Сладкий развратный мальчик (др. перевод)
Шрифт:
Как будто город притворно разверзся передо мной, готовый поглотить полностью, в свое замысловатое сердце, прямо в беду. Я мгновенно и сильно влюбляюсь в этот город. Да и как бы я смогла устоять перед ним? На какую улицу я бы не сворачивала, каждая кажется самой красивой, как будто весь этот мир - сцена, которая ожидает познать мою нераскрытую историю. Я не чувствовала такого кайфа, с тех пор, как я танцевала, утопала в танце, жила им.
Использую телефон, чтобы отыскать метро на улице Аббес, которое в нескольких кварталах от дома Анселя, умудряюсь найти местоположение ветки, которая мне нужна и затем жду поезда, изо всех сил пытаясь сориентироваться в окрестностях. Отправляю Харлоу и
Это - короткая поездка в шестой округ, где находится Люксембургские сады, я следую за группой болтающих туристов, у которых, кажется, то же самое направление. Я готова была увидеть парки с лужайками, цветами и скамейками, но я точно не ожидала обнаружить огромную открытую местность в центре этого оживленного, тесного городка. Не ожидала увидеть широкие дорожки по бокам, которые выстроились в рядок идеально ухоженные деревья. Цветы здесь повсюду: ряды за рядами сезонных цветов, коттеджные лужайки, полевые цветы, живые изгороди и кружева из всевозможных цветов. Фонтаны и статуи французских королевских особ контрастируют с листвой. Верхушки зданий, которые я видела лишь в кино или на фотографиях вырисовываются на расстоянии. Любители позагорать растянулись на металлических стульях или скамейках под лучами солнца, а дети пускают небольшие лодки в пруду, в то время как Люксембургский дворец наблюдает за всем.
Нахожу пустую скамейку и сажусь на нее, вдыхая свежий воздух и ароматы лета. Мой желудок урчит от запаха хлеба из повозки, которая стоит поблизости, но я игнорирую это, выжидая, когда она начнет продавать его.
И я снова осознаю, что я в Париже. В пяти тысячах миль от всего, что я знаю. Это мой последний шанс отдохнуть, прежде чем начнется учеба и регламентированный переход из студента в профессионалы.
Я прохожу, каждый дюйм парка, бросаю пенни в фонтан, дочитываю книгу, которую взяла с собой, когда собирала сумку. Этим днем для меня не существовало ни Бостона, ни отца, ни школы.
Глава 8
Сегодняшний день выдался на славу, делаю остановку у небольшого рынка на углу, полная решимости приготовить для Анселя ужин. Всеми этими парижскими штучками, я испытываю себя. Учусь обходить языковой барьер и обнаруживаю, что тот факт, что я не говорю на французском их нисколько не огорчает. Не ожила этого. Кажется, только, когда я пытаюсь что-то сказать на нем и коверкаю его, они начинают ненавидеть наш барьер. Все, что мне нужно было делать - это улыбаться, указывать и невинно пожимать плечами, говоря "s’il vous pla^it [21] " и тогда, я получала все необходимое мне, например: вино, креветки, свежие макароны и овощи.
21
Пожалуйста
Но мои нервы начинают снова шалить, когда я вхожу в "не вызывающий доверия" лифт и он несет меня на седьмой этаж. Не знаю, дома ли он уже. Не знаю, что вообще ожидать. Начнем ли мы с того момента, на котором остановились в Сан-Диего? Или же начнем с сейчас, когда мы начали.... э...встречаться? Или опыт наших последних нескольких дней заставил его передумать о нашем маленьком эксперименте?
Погружаюсь в готовку, впечатленная маленькой кухонькой Анселя. Разбираюсь с его стерео и врубаю какую-то французскую танцевальную
– Эй?
– Я на кухне, - отвечаю я.
– Ты готовишь? – вторит он, выходя из-за угла его лофта. Он выглядит так, будто не отказался бы проглотить что-нибудь съедобное. – Вижу, тебе лучше.
– Ты и понятия не имеешь на сколько.
– Запах – восхитительный.
– Все почти готово. – Говорю я, умоляя свой пульс малость замедлиться. При виде его, трепет внутри меня разрастается так буйно, что от этого мою грудь стягивает тисками.
Но затем на его лиц появляется расстройство.
– Что такое?
– Смотрю туда, куда направлен его взгляд: на кастрюлю на плите, куда я заложила уже креветки с макаронами и овощами. Он морщится.
– Выглядит просто невероятно. Просто...
– Он скользит ладонью сзади шеи.
– У меня аллергия на моллюсков.
– Я мычу, прикрывая лицо руками.
– Святое дерьмо, извини.
– Не надо, - говорит он, определенно огорченный. – Откуда бы ты могла узнать про это?
Вопрос висит между нами, и мы оба смотрим куда угодно, только не друг на друга. То, что мы знаем друг о друге, оказываются незначительным по отношению к тому, чего мы еще не знаем. Даже не знаю, как вернутся к начальной стадии.
Он делает шаг в мою сторону, повторяя:
– Такой роскошный запах.
– Хотела поблагодарить тебя.
– Делаю паузу, прежде чем продолжаю, и впервые, насколько я помню, он отворачивается.
– За то, что позаботился. За то, что взял сюда с собой. Пожалуйста, подожди, пока я сбегаю, за чем-нибудь другим.
– Вместе сходим. – Говорит он, подходя ближе. Руками он прикасается к моим бедрам, они напряженны и ощущаются как-то неестественно.
– Хорошо. – Без понятия, куда засунуть свои руки, и вместо того, чтобы сделать то, что сделала бы нормальная женщина - обернула их бы вокруг шеи, притягивая его к себе - я неловко скрещиваю их на груди, постукивая пальцем по ключице.
Я жду, когда в его глазах вспыхнет смешинка или же он пощекочет меня и подразнит, вытворив что-нибудь смешное "в стиле Анселя", но он выглядит измотанным и напряженным, когда спрашивает:
– У тебя хорошо прошел день?
Начинаю отвечать, но затем он убирает одну руку, роясь в своем вибрирующем кармане, вытаскивает его и смотрит на него хмуро.
– Merde [22] .
Я знаю это слово. Он пробыл дома меньше трех минут, и уже понятно, что он скажет.
22
Еб твою мать
Он снова смотрит на меня, его глаза наполняются сожалением.
– Мне нужно вернуться на работу.
***
Когда я проснулась, Анселя уже не было, единственное свидетельство того, что он появился дома - это записка на подушке рядом со мной, в которой говорится, что он пробыл дома всего пару часов и спал на диване из-за того, что не хотел будить меня. Клянусь, что чувствую, как внутри меня, что-то раскалывается. Я легла спать в одной из его чистых футболок, и кроме нее, больше ничего. Новоиспеченные мужья не спят на диванах. Новоиспеченные мужья не волнуются о том, как не разбудить их новоиспеченную, безработную, жену-туристку посреди ночи.