко виделись. Медди слышала, как кухарка рассказывала миссис Пул о том, что когда жена Хокпита узнала об этой связи, она пригрозила как следует с ним разобраться.
Медди фыркнула. Было понятно, что «разобраться» в данном случае вовсе не означало «мирно побеседовать». Девочка хитро взглянула на Девону. Этими сведениями она решила с ней не делиться. Обен Хокпит всегда был очень добр к Медди, он фактически заменил ей отца. Самое меньшее, что она могла для него сделать, поскольку он не мог больше встречаться с ее матерью, — это защитить его от Типтона. Медди содрогнулась, представив, как ее брат поступил бы с мистером Хокпитом из желания доставить матери лишнюю неприятность.
— И долго вы собираетесь держать меня вдали от мамы?
— Господи, Медлин, ты говоришь так, как будто это наказание.
Это и было наказание, но Медди быстро поняла, кого брат использует в своей игре в качестве орудия. Девона была совсем не такая, как он. Она была дружелюбной и всегда открыто выражала свои чувства. Медди не сомневалась, что у молодой женщины нет никаких недостойных намерений. И как ее угораздило связаться с таким чудовищем, как Типтон?
— Я никогда не уезжала из дома. По крайней мере, так.