Сладость горького миндаля
Шрифт:
– А что вы вычитали в библиотеке Блэкмор Холла, миледи?
– поинтересовался старый герцог.
– Вы сказали, что там описаны не совсем пристойные вещи о роде Корбинов?
– Не в библиотеке, - педантично уточнила герцогиня, - а в хранилище редкостей, там есть необыкновенные книги, но крестный не желает продать их мне, хоть, видит Бог, я предложила за них баснословную сумму. Ни на одном аукционе он столько не получит, однако он так ревностно относится к тайнам семьи, что ничего не хочет продавать. Именно там, в одном из фолиантов есть подшитая летопись рода графов Блэкморов. Но граф прав: не стоит делать достоянием гласности дурные события былых времён и семейные тайны людей, ушедших в мир иной. Они унесли свои секреты с собой, да и кто знает, всегда ли права молва?
Монтгомери кивнул, выражая согласие с герцогиней, потом поинтересовался:
– А вы хорошо знаете сэра Джеймса? Что он за человек?
– Мой муж очень высоко ценил его, - улыбнулась леди Хильда.
– Он прекрасно знает арабский и латынь, понимает греческий и хорошо знаком с китайским языком. Говорит по-итальянски и по-французски. Очень образованный человек. Мистер Гелприн не очень общителен, но, поверьте, это в высшей степени глубокий и умный человек.
Старый герцог кивнул и осторожно спросил герцогиню:
– Так Хилтон и Грэхем будут ночевать в склепе?
– Они обсуждали это, мой крестный возражал против того, чтобы они оставались там одни всю ночь, настаивал, чтобы слуги были с ними, однако Хилл и Ливси категорически воспротивились ночёвке в усыпальнице. Хилл сразу сказал, что скорее удавится, чем проведёт там ночь, Ливси тоже отказался. В итоге договорились, что мистеру Хилтону и мистеру Грэхему поставят в склепе походные кровати, оставят несколько фонарей и оружие. Дверь сначала решили не запирать, но потом сошлись на том, что замок снаружи закроют до утра, а ключи снова отдадут вам. Сейчас джентльмены ушли отсыпаться, а завтра приступят к делу.
Старый герцог помедлил, но все-таки спросил:
– Может, дверь всё же не запирать?
– Против этого возражает мистер Грэхем. Он отчаянный храбрец и сказал, что хочет встретиться с призраком, двигающим гробы в склепе, на его условиях.
– Леди Хильда улыбнулась, - мне показалось, что эта история немного задела его самолюбие охотника, ведь они были на страже всю ночь, и он был уверен, что к склепу никто не приближался. Теперь разгадать эту тайну стало для него делом чести.
Герцогиня поднялась, и Монтгомери последовал за ней в замок.
Они расстались в холле первого этажа, леди Хильда ушла к себе, а милорд направился в бильярдную, где думал застать Генри Корбина. Но, задумавшись, он миновал нужный лестничный пролёт и неожиданно вышел в небольшой зал, запылённый и давно не убираемый, с затянутыми пылью и паутиной узкими окнами.
Ближе к стене увидел алтарь и понял, что это старая домовая церковь. Некоторых стёкол в рамах не было, на подоконниках грудами валялись наполовину истлевшие сухие осенние листья, залетевшие сюда, должно быть, ещё в прошлом году. Между листьями лежал всякий мусор: старые катушки ниток, грязные свечи с выгоревшими фитилями, кухонные ножи с обломанными рукоятками, разбитые пыльные бокалы, искривлённые мельхиоровые ложки и распятие, сломанное подножье которого почему-то было закапано алым воском. По всему полу мелькали странные следы - не то собачьи, не то волчьи.
Герцог не понял, почему Генри не приведёт это место в порядок, но тут мысли его остановились. Откуда-то сверху послышался странный звук, точно завывание, потом милорд разобрал, что это крик - и крик женский. Он бросился к двери, выскочил в коридор и прислушался. В старых замках звук растекался по коридорам, как эхо в горах, и был весьма обманчив, но здесь он явно шёл с третьего этажа, где были спальни.
Монтгомери спустился с той лестницы, по которой забрёл с заброшенную церковь, и нашёл бильярдную, а уже от неё поспешил подняться наверх по ступеням той лестницы, что вела в обитаемую часть замка. Крик не умолкал, перейдя в визг, и по мере приближения герцога к спальням стал громче.
По пути Монтгомери увидел леди Хильду и её компаньонку с котом Арлекином на руках. Герцогиня ещё не переоделась к обеду. Обе недоуменно вглядывались в тёмный коридор, откуда доносились крики. Внизу показался Генри Корбин с винтовкой в руках, он быстро, совсем по-юношески подбежал к миледи, понял, что с ней все в порядке, и устремился в глубину затемнённого портала. Монтгомери, герцогиня, компаньонка-итальянка последовали за ним. Из бокового коридора, который вёл в библиотеку, вышел Джеймс Гелприн и присоединился к ним.
Крик доносился из апартаментов мисс Сьюзен Сэмпл.
Граф рывком распахнул двери и вошёл, оставив дверь открытой. Все остальные столпились на пороге, потом осторожно друг за другом протиснулись внутрь. Тут же послышались шаги и в дверях показались Эдвард Марвилл, Чарльз Говард и мисс Монмаут.
Монтгомери обомлел: вся комната была едва ли не разгромлена. Оборван полог кровати, на туалетном столике рассыпана пудра и разбросаны флаконы духов, один был разбит и в комнате царил сладковато-пряный, приторный аромат резеды, но главное, по подоконнику, полу и стенам виднелись следы, похожие на кошачьи, но при этом - кроваво-красные. Мисс Сэмпл, вернувшаяся с прогулки, стояла, прижимая к себе зонтик, и визжала, но, едва она увидела герцогиню, умолкла и с трудом перевела дух.
С ненавистью глядя на леди Хильду, мисс Сьюзен прохрипела:
– Это всё она и её исчадие ада, этот мерзкий кот!!!
Леди Хильда взирала на истерику мисс Сэмпл с полнейшим самообладанием, она обошла комнату, осмотрела подоконник и портьеры и остановилась у туалетного столика. Потом спокойно, даже лениво проговорила.
– Вы несёте вздор, моя дорогая, - герцогиня взяла из рук компаньонки кота и поставила Арлекина на туалетный столик. Кот, явно накормленный до отвала, сонно оглядел мисс Сэмпл, прошёл по столику, спрыгнул на кресло, отодвинутое к окну, и начал уминать его когтистыми лапками, явно намереваясь улечься спать.
– Посмотрите на это.
– Леди Хильда лаконичным жестом показала концом алого веера на следы кота, отпечатавшиеся на тонком слое пудры.
Даже поверхностный взгляд обнаруживал разительное несходство кровавого следа и кошачьего. Следы на столике были намного больше следов Арлекина, к тому же на отпечатках лапок кота не было видно когтей, в то время как на окровавленных следах когти выделялись почти на треть дюйма.
– Арлекин тут совершенно ни при чём, посмотрите сами, куда он взобрался, - герцогиня снова концом алого веера ткнула на полог постели и неожиданно замерла, - однако, граф...
– леди Хантингтон повернулась к Корбину, - это странно. Я думала, это норка или росомаха, хоть следы больше похожи на барсучьи, но ... как же... Вон на лепнине.