Следопыт
Шрифт:
Какъ только дамы услись, маіоръ Лунди отдалъ приказаніе начать состязаніе. Тотчасъ выступили восемь или десять лучшихъ стрлковъ, и начали стрлять поочередно. Это были офицеры и другія лица безъ разбора, такъ какъ никто не долженъ былъ быть устраненъ отъ участія. Нкоторые попали въ середину доски, другіе стрляли съ меньшею врностію, смотря по тому, какъ каждый былъ поддержанъ ловкостью или подкрпленъ счастіемъ.
По правиламъ стрльбы, никто не могъ боле стрлять, если сначала далъ промахъ, и плацъ-адьютантъ вызвалъ боле счастливыхъ стрлковъ, чтобы они готовы были къ дальнйшему состязанію, когда появились на стрльбищ маіоръ Дунканъ, лейтенантъ Мунксъ и Гаспаръ, между тмъ какъ Слдопытъ спокойно бродилъ по мсту, не имя при себ своего извстнаго и опаснаго ружья. Маіоръ Дунканъ тотчасъ выступилъ впередъ, сталъ въ позицію, поднялъ ружье, прицлился одну минуту и выстрлилъ пуля просвистла на нсколько дюймовъ мимо обязательной цли.
— Маіоръ Дунканъ устраняется отъ дальнйшаго состязанія! тотчасъ объявилъ адьютантъ, съ такимъ ршительнымъ видомъ, что вс старшіе офицеры тотчасъ поняли, что этотъ промахъ былъ условленъ впередъ; между тмъ молодежь и все общество почувствовали въ себ больше мужества при вид казавшагося безпристрастія, съ которымъ примнялись законы игры.
— Теперь ваша очередь, Гаспаръ, сказалъ квартирмейстеръ, лейтенантъ Мунксъ. Стрляйте, и если вы попадете не лучше маіора, то я утверждаю, что рука ваша уметъ владть только весломъ.
Гаспаръ покраснлъ, но тотчасъ направился на позицію, беззаботно и вольно опустилъ дуло своего ружья на ладонь лвой руки, потомъ поднялъ его и выстрлилъ посл минутнаго прицла. Пуля пронизала совершенно середину бычачьяго глаза. Это былъ до сихъ поръ лучше удавшійся выстрлъ, такъ какъ вс прочіе только попали въ черный кругъ.
— Прекрасно, мистеръ Гаспаръ! сказалъ Мунксъ. Выстрлъ вашъ сдлалъ бы честь и боле старой голов и опытному глазу. Тмъ не мене, я думаю, что при этомъ было немного и счастія, такъ какъ я замтилъ, что вы нехудожественно и нефилософски обошлись при выстрл и обращеніи съ вашимъ ружьемъ. Теперь, милостивые государи, будьте внимательны, потому что я сдлаю изъ ружья такое употребленіе, которое, по правд, можно назвать остроумнымъ.
Говоря это, квартирмейстеръ приготовлялся къ своему ученому испытанію; потомъ занялъ позицію, искусно рисуясь, тихо поднялъ ружье, снова опустилъ его, потомъ опять поднялъ, и наконецъ, повторивъ еще нсколько разъ эти движенія, спустилъ курокъ.
— Мимо! промахъ по всей доск; торжественно воскликнулъ судья, который находилъ мало удовольствія въ учености квартирмейстера.
— Этого не можетъ быть! сердито закричалъ Мунксъ, съ лицомъ покраснвшимъ отъ раздраженія и стыда. Этого не можетъ быть, повторилъ онъ, никогда въ жизни еще не случалось со мной этой неловкости.
— Будьте довольны, Мунксъ, смясь сказалъ маіоръ Дунканъ. Это дйствительно былъ промахъ, и вамъ надо предоставить себя на волю судьбы.
— Нтъ, маіоръ, наконецъ, замтилъ Слдопытъ, выступая съ улыбкою. Квартирмейстеръ, не смотра на его копотливость, вовсе не дурной стрлокъ на извстномъ разстояніи, и я утверждаю, что его пуля покрыла пулю Гаспара, и это тотчасъ окажется, если изслдуютъ доску.
Уваженіе къ ловкости Слдопыта и врности его глаза было такъ велико, что зрители тотчасъ стали не доврять собственнымъ мнніямъ, и многіе кинулись къ доск, чтобы удостовриться въ дйствительности. Тотчасъ нашло, что пуля квартирмейстера, въ самомъ дл, прошла въ отверстіе, сдланное пулею Гаспара, такъ какъ оказались дв пули, одна надъ другой, въ Столб, къ которому прикрплена была цль.
— Я вдь сейчасъ сказалъ, милостивые государыни, что вы будете свидтельницами перевса, который иметъ наука надъ искусствомъ стрльбы, — съ торжествомъ сказалъ квартирмейстеръ, направляясь къ подмосткамъ, на которыхъ сидли дамы. Философія все-таки философія и годится во всхъ вещахъ. Я посмотрю, кто теперь перещеголяетъ меня.
— Ну, вотъ выступаетъ Слдопытъ, возразила одна изъ дамъ. Кажется, онъ также хочетъ попытать счастія, и сколько намъ всмъ извстно, онъ мткій стрлокъ.
— Противъ этого я протестую! воскликнулъ Мунксъ, возвращаясь на стрльбище съ распростертыми руками. Я протестую, маіоръ, противъ того, чтобы Слдопытъ съ своимъ звробоемъ допущенъ былъ къ этому состязанію.
— Спокойствіе звробоя не должно быть нарушено, смясь возразилъ Слдопытъ. Я держу ружье Гаспара, какъ вы сами можете видть, а оно не лучше вашего.
Этимъ отвтомъ квартирмейстеръ долженъ былъ удовольствоваться, и вс глаза устремились на Слдопыта, когда онъ завялъ надлежащую позицію. Ничто не могло быть прекрасне, какъ видъ этого извстнаго охотника, который теперь выпрямился во весь ростъ и держалъ ружье наготов. Онъ, конечно, не былъ тмъ, что обыкновенно называютъ прекраснымъ мужчиной, но появленіе его внушало довріе и уваженіе, а станъ его можно было назвать совершеннымъ, еслибъ онъ былъ боле полонъ и не такъ худъ. Слдопытъ прицлился съ быстротою мысли, и когда посл выстрла надъ головою его разсялся дымъ, онъ стоялъ уже опершись рукою на дуло ружья, и честное лицо его готово было къ веселому, тихому и добродушному смху.
— Ну, Слдопытъ, я почти могъ бы утверждать, что вы также не попали въ доску, сказалъ маіоръ Дунканъ.
— Маіоръ, это было бы очень рискованно съ вашей стороны, отвчалъ съ увренностію Слдопытъ: я, конечно, не заряжалъ ружья и не могу сказать, что въ немъ заключалось; но если оно было заряжено, то вы найдете, что моя пуля вдвинула глубже пули Гаспара и квартирмейстера, или пусть меня не зовутъ боле Слдопытомъ.
Восклицаніе со стороны бывшихъ у мишени подтвердило справедливость его словъ.
— Но это еще не все, дти, далеко не все, сказалъ Слдопытъ, тихо приближаясь къ дамамъ. Я проигралъ, если вы найдете, что доска тронута хотя на волосъ. Пуля квартирмейстера зацпила дерево, моя же не задла его нисколько.
— Правда, Слдопытъ, очень справедливо, сказалъ Мунксъ: — моя пуля такъ расширила отверстіе, что ваша легко могла пройти въ него. Это важная штука, пріятель!
— Ладно, ладно, квартирмейстеръ; но теперь дло касается гвоздя, и посмотримъ, кто изъ насъ глубже вдвинетъ его въ дерево. Если и гвоздь не удовлетворитъ васъ, то предоставимъ это картофелю.
— Не важничайте чрезмру, Слдопытъ! вы скоро сами убдитесь, что имете дло мы съ мальчикомъ или рекрутомъ, — могу васъ уврить въ этомъ.
— Я это очень хорошо знаю, и вовсе не хочу оспаривать вашу опытность. Вы уже много лтъ прожили на границ, умете владть ружьемъ и можете назваться уважаемымъ, быстроглазымъ стрлкомъ, Но тмъ не мене, вы не настоящій ружейный стрлокъ. Я не хочу хвастаться; но у всякаго человка свои дарованія, и это значило бы противиться Провиднію, еслибъ измнить имъ. Вотъ, пусть дочь сержанта постановитъ ршеніе насчетъ вашей ловкости, если вы имете охоту подчиниться такому любезному судь.